Беркут
Шрифт:
Вуннар, ответив на приветствие, тяжело вздохнул. День становился все запутаннее и насыщеннее.
– Я на нашел на теле укус. Похож на те, что есть у ее напарника — но только один. Да и размер дефекта, реакция другая… Сомневаюсь, что это одно и то же воздействие. Тем более, от цианида не засыпают без прочих изменений, — поправив слетевшие на лицо темные волосы, глава системы здравоохранения города вышел из камеры заключения.
— Вы хотите сказать, что сидя в подвалах она схлопотала еще один укус? Это…
— Невероятное совпадение, согласен. Точнее говоря, я не согласен, что это простое
— Но ведь при поступлении сюда ее досматривали! — не все осужденные были невинными гражданами или хорошими бола, потерявшимися на пути. Всегда необходима проверка.
— А кто был дежурным врачом: мужчина или женщина? Вопрос скорее ко мне, и я уже узнал. Мужчина. Я привык выполнять свою работу тщательно, но не могу винить того, кто не стал лезть девушке промеж ног, когда та не показывает признаков сопротивления или асоциального поведения.
Объяснение вышло коротким, но емким. Вуннар и сам понимал, что раз уж укус обнаружен в столь укромном месте, не следует отметать возможность его получения еще до поступления в замковую темницу.
— И какие у вас предположения? Есть мысли, что это была за тварь? Или хотя бы, как помочь бедной девушке? Она единственная, кто видел нападение!
— Думаю, что это укус жальщицы. Весьма похожая реакция, пусть и более выраженная, одиночный прокол. Тут и гадать нечего. И, как вы знаете, проспит она теперь минимум септиму — а то и больше.
— Всеотец, за что мне это… — воин почти рычал от досады.
— Полагаю, он не ответит, — Вилот не скрывал своей неприязни к Обеллосу, а Вуннар даже не обратил внимания. Все и так знают про отношение министра Фейне к Творцу.
— Во всяком случае, прошу меня простить. Мне нужно увидеться с женой.
Коротко кивнув Вуннару в ответ, человек отправился по своим делам. Демон же вскоре оказался перед камерой, которую перегородили двое гвардейцев. Те даже не поприветствовали высшего начальника.
— Солдаты, вы ослепли, или просто уснули? — стоило лишь немного размять крылья, как и до этого высокий воин стал еще внушительнее, но стражи не двинулись с места.
— Министр Эованор. Я знал, что стоит ожидать вашего прибытия.
Прямо из стены выплыл призрак: мужчина невысокого роста с испещренным шрамами лицом, с огромной сквозной дырой в груди на месте прежнего сердца и с короткими волосами, подстриженными почти под кожу. На губах — вежливо-снисходительная улыбка, он явно был доволен сложившейся ситуацией.
— Министр Лемкор. Рад встрече. Прошу простить, но я тороплюсь. Моя супруга сейчас нуждается во мне, как никогда, — сдержанность в голосе не помогла скрыть неприязнь Вуннара. Все же ему нагло и с ухмылкой мешали помочь любимой жене.
— Вы хотели сказать, она нуждается в вашем моральном присутствии? Не переживайте, я передам ей, что Вы бдите за дверью. Как Вам известно, Вы — заинтересованное лицо. Посему я вынужден отказать в присутствии на допросе.
На самом
деле, Мирт Лемкор не был злопамятным или зловредным. Просто Вуннар ему не по душе. Как кому-то может не нравиться запах травы после дождя, так и призраку не нравился демон. Но больше всего сейчас им двигало желание равенства.Умер он весьма прозаично — на стене, во время волны монстров около семидесяти лет назад. Лунный всадник пронзил его броском своего широкого копья, по виду похожего на турнирное, не оставив даже шанса выжить. В смерти ему повезло больше, чем в жизни — ведь в погибшем проснулось пылкое желание. Защитить Велан уже не снаружи, но изнутри. Потому перед законом для него равны все. Даже его творцы.
Вуннар чуть ли не скрипел зубами от злости. Он собрал свои силы и уже приготовился использовать врожденную способность, надеясь на лучшее. Вот только из-за массивной двери послышался стук.
Нарак Сат открыл камеру изнутри и позвал министра Лемкора обратно, даже не посмотрев на демона. Офресса выглядела в это мгновение вполне нормально и сдержанно, так что Вуннар успокоился и решил не делать ничего поспешного.
— Благодарю за беседу, но меня ожидает долг, — даже не попрощавшись, призрак залетел внутрь комнаты.
Допрос продлился с тех пор не слишком много времени. Так как там присутствовал Нарак, министр юстиции не стал особо давить. А вышло дело достаточно пограничным.
По версии Офрессы, а ее судья Сат признал правдивой, та даже не знала, что за Литой гонятся. Не знала она и кем была та, кого ей пришлось нести и зачем. Почему ее об этом попросили ей тоже не было известно, разговор занял не больше пары секунд. Более того, все привело к счастливому исходу, а саму похищенную она отпустила добровольно.
Если бы ангел проводил допрос, все сказанное было бы нужно только для пометки в смягчающие обстоятельства — самого факта похищения это не отменяло. Закон достаточно размыто говорил о «добровольном освобождении похищенного», которое снимало обвинения с похитителя.
Вот только для Мирта дело было немного иным. Да, он не любил Вуннара… Но разве будет правильно осудить из-за этого его жену? Разве в этом есть справедливость, равенство? Сама мысль, что он может несправедливо наказать Офрессу заставила его отпустить ее. И формально это вполне можно считать верным решением. Нарак же не сказал ни слова, ведь был призван только искать правду.
Так, по приказу министра юстиции, Офрессу Эованор освободили на следующий же день после ее заточения.
Господство и служение
Утро Дебры начиналось скверно — впрочем, как всегда. Просыпаться рядом с Барком было невыносимо, даже если прошедшей ночью он и пальцем не касался ее тела. Один вид этой туши внушал женщине отвращение. И только мирно сидящая на изголовье кровати бабочка придавала сил встать и прихорашиться. Первое, что она дела, проснувшись поутру — шла в душ.
Вода в городе осталась общедоступна благодаря колодцам и сохранившимся бытовым артефактам. Возможно дело в том, что именно системы подачи воды оказались достаточно простыми — и потому их не коснулось падение магии. А может, лишь удачное стечение обстоятельств.