Бесконечная одержимость

— Ты права. — Говорю я ей, и она кивает. Если Нейт будет здесь, он будет один и увидит меня, одетую по высшему разряду и наслаждающуюся ночным отдыхом с одной из моих лучших подруг. Я не хочу, чтобы он видел, что я хоть на секунду задумалась о нем. Я просто хочу, чтобы он видел меня счастливой и хорошо проводящей время без него.

Это лучшая месть, верно?

И все же я не могу не следить за ним по ходу вечера. Речи босса Сары и других членов благотворительной организации о цели сегодняшнего ужина перемежаются с блюдами, которые, хотя и вкусны, но, вероятно, не стоят семисот долларов. Вначале подают биск из краба и феноменальный салат «Цезарь», затем — нежные леденцы из баранины в глазури из красного вина и гребешки с лимонным маслом, после чего следует филе миньон с корочкой из сыра горгонзола и запеченным картофелем. Я с удовольствием погрузилась в еду, наслаждаясь каждым кусочком, и мы с Сарой углубились в разговор о том, что я могу сделать для ремонта своей квартиры, когда я вдруг краем глаза вижу Нейта.

Несмотря на то что я говорила себе, что мне все равно и что я просто хочу, чтобы он видел, как я наслаждаюсь вечером, нежное филе словно превращается в картон у меня во рту. Тем более, когда я вижу женщину на его руке, и я опускаю вилку на свою тарелку, тяжело сглатывая.

Я вижу, как Сара следит за тем, куда я смотрю. Нейт одет в один из своих костюмов от Tom Ford, светло-серый, а на его руке висит совершенно потрясающая женщина. У нее темно-русые волосы, убранные назад в элегантную прическу, и на ней темно-зеленое шелковое платье, которое кажется почти черным. Оно простое до такой степени, что могло бы показаться скучным, если бы не облегало ее так идеально, подчеркивая каждый сантиметр ее совершенного тела так, что оно выглядит манящим, но не слишком сексуальным. На ней бриллиантовые серьги в виде водопада — единственное украшение, привлекающее внимание к ее скульптурным плечам, лебединой шее и острым ключицам, и я пялюсь на нее, пока Сара не подталкивает меня локтем, выводя из оцепенения ревности.

— Она не такая уж и сексуальная. — Говорит Сара, видя мое выражение лица.

— Она выглядит как кинозвезда. — Я смотрю, как они идут к своему столику. Нейт не замечает меня, и это кажется маленьким благословением, но я все равно чувствую, что внутри у меня все рушится. Не потому, что я хочу его вернуть или все еще люблю, а потому что… я даже не могу объяснить, почему. Я не хочу быть на его руке вместо той женщины, и все же я хотела, чтобы он страдал за то, что сделал. Я хотела, чтобы он был несчастен, спал на диване своего брата и жалел, что облажался так ужасно. А не мчался на это нелепое дорогое торжество с самой сексуальной женщиной, которую я когда-либо видела, не заботясь ни о чем на свете.

— Прекрати! — Сара снова тыкает меня. — Ладно, она горячая. Это ничего не значит. Как и ты. Это значит только то, что, либо он заплатил ей, чтобы она пошла с ним, либо кто-то подкупил ее, либо она еще не поняла, насколько дерьмовая у него личность. В любом случае, он все еще тот парень, который изменил тебе и разбил твое сердце. Если он еще не понял, как сильно облажался, то в конце концов поймет.

Я знаю, что все это правда, и отчетливо помню все сообщения, которые я игнорировала, где он умолял меня ответить ему, потому что он явно понял, что облажался. Я не знаю, что здесь происходит, и кто она такая, но я знаю, что Сара права, и это не должно иметь значения.

Но это все равно не меняет того факта, что я отчаянно чувствую, что мне нужно сбежать.

— Мне просто нужно немного воздуха. — Говорю я Саре, делаю глоток вина, затем отодвигаю стул и спешу в противоположный конец комнаты, где вижу изгибающуюся лестницу. Я поднимаюсь по ней, надеясь найти укромный уголок, где можно побыть наедине, и вижу наверху дверь, которая, похоже, может вести на пожарную лестницу или просто в кладовку. В данный момент мне все равно.

