Бесконечная дорога

Но что теперь вспоминать об этом? Все давно закончилось. Мирамар по-прежнему правит магической элитой, а он, Солл, отчаянно ищет смерти в пустыне. Каждый на своем месте.

Впереди показалась деревня, до нее оставалось совсем немного, когда лошадь снова начала волноваться. Рядом не было ничего опасного, и все же молодой зверь нервничал, пытался развернуться обратно и не слушался поводьев. Соллу даже пришлось использовать легкое заклинание, чтобы успокоить лошадь и заставить снова двигаться вперед.

Сначала он считал, что необъезженное животное просто проявляет дурной характер. Но чем ближе он подъезжал к деревне, тем сильнее становилось подозрение, что лошадь, возможно, почуяла неладное гораздо раньше, чем он, погруженный в прошлое.

Солл уже бывал в этой деревне, и не раз. Это было единственное поселение в этих скупых землях на многие дни пути. Ради чего селятся в таких местах? Не в поисках счастья так точно. Нет, каменные дома, затерянные среди холмов, принадлежали искателям легкой наживы.

Местные жили лишь одним: обслуживанием путешественников. Для этого они держали животных, выращивали те немногие растения, что приживались в сухой земле, собирали воду в пригодные для путешествий бутыли, готовили комнаты для ночлега. Они давали путникам пищу и кров — но не бесплатно, не из доброты душевной. Цены у деревенских были такие, что и столичные лавочники пришли бы в ужас.

Но недостатка клиентов у деревенских не было, и не только потому, что у купцов частенько заканчивалась вода до того, как они успевали добраться до форта Мигос. Этим путем пользовались те, кому не хотелось попадаться на глаза королевским наместникам, — воры, наемники, торговцы людьми. Они отдыхали в деревне так, как честные путники отдыхали в форте, а потом сразу отправлялись в пустыню, чтобы испытать судьбу в попытке добраться до далекого Синх-Атэ.

Если фермеры, которых Солл спас от льва, любили свое дело и свою землю, то здешние жители воспринимали деревню как временное пристанище. Они жили здесь пару лет, собирали легкие деньги, а потом уезжали в более щедрые места. И все же половина домов в деревне всегда была занята, днем неподалеку от нее паслись стала, а у дороги дежурили местные, зазывавшие к себе путников.

Сейчас там никого не было, и это настораживало. Перед собой Солл видел только дома с присыпанными песком крышами, привычное движение рядом с ними исчезло, пустовали дворы и дорога, и даже окна были наглухо закрыты ставнями. Отказываясь доверять своим глазам, маг призвал простейшее заклинание, чтобы определить, есть ли перед ним жизнь и где она сокрыта.

Результат поражал: дома перед ним не только выглядели пустыми, они и были пустыми, не осталось ни одной живой души. Исчезли и люди, и лошади, и козы, и птицы, и даже те крупные ящерицы, что обитали здесь задолго до основания деревни.

Солл спрыгнул с лошади, дальше ему удобнее было идти пешком. Он собирался привязать животное, однако вовремя остановил себя: что если поблизости бродит хищник? Он хотел дать лошади честный шанс спасти себя, поэтому оставил ее во власти чар: она могла сдвинуться с места только если возникнет угроза ее жизни.

В деревню он вошел один; у него был с собой меч, но Солл не достал его из ножен, он вообще не знал, чего ожидать. Магия кипела в нем, готовая подчиниться в любой момент — так было раньше, так будет всегда. Но здесь ему не от кого было защищаться и не на кого было нападать. Перед собой Солл видел только пустоту, и пустота эта была мертвой.

Дома не просто покинули — их бросили. Окна, очевидно, остались закрытыми с ночи, а вот многие двери были распахнуты. Солл видел странные ямы на земле, следы борьбы, сломанные коновязи, а главное — потеки крови. Они брызгами осели на окна, исчертили размазанными полосами серые стены домов, остались темными лужами, уже высушенными солнцем, на дороге.

Здесь пролилось очень много крови. Это не след легкого ранения или одиночной казни — это след бойни.

Солл зашел в первый попавшийся дом и обнаружил, что разруха в нем не уступает печальной участи всей деревни. Мебель переломана, хозяев нет, зато есть кровь, измазанные алым обрывки одежды, куски кожи и волос. В воздухе повис тяжелый сладковатый запах гниющей плоти — то, что осталось, поддалось влиянию палящего солнца. Солл почувствовал приступ тошноты и поспешил покинуть дом.

Он многое видел в своей жизни, еще больше изучил по книгам, однако пока он даже не догадывался, что здесь произошло.

Люди, жившие в этой деревне, не были простыми крестьянами. В эти суровые земли приезжали опытные и сильные воины, здесь и женщины умели постоять за себя, а детей было совсем мало — семьи с детьми спешили покинуть это гиблое место. Да если бы сюда отряд воинов пожаловал, деревенские все равно смогли бы или защититься, или сбежать к форту!

Но их настигло что-то такое, что не оставило им ни шанса на отступление. Солл не видел крови на той части дороги, через которую он вошел, а значит, никто не успел туда добраться, все произошло слишком быстро.

Медленно, будто во сне, маг прошел через опустевшую деревню и оказался у другого выезда из нее. Там он и увидел купеческий караван, о судьбе которого так беспокоился Бало.

Повозки были разбиты в щепки и залиты кровью, походные шатры — порваны. Рядом с ними лежали три лошадиных трупа — всего лишь скелеты, покрытые останками мышц, и в этом Солл увидел след опасного животного. Для этих повозок требовалось больше животных, однако остальные исчезли без следа.

Рядом с мертвыми лошадьми лежали порванные мешки с деньгами. Золото, покрытое засохшей кровью, тускло блестело на солнце, оно, обычно такое желанное, никого не смогло спасти в смертный час. Похоже, дела у купцов шли хорошо, они везли что-то важное, пока не оказались в этой деревне, а дальше… А что дальше? Деревенские напали на них? Такого не было никогда, в этой деревне были свои законы. Местные жители могли попытаться обмануть купцов, выклянчить у них пару лишних золотых, но не больше. Что тогда, разбойники? Они никогда не действовали так, да и откуда им взять в пустыне?

У Солла не было ответов — хотя он нуждался в них. Он обходил остатки телег, пытаясь понять, что на них везли. На одной телеге, широкой и открытой, он обнаружил клетки с погнутыми прутьями. Клетки были небольшими и очень крепкими, однако существа, которых в них держали, все равно сумели вырваться наружу. И это, возможно, было главным указанием на то, что здесь случилось.

* * *

Айви все думала: как им стать похожими на кочевников? Нужных вещей у них с собой не было, а использовать магию Итерниала на таком расстоянии от форта казалось неоправданно опасным. Что тогда, являться к людям в своем истинном обличье?

Но выяснилось, что беспокоилась она зря, пустыня дала им все, что нужно — и это было страшно.

Граница выжженных песков и первых степей напоминала кладбище: повсюду среди барханов мелькали обломки повозок, обрывки шатров, а иногда и пожелтевшие от времени кости людей и животных. Здесь погибали те, кто почти выбрался из пустыни, но на последний рывок у них просто не хватило сил. Они, скорее всего, надеялись, что на границе их ждет вода и помощь, а получали такую же безжизненную степь. Это подрывало их силы и не позволяло двигаться дальше; Айви по себе знала, каким страшным врагом бывает уныние.