Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия

ворованным программным обеспечением, в котором изворотливое государство столь преуспело, что заняло почётное первое место в рейтинге стран, производителей пиратской аудио-видео

компьютерной продукции. Реноме у просителя оказалось весьма двойственным и вопрос о

помощи повис в воздухе. Банкиры подозревали, что их опять дурачат, водят за нос, обводят

вокруг пальца, и отключили телефоны.

Около миллиона жителей города Киев столпились гигантскими таборами под открытым небом в

городах киевской области и расползались во все углы периферийных районов Украины.

Неизвестные люди весьма организовано брали штурмом железнодорожные составы, включая

товарные вагоны, захватывали локомотивы, формировали поезда и продавали места за

удесятерённую цену. Из запасных путей выползли паровозы, которые дождались своего часа, простояв столетие в консервации. Пыхтя и чадя громадными трубами, паровые машины

поволокли разнокалиберные вагоны, вагонетки и открытые платформы, груженные

перепуганным народом, поверившим президенту США. Звёздный час бомжей, мелких бандюг,

бродяг и воров настал. Грабили магазины. Грабили ларьки и киоски. Грабили товарные базы.

Пытались грабить и банки, но наткнулись на вооруженную пулемётами охрану.

– Братва!
– кричали охранникам.
– Поворачивайте стволы в другую сторону и переходите к

народу. Вы хотите сдохнуть от радиации ради этих воровских бумажек? Хозяева то давно на

Гавайях и в Парижах!

Стали происходить случаи захвата вертолётов, дежуривших возле частных офисов - хранилищ с

деньгами, ценностями, перепуганными исполнительными директорами и их любовницами.

Деньги и драгоценные металлы изымались, директора и их охрана избивалась, а вертолёты

плавно взмывали в небо, унося на своём борту итоги длительной работы идеи прибавочной

стоимости.

Перестрелки в городе начались одиночными мимолетными выстрелами, но быстро перешли в

шквальный автоматный и пулемётный огонь, перерываемый уханьем гранатомётов. Патрульные

войска получили приказ вести огонь на поражение в случае неподчинения приказам.

Подчинения не было, и эхо выстрелов гремело по всему Правому и Левому берегу. Над городом

проносились боевые штурмовые вертолёты, отслеживая неведомые цели и время от времени

дающие залп высокоточными ракетами, уничтожая что-то или кого-то.

Информация о мегатонной нейтронной бомбе проникла в среду украинских военнослужащих,

милиции и войск СБУ. В след контингенту НАТО, покинувшему Киев, помчались одиночные

армейские группы бронетехники, возглавляемые мятежными командирами не желающими

получить бесплатную рентгеноскопию организма с летальным исходом.

Неразбериха наступила. Особое положение не особо стабилизировало ситуацию. А точнее -

наоборот.

– Наш час настал, - сказал глава КПУ.

– Наш час настал, - проговорил вор в законе, имеющий статус депутата, своим сторонникам.

– Наш час настал, - объявил глава секты Адвентистов Седьмого дня.

– Нам спешить некуда, - констатировал Бенито Муссолини и поставил на стол батарею бутылок с

пивом. Скорцени принялся их открывать.

Итальянцы сидели на опустевшем Крещатике за столиком кафе, хозяин которого решил

торговать до последней минуты, понимая ситуацию и отдавая себе отчёт в том, что другого

такого момента не будет. Бутылка пива, с видом на Крещатик, стоила 20 евро. До входа в

метрополитен было около двухсот метров, и предприимчивый рисковый продавец

адреналинового пива уповал на фарт, свои ноги и швейцарский хронометр, болтавшийся на

руке.

Муссолини и Скорцени не были одиноки в своей русскорулеточной затее. Любителей пира во

время чумы оказалось достаточно. Крещатик не был особо безлюден. Тут и там сидели группы

людей, парочки и просто одиночки. В глубину души не залезешь. Кто они, эти незнакомцы, которым не страшна смертельная опасность и суета большинства дюжинных представителей

хомо?
– рассуждал мысленно Муссолини. В обыкновенной ситуации, в обыденной жизни тупого

прожигания её неповторимых дней, этих людей не видно. Но вот они... В момент форс-мажора

сразу стали видны. И какая-то тайная пружина, направляющая их действия, есть... Остальные же

убегают в след уезжающему корыту с похлёбкой. Чтобы есть, есть, есть... И молиться!

– Послушай, Скорцени? Как ты думаешь, что должна ощущать и как себя вести кукла,

тряпичный клоун, игрушка которую дёргают за верёвочку, она машет руками и ногами, что-то

там пляшет и даже, вроде бы, разговаривает - думает, что живёт, а на самом деле, это жизнь

хозяина, который её создал. А?

– Это вы к чему, шеф?

– Да всё к тому же.
– Мрачно стал пить пиво из горлышка бутылки. Добавил: - Я не желаю быть

клоуном. Вот с этой секунды я исчезаю. Вот с этой.

– Что это с вами, шеф? Я понимаю, вы перенервничали. У вас на плечах огромная нагрузка. В

этой заварухе со спрятанной бомбой вы один представляете всю Италию. Думаете за всю

Италию. Переживаете за всю Италию. Принимаете важнейшие решения за всю Италию. Один.

Да... Вот... Кхм... И вся Италия не забудет великого Муссолини! Только Муссолини спасёт

великую нацию от деградации. Кто, если не Муссолини? А? Ну? Не понял? Никого? Я так и

думал! Я так и думал. Никакой дурак не станет на место великого Муссолини. Никто не захочет.

Испугается. А он не боится! Вся Италия смотрит на Муссолини. Весь мир смотрит на...

– Заткнись.
– Поставил пиво.
– Я хотел уйти, но твоя болтовня невыносима. Придётся остаться.

Если бы не я, ты, наверное, взорвался бы, как раздувшийся воздушный шар, через минуту. Тебе

необходима бронированная оболочка. Хорошо, что мы имеем?

– Пять часов вечера, 21 июня.

– Мда. Часы идут вперёд. Назад ни шагу.