Бесконечное движение к свету

Он снова устремился вниз, падая вертикально, расположив тело так, словно просто сильно наклонился вперёд, где-то под углом сорок пять градусов относительно условного горизонта. Он всматривался в местность под собой. Но он находился ещё очень высоко и нельзя было разобрать, что происходило внизу. И только опустившись до высоты птичьего полёта, Андрей, даже к своему удивлению, обнаружил пыльный след, исходящий от БТРа и ЗИЛа.

Он сопровождал их по посёлку, лавируя между верхушками тополей, и, как только бронетранспортёр остановился у массивных ворот, опустился впереди его, на расстоянии вытянутой руки.

Бойцы спешились, и Андрей старший начал по-деловому отдавать команды и распоряжения.

Первые выстрелы Андрей младший услышал слева от себя. Одна из пуль срикошетила от брани и «фыркнула» в листве деревьев.

Андрей старший в это время давал команду к бою.

Андрей младший сделал пару шагов вперёд, внимательно всматриваясь в ту сторону, откуда звучали выстрелы. Он заметил мерцающий огонёк из куста, находящегося на противоположной стороне улицы. Потом ещё послышалось несколько очередей из разных мест, но на этот раз вспышек Андрей не видел. И вдруг, почти у него над головой, разразилось несколько оглушительных выстрелов из крупнокалиберного пулемёта установленного на БТРе. От неожиданности Андрей пригнулся и отскочил к забору. Покуда он осознавал, что здесь ему ничего не угрожает, бой разгорался всё больше и больше.

Когда Андрей младший зашёл за БТР, Андрей старший, укрывшись там же, развернул перед собой тапографическую карту. Вдруг он резко дёрнулся всем телом, схватился обеими руками за левую ногу выше колена, и, сделав пол оборота, с диким криком рухнул на землю.

Андрей младший стоял возле ворот и растерянно смотрел на себя старшего, корчившегося в это время от боли. И хотя сам он теперь физической боли не чувствовал, но видя муки и страдания фактически самого близкого и родного человека, ему стало страшно. А страдания были не шуточные: бедняга то громко стонал, завывая и плача, то дико кричал и скалился, как угодивший в капкан хищный зверь, то таращил глаза, то закрывал их. Всё это время он рывками хватал воздух, при этом катался головой по земле, глотая поднятые при выдохе клубы пыли. Правая сторона его лица сделалась сначала серой, потом пыль смешалась с потам, прилипла к коже и превратившись в чёрную грязь.

Когда-то в детстве они играли в футбол и парень, из команды противника, оступился и сломал ногу. Андрей находился рядом, слышал его крики, видел страдальческую гримасу на лице и искривлённую ногу, следствие двойного перелома. Он понимал, что товарищу больно, сочувствовал ему. Теперь же, глядя на свои страдания, он, хотя физически и не испытывал того же, всё воспринимал намного ближе и острее. И самое главное, что увиденное теперь вселяло в него страх. Этот страх перед будущей смертью, болью, страданиями, муками и самое главное – беспомощностью. Всё это вместе взятое постепенно вгоняло его в паническое состояние.

Наконец подбежал один из бойцов и, присев рядом, приподнял ему голову. Андрей младший услышал от себя старшего слово – «жгут» – и подумал о себе как о постороннем человеке – «Он истекает кровью…».

Вдруг раздался странный звук, похожий на слабый, глухой треск и одновременно с этим, голова человека, пришедшего Андрею на помощь, сильно дёрнулась назад. Из тыльной части его головы вырвался ком тёмной, рваной массы и расплескался о колесо БТРа, образовав на нём неровное розовое пятно с багряно-чёрными вкраплениями.

Андрей младший от увиденного содрогнулся и в испуге сделал шаг назад.

Андрей старший в это время дико завопил от боли, потому что убитый боец всем телом рухнул на его раненную ногу. От этого голова Андрея немного приподнялесь и в следующую секунду обессиленно упала на землю.

А бой тем временем продолжался, и никто не обращал внимания на двух человек, неподвижно лежащих на земле.