Я распахиваю дверь, в лицо бьет прохладный воздух, и понимаю, что она ведет на небольшой балкон.

Балкон, на котором стоит Иван, опираясь на перила и затягиваясь сигаретой.

На мгновение я не верю тому, что вижу. Дверь захлопывается за мной, и я вскакиваю, издавая тоненький писк, когда Иван резко выпрямляется и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, а его глаза расширяются от удивления.

— Шарлотта. — Он моргает, сигарета слабо держится в его пальцах, и я чувствую, что мой рот открывается.

Я не могу поверить, что неожиданно увидела Нейта и Ивана в течение десяти минут друг от друга. Я не знаю, что здесь делает Иван и сделает ли встреча с ним эту ночь лучше или хуже, но я всерьез подумываю о том, чтобы взять такси и поехать домой.

Если бы не Сара, я бы так и сделала. Все, о чем я могу думать, — если он знал, что будет здесь, почему не сказал мне?

Если только у него тоже нет секретов.

— Я… — Я тяжело сглатываю, пытаясь придумать, что сказать. Я делаю несколько шагов вперед, внезапно задрожав от холодного воздуха, и взгляд Ивана окидывает меня, его обычно темно-синие глаза темнеют еще больше, когда он оценивает мой внешний вид.

— Ты выглядишь великолепно, — пробормотал он, отбрасывая сигарету, когда подошел ко мне. В его походке есть что-то разбойничье, в его глазах — намерение, от которого у меня по позвоночнику пробегает дрожь, но хорошая. Мне вспоминается ощущение, которое я испытала, идя домой в тот день, когда представила, что меня преследует человек в маске.

У меня перехватывает дыхание, когда Иван останавливается в нескольких дюймах от меня, и его взгляд снова окидывает меня. Мы здесь одни, и я не могу не думать обо всем, что он может со мной сделать, обо всех способах, которыми он может ко мне прикоснуться. Мы даже не поцеловались, но он выглядит очень красивым в своем костюме, его светлые волосы уложены назад так, что резкие черты лица выглядят еще более точеными, чем обычно, и в моей голове проносятся фантазии, о которых я раньше не смела думать, когда дело касалось его.

Как будто здесь, на мгновение, мы оказались в своем личном мире. В котором никто не может жить, кроме нас.

— Я хотел сказать тебе, что буду здесь, — пробормотал он, проводя большим пальцем по краю моей челюсти. От этого прикосновения я вздрагиваю, причем по причинам, не имеющим никакого отношения к холоду. Мне вдруг становится жарко, тепло от одного только прикосновения его пальца к моей коже. — Тебе пришлось уйти с обеда в спешке, иначе я бы что-нибудь сказал.

Я тяжело сглатываю, пытаясь найти свой голос.

— Это было в понедельник, — шепчу я, и резкий ветерок развевает мои волосы по лицу, пока я говорю. Его палец ловит один из локонов, скользит по его длине, прежде чем он отпускает его, и это посылает еще один толчок тепла по моему позвоночнику по причинам, которые я даже не могу объяснить.

Этот мужчина делает со мной то, что я не считала возможным. Я не думала, что это реально. И я хочу большего, даже если какая-то глубинная, инстинктивная часть меня кричит, что в нем тоже есть что-то опасное. Что-то первобытное, дикое, чего я не замечаю.

На что я реагирую, хотя вместо этого мне следовало бы убежать.

— Ты мог бы написать с тех пор, — справляюсь я. — Ты мог бы сказать мне. У тебя было еще четыре дня…

— Я хотел лично объяснить, что…

— Иван? — Сладкий лирический голос доносится с балкона, когда дверь открывается прежде, чем Иван успевает закончить предложение, и мое сердце падает к ногам.

У меня нет права ревновать. Вообще никакого. Я знаю это, я говорила ему, что не хочу быть эксклюзивной, и все же мой желудок скручивается от женского голоса, от вида женщины, выходящей на балкон.