Берлин: тайная война по обе стороны границы

Сам собой напрашивался вывод, что в предстоящей оперативной работе, не дай бог, придется столкнуться с советскими людьми, «изменяющими свои убеждения» и перешедшими в стан врага. А ведь они будут рядом, среди нас. Но это была пока только учебная практика, так сказать теория. А что же будет в жизни?

Все виденное озадачивало. Ведь основная направленность нашей учебы, общая морально-политическая подготовка нацеливала нас на борьбу непосредственно с внешними врагами советского государства, разведслужбами противника, на дальних подступах к нашим рубежам.

К сожалению, реальность оказалась намного жестче. Уже в первые годы моей службы в составе Группы советских войск в Германии пришлось столкнуться с фактами предательства советских военнослужащих, «меняющих свои убеждения», поддавшихся щедрым посулам иностранных разведок, изменивших Родине и пошедших в услужение врагу по другим мотивам.

Не могу обойти в своих заметках о прошлом еще один вопрос, возникший на фоне истории о предательстве генерала Власова. Эту тему остро поставила сегодняшняя жизнь. О верности и преданности Родине, о преданности России. Этот вопрос исключительно актуален для работы разведки и контрразведки во все времена их существования, так как без верности и преданности своей Отчизне нет ни действенной разведки, ни контрразведки.

Так почему же появляются предатели и в нашей чекистской среде? И кто это должен предотвратить?

В Ленинградский институт иностранных языков МГБ СССР осенью 1952 года, после нашего возвращения с преддипломной практики, поступил на учебу на факультет английского языка известный теперь по мемуарной литературе предатель Родины, бывший генерал КГБ О. Д. Калугин, получивший за предательство американское гражданство и проживающий сегодня в США.

Интересны в этом отношении его воспоминания об учебе в нашем институте в 1952–1956 годах, его мысли о цели поступления в институт, отзывы о товарищах по учебе, изложенные в его книге «Прощай, Лубянка». Все его планы на будущее — как бы повыгоднее устроиться в жизни.

В книге он неоднократно упоминает, что часто стоял у доски отличников учебы в институте. При этом его занимала одна мысль: «Учись, как они, и ты сделаешь карьеру!» Других жизненных целей в своих воспоминаниях он даже не указывает.

Пренебрежительные отзывы о товарищах по учебе как о тупых, ограниченных и малокультурных людях с уверенностью в их «пролетарской непогрешимости» и узости «периферийных» взглядов на жизнь. Чувствуется, что эти оценки он дает как представитель какого-то элитарного класса, который выше забот и нужд простого народа, не способного достичь его уровня развития.

Не нашел я в его книге чувства Родины, озабоченности ее проблемами. Просматривается только одно устремление — личная карьера любой ценой, в том числе и путем очернения своих товарищей, даже старших по возрасту и жизненному опыту. Финал этих устремлений известен — предательство России ради своих эгоистичных интересов на самом чувствительном участке государственной службы. Опозорил Калугин стены нашего Ленинградского института! Жаль, что могу только мысленно плюнуть ему в лицо с доски отличников учебы, у которой он часто стоял и где мои фотографии висели все эти годы.

Я и мои товарищи заканчивали этот ВУЗ с одной мыслью: верно служить своей Родине, полученными здесь знаниями, куда бы нас ни направили.

Один институт, одно воспитание — разные целевые установки в жизни! О них-то и нужно бы хорошо знать и делать соответствующие выводы сотрудникам кадровых служб.

О встретившихся в жизни предателях несколько позже. А пока, под грузом полученной информации, полные впечатлений, мы осенью 1952 года приехали в Ленинград.

Нам предстоял еще год учебы, госэкзамены, которые, кстати, из-за путча в ГДР 17 июня 1953 года едва не были сорваны. В канун предстоящих экзаменов мы были подняты по тревоге — предполагался немедленный вылет в ГДР.

Два дня нас держали в готовности, но возобладал разум.

Руководство министерства госбезопасности оставило нас в Ленинграде для сдачи выпускных экзаменов.

Глава III

Госэкзамен в Ленинградском институте. Распределение выпускников. Направление в ГДР. Первый день службы в Особом отделе Берлинского гарнизона Группы советских войск в Германии.

В июле 1953 года проходила сдача госэкзаменов у первого выпуска Ленинградского института иностранных языков МГБ СССР. Я чувствовал себя морально готовым, поскольку максимально выкладывался в учебе, не щадил себя и сам практически не ощущал пробелов в знаниях по программе. Поэтому и на экзаменах выходил отвечать в числе первых. Между собой мы предварительно обговаривали очередность.

Председателем комиссии по основам марксизма-ленинизма был доцент Ленинградского госуниверситета. Требования по данному предмету были просто жесточайшие. Так, например, необходимо было тщательно конспектировать тома «Капитала», конспекты проверялись, без них не допускали к экзамену. И тут, сразу же, на первом экзамене — сюрприз! Помню, первым вопросом в билете была работа В. И. Ленина «Детская болезнь левизны в коммунизме». Я знал эту работу, уверенно владел существом темы и вышел первым отвечать. Осветил проблему, ответил на серию дополнительных вопросов. Вижу по лицам своих преподавателей, что они удовлетворены. И тут взялся за меня председатель комиссии, требуя по отдельным главам:

— А как по тексту?

Почувствовав явные придирки, я осмелился сказать, что дословно не помню, не в этом суть, а пути решения проблемы В. И. Ленин предложил такие-то. Слышу опять:

— А ближе к тексту!

И вдруг в дополнение еще один вопрос:

— А что сказал автор во вступлении к работе, начиная полемику с Каутским?

Это был нокаут! Не помню, чтобы во вступлении было что-нибудь теоретически важное. Торжествуя, председатель заявил:

— Вот видите, он этого не знает! А ведь В. И. Ленин, давая отпор своим оппонентам, сказал: «Как пахучие розы в трескучий мороз» — как это образно! И этого ваш курсант не знает!

На остальные вопросы я ответил полностью, но уже без подъема. Председатель пообещал мне «3», а заведующий нашей кафедрой тут же заявил протест и сказал, что оценку мне сообщат позже. Вышел. Вижу растерянность на лицах товарищей: никто не решается идти на «расстрел» к экзаменационному столу.

На следующий день объявили, что мне коллективно поставили «5». Оказалось, что именно по этой работе В. И. Ленина председатель госкомиссии из Ленинградского госуниверситета защитил кандидатскую диссертацию и демонстрировал свои познания на курсанте. Его поведение признали неэтичным, и он как председатель госкомиссии был заменен. Ну везет же!

Это действительно образное сравнение — «как пахучие розы в трескучий мороз» — теперь реально сопровождает меня всю жизнь. Мою жену зовут Роза, она с Урала, и морозы для нее привычны. Только В. И. Ленин не предупредил, что эти прекрасные цветы бывают с шипами и иногда колются. Я хорошо знал пословицу, базирующуюся на немецкой народной мудрости: «Es gibt keine Rosen ohne Dornen» — «Нет розы без шипов». Но ведь я был все-таки воспитан на марксистско-ленинской идеологии и, веря ей, строя жизнь по Ленину, проигнорировал опыт немецкого народа. И… ничего, живем хорошо. Есть внуки. Скоро золотая свадьба.