Берлин - Париж: игра на вылет

Вот почему Председатель категорически настоял на обязательных кодированных «квитанциях» с телеграфа по маршруту «командировки». В Конторе должны точно знать: где их люди находятся, куда и когда прибудут на очередном ее этапе. Так что сам факт появления Максимова на берлинском вокзале Василия сильно не удивил.

Кстати, дело тут было не столько в «плановых показателях эффективности работы» или понятном лозунге «своих не бросаем». Дело было в проклятой экономике, несмотря на то, что все финансовые потребности Конторы до сих пор удовлетворялись в полном объеме. Но это - сегодня, поскольку сам царь-батюшка кровно заинтересован в высокой эффективности работы его опричников, а в верхнем ящике его письменного стола, рядом с томиками Макиавелли и Карлейля, прижился изданный в Лондоне цитатник Сунь Цзы.

«…Знание противника наперед невозможно получить от богов и путем вычислений.

Знание положения противника можно получить только от людей. Поэтому для армии нет ничего более важного, чем ее шпионы. Нет больших наград - чем для шпионов. Нет дел более секретных, чем дела шпионские. Не обладая совершенным знанием, ты не сможешь пользоваться шпионами. Не обладая гуманностью и справедливостью, ты не сможешь применять шпионов. Не обладая тонкостью и проницательностью, не сможешь получить от шпионов действительный результат. Поэтому только просвещенные государи и мудрые полководцы способны делать своими шпионами людей высокого ума. И с их помощью они непременно совершают великие дела. Пользование шпионами - самое существенное на войне. Именно они - та главная опора, полагаясь на которую действует армия…»

Но это - сегодня. А как-то оно будет завтра? Кто знает? Постоянны только временно вбитые гвозди…

Подготовка разведчика-диверсанта, действующего за рубежом в формально пока еще мирное время, стоит подороже любого навороченного «Роллс-Ройса» и требует далеко не двух-трех недель. Каждый такой офицер – это не одноразовый «камикадзе», вроде тех предателей из бывших советских военнопленных, которых Абвер «выпекал» десятками и даже сотнями в годы Великой отечественной для диверсий в нашем оперативном тылу. Он – элитный боец, «штучный товар ручной работы». Хотя и получает перед очередной командировкой под соответствующую подписку ампулу с цианидом, поскольку не имеет права попадать в плен.

Причем, на боевое задание уходит группа, где «пара» - базовая тактическая единица: одиночкам тут не место. Агенты-диверсы - командные игроки, они не «кроты», не глубоко законспирированные нелегалы-резиденты. А за супергероями-индивидуалами с лицензией на убийство - милости просим в сказки про Джеймсов Бондов и Джейсонов Борнов…

***

– Здравствовать и тебе, Евгений Яковлевич! Ты здесь, в неметчине, дело пытаешь, или от дела лытаешь? – отвечая на крепкое рукопожате и приветствие Максимова, по-дружески подмигнув, с легким полупоклоном осведомился Балк.

– Пытаю, пытаю, Василий Александрович. Сам знаешь, работа теперь наша такая, пытать, - невозмутимо отшутился подполковник, - Но подробности чуть позже, с Вашего позволения. Пойдемте, моторы ждут. Я снял два номера в «Бельвю». Там и пообедаем.

– Гранд, что на Потсдамской площади?

– Да, он самый. И если нашу «могучую кучку» тамошние дамы полусвета примут за компанию охочих до амурных приключений заезжих иностранцев, разве будет что-то в этом противоестественного?

– А за пять часов мы точно успеем? И покушать, и… - Рощаковский демонстративно взял многозначительную паузу, вызвав сдержанные смешки у Витгефта и Бутусова.

