Бесцветный

— Какая удача, — вкрадчиво произнёс один — патлатый парень лет двадцати, жилистый, в старых потрёпанных штанах и с обнажённым торсом, покрытым шрамами. Поигрывая ножом, он шагнул к нам.

— Стой, где стоишь, — резким голосом приказала Кларисса. Я невольно поёжился от её тона, а парень лишь рассмеялся. Его соратники подхватили смех, один — приземистый толстяк с пухлыми губами и мелкими глазёнками, — поднялся, подошёл к товарищу, а другой, — маленький и щуплый, — остался разделывать тушу.

— Вы друзья этого малыша? — ощерился Патлатый. — Присоединяйтесь, мяса хватит на всех. Мы не жадные, поделимся.

Меня передёрнуло от омерзения. Теперь ясно — это живодёры из банды Падальщиков, сборища редкостных ублюдков, загоняющих жертву в тёмный переулок и разбирающих на куски. Они не брезговали жрать собак и кошек, изредка промышляли людоедством, но сильно не высовывались — если бы их пристрастия приняли широкий оборот, другие банды вмиг бы вырезали мерзавцев. Но даже так, доверия и приязни к ним не было ни у кого в этом городе. Странно, что кланы до сих пор не избавили улицы от этих кломсовых выкидышей.

Кларисса не ответила. Она просто выхватила из-за пояса дубинку, молча шагнула вперёд, ударила без замаха. Патлатый заорал от боли, выронил нож, изумлённо уставился на торчащую наружу кость.

Одним коротким ударом девчонка сломала ему руку.

Но останавливаться она не собиралась. Следующий удар пришёлся в челюсть, снизу вверх. Раздался громкий хруст. Патлатый не удержался на ногах, рухнул на землю, потеряв сознание.

Толстяк что-то взревел, бросился на помощь заводиле, широко расставив руки. Я рванулся к Клариссе, но девчонка справилась сама — отклонилась в сторону, резко ударила дубинкой под колено бандита. Нога подломилась, и толстяк всем весом упал на землю. Кларисса с размаху опустила дубинку ему на лицо, затем ещё, и ещё…

Краем глаза я заметил быструю тень. Прыгнул вперёд, сбивая девчонку с ног. Там, где она стояла, замер коротышка — с крайне злобным выражением на лице. Оскалившись, он встретил мой взгляд, покачнул широким тесаком и как бы приглашающе махнул рукой.

— Не сегодня, — прошептал я. И пошевелил пальцами. Одинокая нить пробила голову коротышки и вышла с другой стороны. Плеснула кровь, мёртвый бандит зашатался, рухнул на тушу заводилы.

Я выдохнул, прислушался к себе, ожидая знакомой боли после применения магии. Её не было. Я чувствовал себя совершенно нормально.

Неужели изменения, которые со мной произошли, коснулись и дара? Вот ещё один момент, с которым нужно разобраться. Понять, чем или кем я стал, пройдя через смерть.

Я поднялся, помог встать Клариссе. Девчонка отряхнулась, бросила на меня любопытный взгляд.

— Это что сейчас было? Магия?

— Вроде того, — кивнул я.

— Потом расскажешь, — требовательно заявила она. Подошла к мальчишке, что склонился над телом пса.

— Коготь… — шептал мальчик. — Ну что же ты, вставай. Идём домой.

— Боюсь, ему уже не помочь, — тихо сказала Кларисса. — А нам надо уходить. Мы здорово нашумели, сюда могут заявиться носачи. Или приятели этих ублюдков. Пойдём.

Приобняв мальчишку за плечи, она силой повела его к выходу из переулка. Я задержался, бросил взгляд на бессознательных отморозков. Затем посмотрел на свою руку.

Они очнутся, искалеченные и злые как тысяча демонов, обязательно постараются найти нас — и найдут. В этом городе сложно спрятаться. Здесь слишком много лишних глаз и ушей. Куда бы ты ни пошёл — за тобой наблюдают, тебя видят, тебя слышат…

Решимость тихим пламенем поселилась в груди. Я вытянул руку, провёл тонкую нить от тёплого клубка, замершего справа от сердца. Сформировал маленькую, не больше двух дюймов, нитяную иглу, затем вторую. И щелчком пальцев отправил в головы толстяку и заводиле. Тела дёрнулись, из ран медленно потекла кровь.

Я сплюнул под ноги и, развернувшись, поспешил за Клариссой и мальчиком.

Уже на соседней улице девчонка вдруг требовательно глянула на меня.

— Что ты там делал?

— Подчистил следы, — не стал я врать. Её лицо потемнело, в глазах застыло удивление.

— Жестоко… Не думала, что у тебя хватит на это яиц. Хотела сама потом по-тихому найти ублюдков и добить.

— Значит, я прошёл твою проверку? И больше не мелюзга? Не мясо?

Она тряхнула головой, а затем вдруг улыбнулась, одарила меня спокойным взглядом.

— Прошёл. Я скажу Гарму, что из тебя выйдет толк.

Мы вернулись на склад тем же путём, и Кларисса сразу повела мальчишку к Пайку. Я же присел на диван в гостиной, прикрыл глаза. Только сейчас возбуждение боя потихоньку начало отпускать.

Задрожали пальцы, расслабились внутренности, из горла вырвался тяжкий вздох. Проклятье, в кого я превратился? Ещё пару недель назад я и думать не мог об убийстве человека, а сейчас без колебаний прикончил троих. Троих! Да, они полные отморозки, которым плевать на человеческую жизнь, но ведь я не такой!

Или такой?

Я умер. И воскрес. Смерть не могла пройти бесследно. Возможно, теперь мне придётся быть осторожнее со своими мыслями и действиями. Нельзя превращаться в убийцу. Да, я хочу отомстить Вэлсу, но не так. Только не жертвуя душой.

Кто-то подошёл, сел рядом. Моего лица коснулись прохладные пальцы. Я открыл глаза и увидел Клариссу.

— Ломает? — сочувственно спросила она.

— Есть немного, — прохрипел я. — Не ожидал от себя такого.

— Так устроен мир, — с грустной улыбкой сказала девчонка. — Оставишь врага за спиной — он найдёт и убьёт тебя. Поэтому бей первым.

— Знаю. Но всё равно мерзко.

— Это отходняк, — тихо засмеялась она. В серых глазах не осталось ни капли настороженности или злости. Только загадочная искорка. — Я знаю отличный способ переболеть.

— Какой же? — невольно заинтересовался я.

— Идём, — Кларисса взяла меня за руку. — Я покажу.

Глава 6

Сознание вернулось толчком — только что я качался на волнах забвения, а теперь разом почувствовал бренность тела. Раны, ещё не зажившие до конца. Постель подо мной, с влажным покрывалом. И раскалывающуяся на части голову.

Во рту поселилась дикая сухость, из охрипшей глотки вырвался сип. Я открыл глаза и, зашипев, прищурился: дневной свет резанул больнее, чем нож отморозка.