Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия

ликвидировать.

– Он мне звонил, - сказал упавшим голосом Дубина.

– И что?

– Есть кое-что. Но пока ничего.

– Я знаю. Всё в пределах алгоритма. Комедия финита де ля. Наши координаты - сто шагов на

запад от входа в метро Крещатик.

– Он пожелал мне крепкого здоровья. Мы уже ничего не успеем сделать, если бы и имели

сведения об Объекте. Все мои люди в метрополитене.

– А мы на Крещатике. Вы знаете, полковник, великолепный вечер. Он сегодня, кстати, самый

длинный в году. Не пропустите мероприятие. Аркадий уже приготовил кисти и точит

карандаши.

– И Аркаша с вами?

– Не только он. Есть даже представители дружественной части Великобритании. Дубина, не

валяйте дурака. Круглый стол ждёт вас.

– Мда, я слышу даже по телефону, что он и, правда, круглый.

– Ещё какой круглый! Верно, Скорцени?

– Да, шеф!

В воздухе раздался свистящий гул, перерастающий в грохот, и со стороны Европейской площади

на Крещатик влетел заходящий на посадку реактивный АН-2. Коснулся колёсами брусчатки и

завыл реверсом двигателя.

– Что это у вас там воет?
– встревожено спросил Дубина.

– Похоже, вернулась ваша секретная летающая крепость с восточного похода, - ответил в трубку

Муссолини.
– Это вы её отозвали?

– Ждите, я буду. Скоро вас найдет мой помощник по имени Седой. Он скажет, какие появились

новости.
– Дубина отключился.

Самолёт остановился прямо перед столом с пивом, метрах в десяти, что-то проворчал

турбинами и затих. Открылась кабина.

– Ха! Пацаны! Да здесь весь Крещатик наш! Аркадий, а почему ты не в обозе под Бердичевым?

Бруклин спрыгнул на землю. За ним из самолёта стали выходить Седой, Француз и ещё

несколько человек. Шатаясь вышла Леся и закрыла за собой дверь.

– Где друг мой, Маринин? Ужель в глуши неведомой оставили его? Не верю я. Отказываюсь

верить!
– валял дурака бородатый в тюбетейке.

– Аркаша, - сказал Седой.
– Ты всегда, почему-то, оказываешься в непредсказуемом месте. Ааа!
–

Обернулся в сторону стола.
– Братская Италия с нами!

И по кругу пошли приветствия и объятия.

Седой закончил говорить. Бенито Муссолини посмотрел на него и проговорил:

– Значит, по версии Дубины, бомба хочет, чтобы ей спели песню?

– Да

– Ну, хочет так хочет. А откуда такая любопытная информация?

– От Ликвидатора. Он уже почти друг полковника.

– И что?

– Звуковая трансляция должна начаться, когда бомба включит "уши".

– Уши? А когда она включит уши?

– Тогда, когда начнёт сканировать звуковое пространство вокруг себя,

непосредственно перед взрывом. В схеме этой штуки много блоков. Один из них -

"Интернационал".

– Это сказал Ликвидатор?

– Да.

Муссолини откинулся в кресле и насмешливо глядя на Седого, прокомментировал:

– Он просто издевается. Хочет, чтобы город взлетел на воздух, да ещё под звуки

"Интернационала"! Неужели не ясно? Эта морда издевается над всеми. Неужели он до сих пор в

Киеве?

– Издевается, не издевается, но рисковать нельзя, - ответил Седой и отхлебнул из своей бутылки

безалкогольное пиво.
– Всё уже доставлено и готово к транслированию. Правда, в данный

момент идут споры между мэром и полковником. Дубина у него в кабинете.

– А что, мэр не слинял?

– Представьте себе, он на месте. Один. Всех остальных отправил самолётом. Просил нас

оставить ему пива. Да вон, его окно отсюда видно! Светится. Так вот, у мэра оказалось в

наличии две версии "Интернационала". На украинском языке и на русском.

– Исполнять "Интернационал" на украинском языке?
– спросил художник, оторвавшись от своего

ватмана. И ответил сам себе: - Бомба может до конца не дослушать.

– Да, но это ещё не всё. У него в запасе оказалась ещё одна версия. На третьем языке, -

продолжал Седой. Все молча посмотрели на него.
– Но мэр принял разумное решение

транслировать русскоязычный вариант, учитывая, что бомба не знает об отделении Украины от

России. Однако он требует оформить это решение документально и вынести его на голосование

местного совета и Верховной Рады, чтобы впоследствии не было негативных для мэрии

инсинуаций.

– Он что, сумасшедший?
– тихо спросил Муссолини.

– Да нет, он политик, - ответил Седой.

– Какой совет, какая Рада?
– пробормотал Аркадий.

– Насколько я понимаю, ставка сделана на то, что бомба поверит "Интернационалу" и

заблокируется, - сказал Муссолини.

– Да, смысл именно в этом, по версии полковника.

– Мне нравится ваш неистребимый оптимизм, - серьёзно сказал Муссолини Седому.
–

Попытаться повесить лапшу на уши ядерной бомбе - чисто русская идея и русский ход мысли.

Посмотрим, что из этого выйдет. Не думаю, что всё произойдёт как в сказке.
– Муссолини

отставил пиво и закурил сигарету.
– Короче, вы собираетесь вгрузить не бомбу, а кого-то ещё.

– Как это понимать?
– спросил Седой.

– А я сам не знаю, - ответил Муссолини.
– Понимайте, как хотите. Я знаю случаи, когда

заклинали ураганы, и они утихали. Это не метафора, это факт. Я лично знаком с индейцем, который занимается этим бизнесом в дельте Амазонки. Я видел, на что он способен. Если ваш

"Интернационал" имеет ту же силу, что индейский колдун, то всё в порядке.

– Сколько времени?
– спросила Леся.

– Уже час ночи, - ответил Француз.

– Ох, Слава. Я так устала. Эта роль секретарши выматывает полностью и делает из тебя куклу

без мозгов. Это ужасно.

– Садись ближе ко мне. Я угощу тебя пивом.