Беркут

— Ты… ты ей веришь?

Простой вопрос заставил юношу затаиться, даже задержать дыхание, будто пытаясь стереть свое существование из этого мира. Внезапно он выпалил ответ, чуть громче, чем хотел бы.

— Я не знаю, — как ни старался Грим сохранить спокойствие, его проняла дрожь, — Я хочу верить. Но у меня не выходит. Я… — юноша собирался было продолжить, но понял, что всхлипывает и тут же умолк.

Нилья уложила на пальцы эльфа свои собственную, пытаясь успокоить его прикосновением.

— Тебе не нужно объяснять. Я все прекрасно понимаю, — она чуть похлопала ладонью по руке новообретенного друга, а затем распахнула глаза, что-то вспомнив, — Ох! Я же так и не представилась! Нилья Ифри, рада знакомству. Пусть и в столь мрачной обстановке, — несмотря на свою слабость и положение, девушка пыталась подбодрить ближнего, хотя сама недавно была в настроении не лучше его.

— Грим Лавьен. Очень приятно, — эльф не протянул даме руку, но судя по лицу, он и правда был рад их знакомству. Вместо этого девушка сама взяла ладонь юноши и совершила рукопожатие.

— То, что я другого пола, не значит, что со мной надо здороваться по-другому. И, я вдруг вспомнила… Почему ты решил накормить меня больше, чем прочих?

Эльф затих и чуть потер свой большой палец.

— Ну… как бы сказать… Я, это…

— Да-да? — девушка все еще не улавливала суть, но заинтересовалась до невозможности.

— В общем… я просто хотел…

Лязг открывающейся двери прервал его фразу. Неприятный скрежет возвестил о прибытии важной для судьбы этих двоих персоны. В проеме стоял некий ангел в особой форме. Работник министерства юстиции.

И худший кошмар любого, кто надеялся на оправдание.

Тяжелый день

В доме Вуннара, министра обороны Велана, было тихо. Его жена, Офресса Эованор, приняла эту фамилию еще до того, как тот получил честь быть одним из приближенных императора. И предыдущего, и нынешнего. Столь важный пост демон занимал уже двадцать девять лет. Иногда ему казалось, что именно эта должность принесла несчастье в его семью, несмотря на относительный достаток.

Дочери демона-управителя, Федре, уже было тридцать лет, и большую часть из них она провела в постели. Поначалу ничего не предвещало беды — но немногим позже шести девочка стала замечать усталость, меньше бегать и сновать всюду, задыхаться время от времени. А потом уже и вовсе не могла подниматься с постели больше, чем на час. Болезнь сжимала хватку, лишая ребенка радости детства, пусть оно и сильно сократилось для жителей Велана.

Ждать шестнадцать лет, чтобы уже совершеннолетним позволить ребенку работать оказалось непозволительной роскошью. Восемь лет — таков был возраст, в котором обычно бола начинали работать. Кроме ангелов. Ввиду невероятно долгой жизни их растущее поколение даже к шестнадцати годам только-только формировало личность, а уж в восемь лет они едва ли могли размышлять или действовать по инструкции. Однако, количество ангелов было гораздо меньше, нежели прочих детей Обеллоса, так что мало кто придирался к этому, особенно после контакта с их народом.

Федра за свою жизнь пыталась работать во дворце, чтобы использовать отточенный годами чтения в постели разум на благо, но безуспешно. Она не могла прийти в замок, а безопасная доставка документов была слишком затратной — и потому девушке не позволили дальше трудиться в данной сфере. А физические занятия ей не давались тем более.

Вот отец ее работал за троих. Мать девушки, Офресса, периодически помогала то в дворцовой кухне, то в кожевенных мастерских, то в алхимических, но большую часть времени проводила с дочерью, чтобы помочь ей не угаснуть. Федра, в свою очередь, выпросила у матери возможность самостоятельно ходить и работать по дому в дни облегчения ее состояния. Конечно же старшая демонесса была против, зная о тяжести болезни, но дочь выросла столь же упрямой, как родители.

В тот день юная крылатая поднялась с кровати еще до отправления отца на работу и приготовила ему какую-то кашу. Жест не слишком широкий, но мужчина в то утро был счастливейшим родителем на свете. По крайней мере так он сам считал.

— Приятного аппетита, па, — Федра присела на стул рядом с отцом, потому он все же услышал немного затрудненное дыхание дочери.

— Спасибо, детка. Ты у меня чудо, — демон нежно поцеловал девушку в лоб, а затем принялся завтракать. Мужчина не позволил себе омрачить столь приятное утро своим беспокойством, высказывая вслух опасения по поводу здоровья родной крови.

Вскоре Вуннар с удовольствием съел все до капли и вымыл посуду, не позволяя Федре еще больше напрягаться.

— Милая, я сегодня наверняка задержусь. Как твое самочувствие?

«Немного дольше секунды. Взгляд чуть вверх, руки на колени.»

— Думаю, что неплохо. Мне кажется, погода располагает, — лицо демонессы в кои-то веки было немного улыбчивым, и это успокаивало отца.

— Отлично. Зелье я принесу сегодня, не переживай. Отдыхай, а то разволнуешься от радости, — чуть посмеиваясь, Вуннар подарил дочке еще один поцелуй в лоб, забежал в их с Офрессой спальню и точно так же нежно коснулся ее губами, но уже в щеку, стараясь не будить жену. Та немного поворочалась, и едва не проснулась, но демон ласково прошептал, — Спи, дорогая, все в порядке.

Женщина осталась в кровати, а министр ушел работать. Тогда Федра поднялась, вернулась в свою комнату, и только там позволила себе тяжело выдохнуть, хватаясь за грудь. Но даже так она не могла слишком громко дышать — иначе матушка тут же проснется.

После десяти минут покоя, младшая Эованор наконец перестала ощущать, будто задыхается от любого движения.

Офресса вошла в комнату дочки, аккуратно и тихо открывая дверь. И все же по темпу дыхания своей девочки демонесса поняла, что та бодрствует.

— Милая? Как твое самочувствие? — женщина присела на край кровати и взяла руку больной в свою ладонь, а та улыбнулась, даже живее чем обычно.

«Снова подождать. Так просто уже не выйдет… спокойно, мягко, рассказать побольше»

— Хорошо, мам. Успела накормить папу перед тем, как он убежал во дворец, — немного хихикнув, девушка ощутила чуть сжатые пальцы матери. Не больно, но этот жест показал, насколько волнуется Офресса.

— Детка… Ну мы же…

— Да, мам. И ты знаешь: двигаться по мере возможности все равно надо.

Женщина вздохнула и отпустила ладонь дочери.

— Да, ты права. Прости, я как всегда.

— Ничего страшного, мамуль. Мне сегодня лучше, честное слово. Ты будешь дома?

Чуть погодя демонесса ответила.

— Лучше, говоришь?.. Я думаю, что тогда схожу поработать до вечера. Справишься без меня?

— Конечно, мам. Ты помнишь про те цветы, которые я просила принести?

— Да, милая. Уже сподвигла ребят за стенами помочь. Не знаю зачем они тебе, хотя если это обрадует мою красавицу — я только счастлива.