(Бес) Предел

— Я бы тебе, конечно, надавала по рукам за то, что ты тут занималась этим, но беря в расчет твою речь, мне кажется, ты меня обрадовала.

— Да неужели? — наигранно удивляется Инна.

— Ага. Только ночую я сегодня точно на этом диване, а не у него дома. Подожди! Или вы тут это делали?

— Нет, на столе, — смеясь произносит Инна, а я вместе с ней. Может все действительно только начинается.

— Так, ладно. Завтра будем изучать лучшие рецепты «Как правильно мариновать мужика». И через год будешь носить грозную фамилию Бессонова. Все, заканчиваем лить слезы и сопли.

— Заканчиваем.

Глава 40

Гордая она, твою мать! Несколько секунд испепеляю глазами закрытую дверь, которая в миг показалась мне верхом безвкусицы, и в очередной раз за вечер начинаю херачить по ней рукой.

— Сучка малолетняя!

Наверное, если бы я ужрался до невменяемого состояния, то бил бы до тех пор, пока не увидел кровавое месево вместо руки, но сейчас нет никакого допинга или привычной для четверга алкогольной анестезии. Скорее всего именно поэтому не получается долго и упорно бить. Тупо больно… Похоже, все же не все предохранители сгорели в моей башке, ибо организм еще защищается. По четвергам рвотным рефлексом, а сейчас саднящей болью в руке. Усмехаюсь сам себе, когда вдруг осознаю, что ни затылок, ни виски не болят и не давят, да вообще никак не напоминают о том, что еще несколько минут назад хотели разорваться. Если болит голова-отбей себе конечность, в таком случае о первом точно не вспомнишь.

Перевожу дыхание и мысленно досчитав до десяти, медленными шагами подхожу к гребаной мусорной корзине. Ну сучка, как так? Когда успевает-то?! Хотя о чем я, даже с ее графиком можно найти десять минут, чтобы потрахаться. Маленькая стерва… Не ожидал… Не пойми откуда, но у меня было стойкое убеждение, что ее «я влюблена» это чушь собачья, просто очередной способ показать мне, что она красавица такая вызывает-таки интерес у мужиков, а я ее не разглядел. Хорошо хоть предохраняется, и на том спасибо. Вот только какое-то противное чувство протеста засело где-то внутри. И несмотря на то, что познавать радости секса в ее возрасте-это вполне нормально и даже правильно, но глупо не признать, что меня это прилично задело. Что ж ты тогда, соплячка такая, в подушку мою вздыхаешь? Смотря в очередной раз на мусорку, меня вдруг осенило: это кто-то из работников ресторана ее трахает, так сказать, не отходя от кассы. Несколько секунд и я выхожу из кабинета, тут же натыкаясь на знакомого официанта.

— Господи, Саша! Наконец-то, хоть одно знакомое лицо. Ты-то мне и нужен.

— Добрый вечер. Давно вас не было видно, — хватаю его за рукав и веду на выход. Тот как-то странно косится на мое лицо, но вслух ничего не произносит.

— Расскажи мне об Олесе. Она с кем-то встречается?

— Встречается?

— Вот же жизнь какая, не дают культурно выражаться, сразу надо по-людски. Ну трахается, шпилятся, любится. Какое из этих выражений тебе нравится больше?

— Эээ… да нет вроде. Не знаю, я такого не замечал как-то. Бегает, носится, на всех орет-да.

— Орет?!

— Ага. Бешеная в последнее время, прям стукнуть хочется. Короче, злая сучка, я бы сказал… ммм…

— Что?

— Что наоборот недотраханная. Раньше милая была, а тут как-то понесло девку.

— Супер, только сучкой не надо ее называть. А может кто-нибудь к ней подкатывает? Не замечал? — ну прям безпалевно, Бессонов. Пять баллов!

— Ой, да подкатывает много кто. Если вы не заметили, публика у нас несколько изменилась и посетителей стало много, ну и попроще. Вольностей себе особо не позволяют, но парочка любимчиков ее языка есть.

— Какого языка? Чего ты несешь?!

— Да я пение имел в виду.

— Тогда не языка, а голоса. Придурок, блин.

— Ой, ну я выразился не так. А так к ней новый шеф-повар подкатывает, ну там без вариантов, ему сорокет, да и внешне он как-то у баб не пользуется спросом.