«Надо что-то делать… – растерянно подумал Андрей младший – но что?».

Словно услышав его мысли, ещё один из бойцов направился к ним. Не дойдя метров пять он замер, уставившись на окровавленное колесо БТРа. Ещё через пару секунд, он повернул голову и посмотрел в левую сторону, затем резко присел, одновременно выпуская длинную очередь из автомата по густому кустарнику, находящемуся в конце забора.

Боец стрелял, пока не кончились патроны. Потом он лёг на землю, подсоединил новый магазин и ползком подобрался к лежащим товарищам. По внутреннему каналу радиосвязи он почти криком обратился к стрелку, находящемуся в башне БТРа – «Дима! Прохорев! Сзади! Кустарник у забора!… – и, повернув голову назад, крикнул товарищам – Ребята, командир ранен!».

Башня БТРа сделала четверть оборота, и сразу же пулемёт дал очередь по кустам.

От соприкосновения с пулями листья на дереве конвульсивно задёргались.

Боец начал поднимать мёртвое тело и, возможно, ненароком повернул набок голову Андрея старшего. Его лицо повернулось как раз в ту сторону, где находился Андрей младший. В это время их взгляды встретились.

Андрей старший был в сознании, хотя глаза с безразличием смотрели перед собой а взгляд не выражал эмоций. Но Андрей младший был уверен, что тот теперь его видит. «Они все меня видят перед смертью…» – мелькнула у него мысль.

Тем временем подбежавшие товарищи начали суетиться возле Андрея старшего: подняли на руки, понесли к открытым дверям БТРа.

Андрею младшему показалось, что тот даже протянул к нему обессиленную руку и до последнего сопровождал взглядом.

Его положили на заднее сиденье.

Андрей младший через открытую дверь посмотрел на своё лицо и вдруг резко отвернулся – взгляд уже был неподвижный.

– Андрей, ну как вы там? – голос Простакова снова прозвучал неожиданно.

– Ну, всё… меня убили…

– А вы видели своего убийцу?

Он повернул голову в сторону недавно обстрелянных кустов.

– Нет ещё, но, я думаю, сейчас увижу.

Снаружи кусты напоминали сплошной зелёный шар, состоящий из боярышника, черешни и шиповника. Внутри же, как потом оказалось, имелось довольно много свободного пространства. Тонкие, неровные стволы кустарников, словно опоры, держали круглый, зелёный шатёр из листьев. Простому смертному, что бы зайти внутрь, надо было раздвинуть довольно плотные ветки, и это сделать было не так просто, принимая во внимание обилие растущего здесь шиповника. Андрей же проник туда легко, сделав всего лишь пару шагов.

Он какое-то время стоял неподвижно, внимательно осматриваясь по сторонам, потому как резко изменилась освещенность и глазам нужно было привыкнуть к новым условиям.

Представшая перед ним картина, представляла собой весь ужас войны всех времён и народов, смысл которой, в общем-то, сводился к одному – смерти. Внутри кустов лежали два человеческих трупа. Один труп принадлежал женщине лет сорока, а второй – девочке лет, как определил Андрей беглым взглядом, десяти-двенадцати. Женщина лежала на левом боку, чуть поджав под себя ноги и положив голову на вытянутую левую руку. Если бы не остекленевший взгляд, то можно было бы подумать, что она просто легла отдохнуть в тени кустарника. С девочкой же было всё по-другому. Её тельце почти разорвало пополам. На спине зияла большая, открытая, рана, из которой, где-то на полметра назад, стелился кровавый шлейф из остатков внутренностей, костей, мяса. Небольшие кусочки плоти висели на кривых окровавленных стволах. Её левая рука в промежутке между локтевым суставом и плечом была сломана, и теперь, неестественно изгибалось почти под прямым углом. Тело сложилось пополам, как тряпичная кукла. Голова почти касалось колен, на кончике носа висела крупная капля крови, а из полуоткрытого рта тянулась кровавая нить слюны.