Бес. В Москву И Обратно

Мой детектор аномалий заливался соловьем, хотя впереди все было довольно спокойно. Ничто не искажало пространство, не проблескивало, не грозилось ударить столбом огня из-под земли. Не было и характерного для гравии-концентрата ровного круга вдавленного вглубь асфальта. Но если я не видел аномалию, вовсе не значит, что ее там не было. Я достал из подсумка пару болтов, они звякнули об асфальт, показывая, что путь свободен. Однако что-то мне не понравилось в этом звуке. Я никак не мог понять что именно. Змей подошел ко мне совсем близко, напряженно нюхая воздух и всматриваясь вперед.

— Не нравится мне это, — прошептал он.

Я бросил еще пару болтов. Ничего не изменилось. Тот же звук и вон они болты, легли немного дальше предыдущих — иди не хочу.

— Вернемся? — предложил я.

— Слишком далеко, да и примета плохая. Надо через крышу, — резюмировал Змей.

— Какого хрена мы тут встали? — спросил Демократ, — вон же болты все в порядке, можно идти.

— Такой умный? — неожиданно огрызнулся Змей, — вот и иди!

Однако слова его не возымели действия на дурную молодую голову.

— И пойду, — упрямо сказал Демократ.

— Нечего тут смотреть, — рявкнул Змей, уходим к зданию.

Парни не посмели ослушаться его. Я раньше никогда не видел Змея таким напряженным. Ловко выбив стекло первого этажа, он вскарабкался в освободившийся оконный проем, протянул руку мне, потом и всем остальным. Минт не выдержал, и оглянулся, когда мы уже начинали подъем по лестнице, из-за спины раздался душераздирающий крик, переходящий в визг, а после в хрип. Пространство схлопнулось, вместо свободной дороги, куда мы еще совсем недавно кидали болты — зияла фиолетовая воронка.

— Что за черт, — пробормотал шокированный Минт.

— Плата за недоверие, — огрызнулся Змей, уходим быстрее, быстрее, непонятно что еще оттуда вылезет!

И вовремя Змей подтолкнул всех нас вперед, потому как из воронки во все стороны выстрелили уродливые щупальца, напоминающие ротовые присоски кровососа. Пошарив по пространству и не найдя ничего съедобного, они втянулись обратно и улица приобрела прежний дружелюбный вид.

Дом, через который мы продирались, был наполовину жилым. Здесь ютились как обычные люди, избежавшие страшной смерти, так и антисоциальные элементы. Кажется, что никого такое соседство не беспокоило. Жилые квартиры отличить несложно, двери в них укреплены, я полагаю, что окна тоже. На предпоследнем этаже импровизированный кордон. В наши планы не входила перестрелка с мирными жителями, поэтому я велел всем опустить оружие. Койот на редкость быстро договорился о транзите. Один из охранявших подъезд заметил нам, что мы очень правильно поступили, что не пошли напролом через улицу, дескать, после последнего выброса там поселилась какая-то гадость.

— Это мы уже видели, а почему люди продолжают здесь жить? — задал наивный вопрос Минт.

— Дык, понятное дело, — охотно отозвался охранник, — оно ж нас и охраняет, вон опять кого-то сожрало, а нечего тут ходить.

Я глубокомысленно согласился, не позволив Минту развить тему, и мы вполне спокойно переправились по нескольким прилегающим друг к другу крышам дальше. Чем ближе мы приближались к конечной цели нашего похода, тем больше нарастало волнение. Нехороший признак, что и говорить. Значит что-то пойдет не так, не по плану, не по правилам. Я не знал, что именно, да и предчувствия такого толка редко мучили меня своим назойливым присутствием. Но теперь мне было… страшно? Нет, наверное, не то слово. Но описать ту гамму эмоций, которая завладела мной, я был не в состоянии.

Змей упорно двигался впереди нашей группы. Сейчас он фактически был ведущим.

В центре шли Койот и Минт, я же замыкал процессию.

