Берия. Лучший менеджер XX века.
Шрифт:
Ведь немцы рассчитывали победить. И тогда можно было свезти на место «зверств НКВД» «демократических» журналистов со всего мира и «убедительно» продемонстрировать, от какой, мол, участи рейх уберег их страны.
Вот только из-под Калинина немцев вышибли еще в 41-м, так что «Медная» задумка лопнула. И пришлось, когда трупы «дошли до кондиции», довольствоваться лишь «катынским» вариантом — пока немцев не вышибли еще и из-под Смоленска.
Поэтому не стоит потрясать «запиской Берии», она — еще одна фальшивка в копилку «антибериады». Никаких польских офицеров НКВД никогда, конечно, не расстреливал. Хотя, пожалуй, многих и стоило… Уже в 1942 году, находясь в составе формирующейся
Сталину о ходе формирования и морально-политическом состоянии польской армии на территории СССР приводил данные, полученные и агентурно-осведомительным путем.
Так вот, некто полковник Домбровский заявлял:
«Я успокоюсь только тогда, когда большевистский генерал в моем имении поработает с тачкой вдвое больше того, что я работал в советском лагере…»
И никто этого «пана пулковника» и ему подобных даже тогда не арестовывал и не расстреливал.
А жаль!
28 СЕНТЯБРЯ 1939 года рейхсминистр Риббентроп и председатель Совнаркома СССР Молотов подписали в Москве советско-германский договор о дружбе и границе. Для Берии и его наркомата это означало, кроме прочего, большую работу по обустройству новой границы. Но и на старых границах было неспокойно — начиная с севера, с советско-финской границы.
Считается, что последней точкой в мирных отношениях СССР и Финляндии стал день 26 ноября 1939 года, когда в районе пограничной деревни Майнила на советской территории разорвалось несколько артиллерийских снарядов.
Поскольку пограничные войска — это тоже НКВД, то по сей день приходится встречать намеки на то, что, мол, без провокаций Берии здесь не обошлось. Не развивая эту тему, скажу, что стреляли финны. Они тогда вообще вели себя просто-таки безрассудно! А конфигурация границы была такова, что тяжелая артиллерия с финской границы могла обстреливать Ленинград. О полетном времени бомбардировщиков до северной столицы я уже не говорю.
«Благодарить» нам за это надо было царя Александра I, установившего в 1811 году границу между автономным Великим княжеством Финляндским и Россией с передачей в Великое княжество части русской территории. Теперь его ошибку надо было исправлять Сталину. И поскольку финны были абсолютно (читатель может мне поверить) глухи к призывам и разума, и удивительно терпеливого русского вождя, у СССР не было нужды в неких провокациях, дающих casus belli (повод к войне).
Хотя инциденты происходили. И уже после обстрела в Майниле Берия подписал информационное сообщение, начало которого я приведу:
«№ 5278/Б 28 ноября 1939 г.
Сегодня, 28 ноября 1939 г., в 17.10 пограничный наряд заставы № 17 — Озерко 35-го Мурманского пограничного отряда… на перешейке между полуостровами Средний и Рыбачий был внезапно обстрелян засадой финских пограничников, находившихся на нашей территории…»
Наряд принял бой, а застава выбросила к месту перестрелки группу поддержки из 10 человек во главе с начальником штаба погранвойск НКВД Мурманского округа майором Прусским. В результате 3 финна были взяты в плен, два ушли на территорию Финляндии.
В тот же день финны углублялись на нашу территорию в зоне Рестикентского погранотряда.
Советско-финские переговоры давно зашли в тупик, а точнее, их завели туда сами финны (я писал об этом в своей книге «Кремлевский визит фюрера»). И последующее развитие ситуации было с нашей
стороны не просто логичным, но единственно оправданным с любой точки зрения. 30 ноября начались полномасштабные боевые действия. И «зимняя» — как ее назвали в Финляндии — война затянулась до весны.21 декабря нарком обороны Ворошилов писал Сталину и Молотову:
«Коба и Вячеслав!
Дело дрянь! Дороги в завалах, пехота действует на фронте не как организованная сила, а болтается туда-сюда как почти никем не управляемая масса, которая при первом раздавшемся выстреле разбегается в беспорядке по укрытиям в лес…»
Однако по итогам войны военный обозреватель «Таймс» оценил РККА в целом высоко, мудро заметив, что русские за войну сильно прибавили. Так оно и было — «линия Маннергейма» с ее дотами-«миллионниками» была в начале 1940 года прорвана, а 12 марта 1940 года был подписан мир. Но в ту пору, когда Ворошилов писал горькое письмо Сталину и Молотову, армейцам крепко помогли пограничники Берии.
Я об этом еще расскажу.
В ЕВРОПЕ же по-прежнему шла война — до мая 1940 года «странная», без боев. Однако 10 мая для немцев наступил «день Икс». Началось наступление на Северную Францию, и вскоре вся оборона союзников рухнула. Немцы вошли в Париж, англичане спаслись бегством через Дюнкерк.
А СССР решил «прибалтийскую» проблему… Еще осенью 1939 года мы заключили договоры о взаимопомощи с Литвой, Латвией и Эстонией. На их территорию были введены советские войска, но ни о какой «советизации» не могло быть и речи. Однако успехи немцев ситуацию изменяли кардинально. Германия усиливалась по всем позициям, и отдавать ей балтийский «фланг» не стоило. А прибалтийская элита была не прочь отвильнуть от русских и уйти «под крыло» немцев и финнов.
Или — англичан! С апреля 1940 года Англия вместо одного посланника на весь регион назначила в Литву, Латвию и Эстонию отдельных посланников в каждую республику. При этом они же были консультантами в «национальных» МИДах. Полпред СССР в Литве В.Г. Поздняков сообщал в шифровке наркому Литвинову, что в Риге находится 40–50 английских агентов, которых Англия забросила в Прибалтику, в том числе рассчитывая «протолкнуть» их в Германию. Кончилось, однако, тем, что в начале августа 1940 года в состав СССР вошли Литовская, Латвийская и Эстонская ССР. Еще ранее мы возвратили себе Бессарабию и присоединили Северную Буковину…
Я не буду останавливаться на этих сюжетах и на анализе проблемы репрессий и депортации из новых союзных республик, хотя в следующей главе кое-что об этом расскажу. Могу, впрочем, привести несколько деталей и сразу.
После того как в 1919 году литовские националисты получили наконец «свое» государство, литовскому крестьянину, пришедшему в государственное учреждение, нередко кричали: «Говори по-русски, литовского не понимаем». И кричали не русские, а… поляки.
В «национальной» же Латвии можно было наткнуться в подобной ситуации на немца, даром что русские цари в свое время подорвали немецкое помещичье землевладение и создали мощный слой латышских «серых баронов» — кулаков.
В «национальной» Эстонии в русских деревнях Печорского округа молодежь распевала коммунистические частушки, а крестьяне были готовы перейти в колхозы. И притесняли их за это эстонцы. Так что основания для «зачисток» в Прибалтике были.
ПРИСОЕДИНЕНИЕ Прибалтийских республик породило два встречных потока переселенцев из Мемельской и Сувалкской областей в Литовскую ССР и «германских граждан и лиц немецкой национальности» из трех республик в «фатерлянд». Все это не проходило мимо внимания Берии.