Бесконечная любовь

— Я буду ждать этого с нетерпением. — Я заставляю его ждать, пока не сниму с себя всю последнюю одежду, а затем поднимаю руку, стаскивая с него джинсы и боксеры, когда его член торчит, капая предэякулятом и блестя от моей слюны. — Ты хочешь, чтобы я села на твой член, Иван? Ты хочешь, чтобы я трахнула тебя?

Его глаза немного расширяются при этих словах. Я никогда раньше не говорила ему ничего подобного, и этот голод усиливается в его взгляде, мускул на его челюсти дергается.

— Трахни меня, маленькая голубка, — стонет он. — Пожалуйста.

Осторожно, не желая задеть повязку на его боку, я оседлала его бедра. Я выгибаюсь, обхватываю его рукой и веду его между своих бедер, задыхаясь, когда чувствую его набухший кончик между своими складками. Он ощущается так хорошо. Лучше, чем все, что я когда-либо могла себе представить, до него. И когда я скольжу по нему вниз, дюйм за дюймом, я вижу по мучительной похоти на его лице, что он чувствует то же самое. Что это лучшее, что он когда-либо испытывал.

Это пьянящее чувство.

Я начинаю ездить на нем, медленно, волоча себя вверх и вниз по его члену, раздвигая складки пальцами, чтобы он мог смотреть, как я тру свой клитор. Иван стонет, его бедра выгибаются навстречу мне с каждым моим качательным движением, пока мы оба не оказываемся на грани.

— Я сейчас кончу, — стонет он. — Я собираюсь…

Я начинаю отходить от него, и он качает головой.

— Мне нужно кончить в тебя. Позволь мне заполнить тебя, голубка. Позволь мне…

— Мы не должны. — Каким-то образом от того как он это говорит, мой оргазм устремляется навстречу его, когда я лихорадочно тру свой клитор. — Я не должна позволять тебе кончать в меня.

— Нет, не должна. — Он стонет вслух, бедра толкаются вверх, вся его боль к этому моменту забыта. — Я куплю тебе таблетку завтра. Все будет хорошо. Просто позволь мне…. голубка, позволь мне, кончить в тебя. Я хочу…

— Я тоже хочу, — шепчу я. И хотя я знаю, что это безрассудно, я опускаюсь на него, сжимаясь вокруг него, когда мой оргазм настигает меня, и я запрокидываю голову назад, трусь по его члену, когда я сильно кончаю.

— Блядь, Шарлотта! — Иван выкрикивает мое имя, пока его член пульсирует внутри меня, горячие струи спермы наполняют меня, когда он запрокидывает голову назад, снова выкрикивая мое имя. — Блядь… — Его пальцы впиваются в кровать, стоны вырываются из его губ, когда я качаюсь на нем, и он задыхается, когда я наконец замираю, с его горячей спермой внутри меня.

Я долго сижу на нем, пытаясь отдышаться, прежде чем соскользнуть.

— Дай-ка я посмотрю, — задыхается он, и я подчиняюсь, не задумываясь, откидываясь назад и раздвигая ноги так, чтобы он мог видеть, как его сперма капает с меня, стекая по моим влажным складкам.

— Блядь, — стонет Иван. — Как только мне станет лучше, я больше никогда не выпущу тебя из постели. Я буду трахать тебя весь день. Я заставлю тебя кончать очень много раз.

— Я буду держать тебя за это. — Я сдвигаю ноги, скользя вверх, чтобы лечь рядом с ним, мы оба голые на кровати. — Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты поправился. И нам нужно придумать, что делать дальше.

Иван тихонько храпит, и я смеюсь, понимая, что он уже уснул, еще до того, как я закончила говорить. Я кладу между нами подушку, желая убедиться, что случайно не толкну его во сне, и закрываю глаза.

Нам придется придумать, что делать утром. Но пока этого достаточно.

Пока что я просто хочу спать рядом с ним.

***

Утром Иван скован, от ломоты и боли, но он жив. Несмотря на его возражения, я иду в ближайшую закусочную и покупаю нам еду, так как никто из нас не ел уже почти двадцать четыре часа. Он умудряется съесть немного яиц и тостов, а я съедаю остальное, прежде чем выбросить мусор и снова устроиться на кровати рядом с ним.

— Что теперь? — Тихо спрашиваю я, и Иван проводит рукой по волосам здоровой рукой, морщась, когда она дергает повязку на боку.

— Нам придется добраться до Мексики. Это займет большую часть оставшихся у меня денег, но я смогу получить больше, когда мы выедем из страны. А потом… — Он хмурится. — А потом мне нужно будет сделать еще несколько звонков.

— По поводу? — Я с любопытством смотрю на него, и Иван колеблется.

— Если мы действительно собираемся сделать это вместе, ты должна мне доверять.

— Но я хочу знать? — Настаиваю я.

Иван смотрит на меня с опаской.

— Мы найдем место, где спрятаться. Мне понадобится пара дней, чтобы во всем разобраться. Но я думаю, что смогу вернуть тебя домой.

— Что? — Я моргаю ему. — Но ты сказал…

— Я знаю. — Он резко вздыхает. — Но у меня есть кое-что, что я могу попробовать…

— Иван, тебе не нужно ничего делать. — Я наклоняюсь вперед, ловя его взгляд. — Я уже смирилась с тем, что не вернусь. И если я с тобой…

— В этом то и дело. — Он качает головой. — Я должен это исправить, Шарлотта. И я это сделаю.

— Иван…

— Я не позволю тебе потерять всю свою жизнь из-за меня. — Он смотрит на меня, и я могу сказать, что, что бы он ни думал, его не переубедить. — Не тогда, когда ты стала всей моей жизнью.

34

ИВАН

Шарлотта не знает, что я планирую. Если бы знала, она бы никогда не позволила мне это осуществить. Но я не собираюсь рассказывать ей подробности. Только то, что я сделаю все возможное, чтобы исправить то, что я сломал.

Нас перевозят через границу в Мексику — дорого, учитывая, с кем мне нужно связаться, чтобы получить это, еще одним сообщником Дэйва, который не из дешевых. Но мы справляемся, и хотя я вижу страх в глазах Шарлотты, когда мы отдаем наши поддельные паспорта, они проходят без проблем.

Мы свободны. Она больше ничего не говорит о моем обещании вернуть ее домой, и, как ни странно, мне кажется, что она надеется, что я забыл об этом. Как будто она хочет, чтобы я забыл, потому что она боится того, что я сделаю, чтобы это произошло.

Честно говоря, я тоже боюсь того, что произойдет. Но я отказываюсь заставлять ее ехать в изгнание вместе со мной. Она отказалась от всего, чтобы стать моей, и как бы мне ни хотелось уехать с ней в закат, мне придется разыграть эту последнюю карту. Я не хочу, но я не могу с чистой совестью держаться за нее. Не тогда, когда я знаю, как сильно я ее люблю сейчас. Не тогда, когда я знаю, что есть шанс, что я действительно смогу все исправить.

Если я могу вернуть ей ее старую жизнь, то мне нужно быть готовым пожертвовать своей новой. И я сделаю это ради нее.