Вот даже не знаю, что меня больше поразило: то, что у меня, блин, новый шеф или то, что этот «сорокет» и может быть этим самым еб*рем. Через пару минут я был шокирован еще больше, узнав, что из старого персонала остался только Саша.

— Ну я пойду? — неуверенно интересуется Саша, глядя на мое лицо.

— Иди.

Еще пару секунд я стоял как вкопанный и только потом пошел к машине. Выпитая рюмка виски меня почти не смущала, хоть я и терпеть не могу пьянь за рулем. Просто на данный момент мне надо слишком много выпить, чтобы хоть чуточку опьянеть. Доехал до дома так быстро, что не успел толком обдумать произошедшее за последний час. Зайдя в дом, я не знал чего хочу и что буду делать дальше, но в одном был уверен-я категорически не хочу ехать к Марине. В любом другом случае, я бы пришел на ночь в клинику и, договорившись с медсестрами, остался бы ночевать в палате. Я мог бы сказать, что после случившего в кабинете мне стыдно дотрагиваться до жены, надо отмыться и прочее. Вот только проблема в том, что мне не хотелось идти к Марине не из-за того, что я трогал кого-то, в конце концов, в моей жизни была не одна проститутка, а потому что в голове был совершенно другой человек. Впервые за эти месяцы я окончательно признался сам себе, что не хочу идти к жене из-за другой. Банально, противно, но факт.

На каком-то автомате поднялся наверх и, совершенно не контролируя себя, начал как одержимый переворачивать Олесины вещи вверх дном. Если меня спросят, что я искал, я не отвечу. Вот только найденные противозачаточные таблетки окончательно вывели меня из шаткого равновесия. Ладно бы целая была, так начата же. Сел на кровать и, прокручивая в руках упаковку, второй раз за вечер испытал колоссальное чувство опустошения. Ну в принципе-молодец, двойной голландский метод, самое то для активной молодежи. Хотя кого я обманываю? Никакая она не молодец. Швырнул таблетки на кровать и вышел из комнаты, совершенно не волнуясь из-за наведенного беспорядка. Пусть думает, что хочет. Плевать.

Какое-то мгновение и я наконец-то понял чего хочу в данный момент. Спустился на первый этаж, зашел в ванную и стал перебирать коробку с лекарствами тещи. Уколоть ударную дозу оставшегося от нее снотворного, да хоть того же феназепама, вот что мне нужно! Какое к черту привыкание, если я и так болен на всю голову. Но какого же было мое разочарование, когда я понял, что все просрочено. Абсолютно все! Гребаный вечер сплошных разочарований! И, если бы не вибрирующий звук телефона, я бы реально убился от отчаяния. Прочитав сообщение, я долго всматривался в буквы и, пожалуй, впервые был рад дебильнейшему вопросу «Как ваши дела». Долго думать мне не пришлось, настрочил ответное сообщение.

«Срочно надо встретиться. Лучше сейчас»

«Окей. Подъезжайте ко мне домой.»

Следом еще одно сообщение с адресом и приписка «Глицин оставьте дома». Если бы не последняя фраза, подумал бы, что не она. И каково же было мое удивление, что белобрысая живет в нескольких километрах от меня, не передать словами.

***

— Игорь, вы свинью сосали?

— Чего?!

— Целоваться на морозе надо меньше, вот чего, — хватает меня за руку и буквально вталкивает внутрь дома. — Хотя о чем я, на улице же весна. О, Господи, а что с рукой? Постойте, над вами надругалась проститутка, зализала ваше лицо, а вы в отместку побили ее вот этой рукой?! — смотрю на нее в недоумении. — Ладно, ладно, дела плохи, я поняла и вообще, моя шутка крайне неуместна. Иногда и я бываю дурой. Пойдемте на кухню, обработаем вашу руку.

— Не надо мне ничего обрабатывать, — одергиваю руку и только сейчас осознаю абсурдность всей ситуации. На хрена я приперся домой к замужней бабе, пусть и психологичке?! — Я передумал, не время и не место. Извините. Я приду к вам завтра в офис. Утром.

— Не придете, Игорь, — аккуратно берет меня за руку, подталкивая в прихожую. — Я рада, что вы извиняетесь, но это говорит скорее всего о крайней степени вашей отчаянности. Это значит, что все может реально очень плохо закончиться в ближайшее время. Ну и самое главное, вы не сможете ко мне прийти не потому что убьетесь или что-либо сделаете с собой, а просто потому что я уже как две недели не работаю в офисе.