Обезлюдившие улицы и кварталы. Из окон некоторых домов выбиваются языки пламени. Пожары никто не тушит. По радио передавали, что где-то на юге взорвался газопровод и, огненным фонтаном под давлением идущего голубого топлива, буквально расплавило близлежащее здание. Еще говорили, что взорвался химический завод в области и облака, несущие в себе кислотный дождь через пять-шесть часов достигнет столицы.

— Надо бы поторапливаться, деловито сказал Минт.

— Надо бы, да нельзя, — ответил я, — если не хочешь разделить участь своего товарища.

Минт нервно поправил лямку рюкзака, ничего не ответив. Мне не хотелось останавливаться на привал, тем более ночевать где-то, но в следующем сегменте продвижение сильно замедлилось. Откуда-то со стороны Москвы реки перли бюрреры. Мне казалось, что вода вовсе не самое подходящее место для их обитания, но они шли, как будто у них вот теперь началась миграция.

— Водяные бюрреры, я не думаю, что смогу установить контакт с таким количеством, — крикнул Змей.

Большего нам не требовалось. Мы все почти одновременно открыли огонь по мутантам. Эти гномы были наделены не меньшей ментальной силой, чем их подземные собратья. У Минта то и дело клинило автомат. И наставления вроде «очисть свой разум от всяких мыслей» на него не действовали, зато Койот показал себя в полной красе. Он двигался как боевая машина, отстреливая обойму за обоймой почти в такт со мной, однако, его движения были настолько четкими, чтобы дать мне при случае возможность перезарядить и в тот момент, когда его пустая обойма падала на землю — я делал свои первые выстрелы.

Наконец монстры повернули вспять, но вовсе не мы такие отважные и отчаянные сыграли решающую роль в этом поединке. Над нашими головами прогремел гром.

— Все в укрытие! — крикнул Змей, — мы бросились к первому же попавшему дому, забыв о возможных аномалиях, расшибая буквально в щепы хилую дверь, мы ввалились в подъезд, где пахло нечистотами и чем-то давно прокисшим буквально за пару секунд до того, как на асфальт упали первые едкие капли дождя.

— Все привал, — скомандовал я.

Мы поднялись на несколько этажей, но не так, чтобы оказаться под самой крышей, черт его знает, что принесла с собой эта гроза. Змей вскрыл одну из дверей с помощью костяного кинжала, и мы оказались в темном коридоре, ведущим в просторный зал.

Минт подпер чем-то ручку входной двери, оно и правильно, сразу услышим, если кто будет ломиться. В квартире было пусто. Меньше всего хотелось бы сейчас увидеть зомби или протечников. Даже не знаю, что было бы отвратительнее.

Мне все больше казалось, что все это отдает какой-то коуплендовщиной, только я вот, все никак не могу разобраться, в чем подвох? Был ведь у Дугласа такой роман. И точно в насмешку знакомый оранжевый корешок в прошлом известного издательства попался мне на глаза. «Пока моя подружка в коме». После конца света, который настал весьма неожиданно, а в мире выжили что-то шесть или восемь человек. Они и продолжают жизнь, не понимая посланного им испытания. Вокруг трупы, горы мусора и нередкие взрывы химических заводов, АЭС и т. п., а герои, скучая по запаху новых вещей, отправляются в супермаркет, где развлекаются в свое удовольствие, что же им еще остается делать?

Заходя в дома соседей, и просто незнакомых людей они нередко находят протечников, т. е. тела умерших людей, которые очень сильно подверглись разложению. Чем мы собственно лучше тех выживших?

Я тяжело опустился в кресло, положив на колени автомат.

— Привал до окончания дождя.

Все было итак понятно. Пакетик с саморазогревающейся кашей и сублимированная курица. Я ел, не чувствуя вкуса, зная, что надо восстанавливать силы. Змей сменил мне повязку, я уже привык к тому, что рука периодически давала о себе знать, но боль была тупой и не выходила на первый план.