Бесцветные краски

Блэйд встрепенулся, заметив поведение заложника, и повернулся. Его лицо тут же изменилось, глаза приобрели нездоровый блеск, а губы растянулись в безумной улыбке.

– Дань Фэн, ты все-таки пришёл! – Блэйд вскинул руки с радостным возгласом, но эта радость была пугающей. Опасной.

Дань Хэн напрягся и инстинктивно потянулся за копьем. Ему хотелось рвануть вперёд, подбежать к ним, убедиться, что с Келусом все в порядке, защитить его. Но разум останавливал его и не давал шагнуть навстречу собственной гибели.

Это место не носило имени. Жители Лофу обходили его десятой дорогой. Когда-то здесь произошла трагедия, и теперь любой, кто ступит на этот клочок металлической платформы, будет поражён проклятьем бессмертных.

– Чего же ты ждёшь? Не хочешь подойти поближе? – спросил Блэйд издевательски.

Дань Хэн все-таки вытащил копье, но остался стоять на месте. Он не мог позволить себе попасть под действие проклятья, просто не мог.

– Дань Хэн, уходи! Со мной все будет хорошо! – вдруг прокричал Келус, привлекая внимание обоих мужчин к себе. Взгляд Блэйда был тяжёлым, но он не позволил себе испугаться. – Мне все равно ничего не сделают.

Все знали, что это правда. Блэйд бы никогда не навредил Келусу. В планы охотников за Стеллароном не входило его уничтожение. А ещё – из-за странной связи между первопроходцем и Кафкой.

Но желание отомстить было слишком сильным, чтобы действительно оставить его в покое.

Блэйд усмехнулся и провел рукой по волосам в раздраженном жесте.

– Ты прав. Я не причиню тебе вреда, – ответил Блэйд, и хотя его слова были обращены к Келусу, он не сводил глаз с Дань Хэна. – Есть много других… «способов».

Келус абсолютно не хотел знать об этих «способах», но Блэйд не дал ему и шанса на протест. Приблизившись к первопроходцу почти вплотную, охотник подхватил его лицо под подбородком и, развернув к себе и чуть наклонившись, поцеловал.

Это было простое соприкосновение губ, продлившееся лишь мгновние – ни Келус, ни Блэйд почти ничего не почувствовали. Но этого было достаточно, чтобы Дань Хэна охватила ярость. Охотник, наблюдая за его эмоциями, чуть отстранился от первопроходца, но не отпустил до конца. На его губах играла лёгкая улыбка с нотками безумия.

Дань Хэн встал у самой черты, ещё чуть-чуть – и переступит границу относительно безопасной зоны. Но он держался, так и остался стоять на месте, напряжённо держа в руках оружие.

Блэйд хмыкнул. Все ещё держа Келуса под подбородком, он снова развернул его голову, словно менял положение куклы, и опустился ниже, к беззащитно открытой шее. Теперь Дань Хэн видел лицо первопроходца, видел каждую эмоцию, всю смесь чувств из стыда и отчаяния.

– Н-не трогай меня… – Дракон больше инстинктивно ощутил, а не услышал эти слова, и его сердце охватило невыносимым льдом. Он не мог спокойно слушать такой слабый голос своего возлюбленного.

Блэйд проигнорировал Келуса, продолжая оставлять поцелуи и засосы на светлой коже. В какой-то момент первопроходец дёрнулся, пытаясь вырваться, но в его руку вдруг впился клинок. Блэйд достал его незаметно и расположил так, что теперь любое неосторожное движение могло привести к серьёзной ране.

– Не дергайся, – предупредил он. – Ведь никто не хочет, чтобы ты поранился.

В его словах слышалась издевка. Келус хотел уже ответить что-то ядовитое и саркастичное, но не смог – его футболку быстро и высоко задрали, обнажая живот и ребра. Прохладный воздух заставил поежиться и судорожно выдохнуть. А еще – в очередной раз проклясть собственную доверчивость и невозможность использовать силу огня.

– Не хочешь его согреть? – спросил Блэйд дразняще, не отрывая глаз от Дань Хэна. И рассмеялся, когда дракон действительно сделал шаг вперёд, пересекая невидимую черту.

Разум и тело тут же атаковали частицы мары. Настойчивый шёпот, до этого совсем тихий и незаметный, стал громче, отчетливей. Температура тела резко подскочила, и Дань Хэну стало так жарко, будто он оказался в пустыне. Это сводило с ума, заставляло терять контроль над собой. Пересилив себя, он сделал шаг назад и, тяжело дыша, снова посмотрел вперед.

Блэйд скользил рукой по обнаженному животу. Его пальцы невесомо водили по светлой коже, все выше и выше, пока не задрали футболку ещё больше. Дань Хэн увидел розовые соски, которые сам столько раз целовал, столько гладил и трогал.

И теперь другой мужчина посягает на его территорию.

Келус дергался от странных ощущений. Ему было слишком страшно, слишком не по себе. Он смотрел на Дань Хэна со стыдливым румянцем, и в его взгляде была мольба – чтобы он ушел. Или чтобы подошел ближе и спас. Первопроходец уже и сам не мог понять, чего хочет.

Дань Хэн зарычал от бессилия. Раньше он относился к Блэйду как к раздражающему, почти стершемуся пятну из далёкой прошлой жизни, но теперь его безразличие стремительно перерастало в ненависть.

Голос разума становился все тише, и на его место рвались животные инстинкты – забрать, защитить, уничтожить угрозу. Это был слишком плохой знак – мара подпитывалась его эмоциями, искала любую лазейку, лишь бы проникнуть в его тело и изменить под себя.

Это всего лишь поцелуи. Простые прикосновения. Келус будет в порядке. Все будет хорошо. Главное – не сойти с ума сейчас. Дань Хэн глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. Не помогло. Но его бездействие раздражило Блэйда еще больше. Охотник опустил руки ниже, на пояс серых штанов, и расстегнул ширинку.

– Хватит! Остановись! – крикнул первопроходец, но его уже не слышали. Блэйд был слишком увлечен, слишком погружен в свое желание причинить боль Дань Хэну, что просто не обращал внимание на то, что происходит рядом с ним. Он видел только своего давнего знакомого и полные боли и ярости бирюзовые глаза.

– Всё равно не подойдешь?! – крикнул Блэйд, и его голос вибрировал мрачным отчаянием, скрытой угрозой.

Дань Хэн рванул вперёд. Сделал два шага, и голоса в голове стали такими громкими, что он на секунду потерялся в пространстве. Мозг вспыхнул болью, и на секунду все помутнело. Когда он все-таки смог открыть глаза, он осознал, что теперь стоит на коленях. Вскинув голову, он посмотрел вперёд, боясь того, что увидит.

Блэйд развернул Келуса лицом к нему. Одна его рука настойчиво водила вверх-вниз между стройных ног. Другой он подцепил связанные руки и держал их у груди. Все для того, чтобы Дань Хэн в красках увидел, как его возлюбленного, его самого дорогого на свете человека, домогаются. Буквально насилуют.

Келус закусил губу. Его ресницы блестели от слез, лицо пылало. Он отводил глаза, стараясь избежать взгляд Дань Хэна. И всхлипывал. Так судорожно всхлипывал, что дракону и самому захотелось заплакать.