– С этим, до дома потерпите. Кстати, не забываем, что законы страны пребывания, а тем паче - пересадки, желательно знать. И, как минимум, - уважать. Дабы на ровном месте не наживать себе неприятностей на посадочное место. Извиняюсь за каламбурчик…

Но, что-то я погляжу, шибко веселый у тебя народ сегодня, Василий Александрович. Слышали, кстати, что в Лондоне три дня назад король лично присутствовал на похоронах одного из своих друзей, профессора и, вроде бы, даже члена Тайного совета? Нет?..

Вижу: новость оценили. Это радует. Кстати, дамы говорят, что берлинский вазелин – лучший в мире, так что вам, можно сказать, необычайно повезло: успеете к заслуженному клистиру грамотно подготовиться. Но есть у меня для вас известия и получше. Например: Коос Де ла Рэй два дня назад отбил телеграмму из Гамбурга, скоро будет в Питере. Видел бы ты, Василий Александрович, что вытворяли мои ирландские «буры», когда узнали.

– Едет инкогнито? Германским пароходом?

– Конечно. С этим у нас все по плану…

Так-с. Ну, вот и наши самобеглые коляски. Ты сам со мной садись, по пути расскажу кратко, что еще у нас, и как. Всей дороги минут на десять-пятнадцать, но этого хватит.

Да, кстати, господа! С этого момента и до самого Санкт-Петербурга вся ваша группа поступает в мое распоряжение: устный приказ Председателя…

***

Ощутимо покачиваясь и вибрируя на брусчатке, даймлеровский «Рименваген» гулко урчал расположенным сзади, почти под самым пассажирским диваном, шестисильным мотором. По случаю июльской жары на улице, это вряд ли можно было счесть признаком комфорта. Особенно, если учитывать, что кузов типа «Визави», предусматривал открытое переднее сиденье для водителя такси с одним из пассажиров, а для двух других седоков преднозначались места, изолированные от окружающего мира в закрытой «половинке кареты». Понятно, что пекло в деревянно-кожанной душегубке было знатное, тем паче ее хозяин таксист двадцать минут ожидал своих пассажиров, терпеливо стоя на солнцепеке: задаток получен, никуда не дернешься.

Но зато двум пассажирам такого авто, будь то бизнесмен с коммерческим агентом, кавалер с дамой или парочка случайных, заезжих шпионов, посекретничать можно было совершенно свободно.

Первым забравшись внутрь, Василий невольно залюбовался Максимовым, который в этот момент внимательно отслеживал, как размещались во втором такси остальные наши офицеры. Его плавными, экономными движениями матерого хищника, скрытой в них и во взгляде энергетике прирожденного бойца, для которого даже пятьдесят «с хвостиком» – вовсе не «критический» возраст для практической военной работы.

Хорошо было сказано: «Есть такая профессия: Родину защищать». Причем, для кого-то это вовсе не ремесло, как следствие сознательного жизненного выбора, но призвание, заложенное в генах. Карма мастера. Путь воина, предначертанный свыше…

И, вместе с тем, сколь резкие метаморфозы способны иногда производить с людьми обстоятельства! Он ведь помнил Максимова и таким, как в день их первой встречи, когда Евгений Яковлевич только прибыл в Маньчжурию, на русско-японскую войну: усталым и опустошенным, почти погасшим, потерявшим всяческую надежду на будущее человеком, с дозволения царя приехавшим сюда лишь для того, чтобы с честью умереть в бою…

Когда Балк вручил Великому князю Михаилу список офицеров, которых желательно было как можно скорее выдернуть к нему под знамя со всей Маньчжурии, первыми в нем стояли фамилии нескольких наших «буров», а самой первой среди них, – естественно, фамилия Максимова, «русской легенды Трансвааля». Единственного из иностранцев, удостоенного в бурской армии звания «полевого генерала».

И именно по поводу подполковника Максимова Василию было суждено в первый и последний раз разлаяться с Мишкиным, аж до матюков и хлопанья дверьми! По итогу, Михаил все-таки уступил, о чем, позже, по его собственному признанию, не пожалел ни разу. Слава Богу, оба они были людьми отходчивыми…