Берсеркер (др. перевод)

В общем-то, нельзя сказать, что он устал. Ведь с ним «Ланселот». И все же ему неудержимо хочется спать.

Не открывая глаз, Майкл отдал немой приказ: «Ланс, дай мне поспать, но отнеси меня домой». Подождав некоторое время, он понял, что ничего не произойдет. Ланс просто не знает, где его дом, — вот в чем трудность.

С неохотой открыв глаза, Майкл огляделся вокруг и не узнал, где находится. Судя по всему, искалеченный доброжильский корабль остался вне пределов чувствительности «Ланселота», и мальчик не имел понятия, в какой стороне он находится. Нависшие в нескольких миллиардах километров грозовыми тучами облака пыли не позволяли заглянуть вдаль, и в то же время при виде усеянного бесчисленными звездами неба Майклу стало неуютно. Смотреть на них было невыносимо трудно, даже несмотря на помощь «Ланселота». Его веки слипались, он гак устал...

В конце концов (изучение окружающей местности заняло мучительно много времени) Майкл разглядел свободный сектор зрения, в котором различил спиральную дугу величиной в несколько градусов, находящуюся от него на расстоянии около тысячи парсеков. Эта дуга, пришел он к выводу после некоторого размышления, является частью огромного завихрения, в центре которого находится невидимое Ядро. Точнее, потративший три тысячи лет на долгий путь свет донес до его-«Ланселота» глаз то, как извивалось это завихрение три тысячи лет назад. По крайней мере, этого достаточно для того, чтобы определить, в какой плоскости лежит галактика — за какие-то три тысячи лет это не могло сильно измениться, — и прикинуть, в каком направлении находится Ядро.

А Майкл знал, что совсем рядом с Ядром находится туманность Черная Шерсть. Он смотрел в ту сторону до тех пор, пока у него не заболели глаза, а затем начал двигаться, нетерпеливо уворачиваясь от сгустков материи, проносящихся мимо и не позволяющих «Ланселоту» развить полную скорость. Домой, на Альпин...

И прежде чем у него успела зародиться первая искорка надежды, Майкл отчетливо увидел впереди Черную Шерсть. Разумеется, солнце его родного мира по-прежнему оставалось скрыто внутри, но Майкл чувствовал, что оно там, одинокий ослепительный бриллиант, окутанный черным бархатом, опоясанный хрупкой орбитой Альпина. Через миг слезы полностью затуманили его-Ланса взгляд.

— Мама! — прошептал мальчик, протягивая руки вперед.

Теперь Ланс больше не нуждался в отдаваемых на сознательном уровне приказаниях. Обрывки материи, лежащие у него на пути, стали все более разреженными; туманность, еще совсем недавно мешавшая заглянуть вдаль, осталась позади.

Когда Майкл снова смог оглядеться вокруг, он увидел, что Вселенная изменилась. Звезды, находящиеся впереди, постепенно сбивались в кучу вокруг туманности, к которой он направлялся. В то же время их свет постепенно принимал голубоватые оттенки. Оглянувшись назад, Майкл заметил, что оставшиеся позади звезды и туманности, но только уже красноватые, тоже жались друг к другу. А вокруг него в плоскости, перпендикулярной направлению его полета, расширялся черный пояс, полностью лишенный звезд. Пропорции его тела также начинали искажаться. Пальцы на вытянутых вперед руках стали короче; плечи, казалось, все больше отодвигались назад, не поспевая за удлиняющейся шеей.

Майкл понял, что это лишь обман зрения. Через какое-то время до его сознания дошло: если лететь с большой скоростью сквозь ливневый заряд, кажется, что дождевые капли, несущиеся на тебя, возникают только впереди. Такими будут казаться и кванты света человеку, движущемуся со скоростью, близкой к световой.

Должно быть, этим же объясняются и все прочие явления, но в настоящий момент они не имели значения. Главное, он приближается к скорости света. Однако темная туманность, окруженная нимбом голубых звезд, оставалась еще впереди. Майкл не мог определить, увеличивается ли она в размерах. Ему предстояло ползти по черному пустынному коридору.

Он протянул руки вперед, далеко перед собой, туда, где находится его дом, где ждет мать. Начиная от локтей, его руки исчезли, растворившись в экваториальном поясе пустоты. Ладони его-«Ланселота» сомкнулись плотным кольцом вокруг темнеющей на голубом звездном фоне Черной Шерсти.

Майклу показалось, он услышал звук — свисток тяжелогруженого лесовоза, тянущегося по ночной дороге. Какая-то прирученная машина, застрявшая на пустынном шоссе, извивающемся среди ледяных пустынь и девственных лесов Альпина, подала сигнал, призывая помощь человека.

«О, Ланс, я должен закрыть глаза! Ты... не знаю как, но донеси меня домой. Где я смогу выспаться».

Ланс об этом позаботится. Он что-нибудь придумает. Наконец пришел долгожданный сон.

Глава 12

— Все как в прежние времена, Эл. Почти как в прежние.

Если хорошенько задуматься, за последнее время эти или почти эти же слова она слышит далеко не первый раз. Голос, произносивший их, звучит довольно механически, и все же определенно это живая человеческая речь, к тому же до боли знакомая. Но только теперь наконец до Элли дошел смысл слов и то, кто их произнес.

О господи, это действительно Фрэнк.

На этот раз Элли очнулась не в каюте гражданского судна и она не была привязана к койке. На ней был скафандр, и она лежала в правом пилотском кресле корабля-разведчика. Как только ее глаза полностью открылись, Элли огляделась вокруг. Кое-где ее взгляд наткнулся на незнакомые приборы и органы управления, но в целом кабина корабля и даже господствующая в ней цветовая гамма практически не изменились за десять лет... нет, минуло уже гораздо больше десяти лет... за время, прошедшее с тех пор, как она ушла со службы.

— Ой, Фрэнк... Фрэнк?

Заглянув в предусмотрительно раздраенный люк, Элли увидела в соседней кабине привычные стальные контейнеры. Боевое аппаратное обеспечение Фрэнка за это время внешне изменилось не больше и не меньше, чем внутренность кабины. Элли и прежде казалось, что истребитель, когда Фрэнк Маркус садился в кабину, становился продолжением его личности.

Если только... о боже, а вдруг это какая-то дьявольская уловка берсеркеров? Может ли так быть?

— Фрэнк? — снова окликнула Элли, пытаясь пошевелиться.

Хотя и свободная от пут, она была слишком слаба, чтобы свободно выбраться из тесного акселерационного кресла. После этого движения молодая женщина ощутила в нескольких местах боль, и только потом заметила, что к ее скафандру и, судя по всему, телу подключены медироботы. Отказавшись от попыток встать, Элли откинулась на спинку кресла, ничего не имея против легкой боли, только усиливающей ощущение реальности происходящего.

— Эл? — донесся из соседнего отсека знакомый голос. — Кажется, теперь ты действительно слышишь меня. Добро пожаловать на борт корабля.

Она пробормотала в ответ что-то совсем не к месту.

— Я вытащил тебя из гражданской спасательной шлюпки. Помнишь?

По легкой дрожи и доносившимся слабым звукам Элли поняла, что разведчик летит со скоростью, близкой к световой.

— Нет, как вытаскивал, не помню.

— Но как ты туда попала, помнишь? Бежала с доброжильского корабля? Главное, мне нужно знать, остался ли там еще кто-либо живой. Это очень важно.

— Там был один мальчик. Он помог мне сесть в шлюпку... Не знаю, удалось ли ему самому выбраться с корабля. У него был... на нем был надет «Ланселот». Если ты знаешь, что это такое...