Бесконечность любви, бесконечность печали
Шрифт:
– А вот здесь я с тобой не соглашусь: все - да не все. Но, как бы то ни было, я ей благодарен. Наконец все узнали правду о профессоре Ладышеве.
– Ты говоришь - все? Да кого еще, кроме тебя, меня и нескольких человек, волнует та история? Если и дочитал кто-то эту статью до конца, то сразу забыл!
– хмыкнула Лежнивец.
– Конечно, теперь при твоих деньгах можно и журналистку купить. Пусть даже виновную в смерти твоего же отца. Сколько ты ей отжал ел?
У Вадима перехватило дыхание, возмущение мгновенно достигло пиковой точки. Он уже готов был разразиться
– Решил, что пришло время всем отомстить?
– Лера восприняла паузу в разговоре как подтверждение своих слов.
– Восстановление доброго имени отца ты считаешь местью?
– совладав с эмоциями, глухо уточнил он.
– Что ж, не собираюсь оправдываться. До свида...
– Подожди, еще не все! Конечно, кто я такая, чтобы передо мной оправдываться? Не воюет он с женщинами, как же!
– завелась Лера.
– Не слишком ли много совпадений просматривается?!
– Ты о чем?
– вернулся к разговору Вадим.
– О том! Как только наметился мой перевод наверх, сразу появилась эта статья. А если учесть твои связи там...
– недвусмысленно намекнула она.
– Н-да... Неприятная неожиданность.
– Лера, тебе никогда не приходило в голову, что какие-то события в жизни могут происходить сами по себе? Или быть следствием событий, которые уже когда-то случились по нашей вине. За все надо платить.
– Если я в чем-то и виновата, то уже сполна заплатила, - парировала она.-А вот с твоей стороны подло...
– Ты обвиняешь меня в подлости?
– изумился Ладышев.
– Да я понятия не имею о твоих подковерных игрищах с тебе подобными! Не знаю и знать не хочу!
– Так я и поверила! Скажи честно: что тебе пообещали? Очередную победу в аукционе?
– съязвила она.
– Всех по себе мериешь? Ведь это ты когда-то выбрала замминистра, а не безызвестного молодого хирурга!
– в сердцах проговорился Ладышев о давней обиде.
Какой смысл продолжать этот разговор-воспоминание? Даже странно, что он не прекратил его до сих пор. Словно что-то еще хотел услышать. Но теперь достаточно.
– А знаешь, в нашем разговоре есть один бесспорный плюс: окончательно расставлены все точки над «i». До свидания, - сухо попрощался Ладышев.
– Нет, погоди! Ты хочешь знать, почему я так поступила? Да потому что ты и твои родители не оставили мне выбора!
– защищаясь, Лера даже всхлипнула.
– А ведь я от тебя тогда была беременна... Ну так что, нам есть о чем поговорить?
Пытаясь переварить свалившуюся на него новость, Ладышев встал, подошел к шкафу, нащупал в кармане дубленки зажигалку и пачку сигарет...
Защемило сердце, в памяти всплыла давно забытая картина последних дней перед расставанием: Лера плачет, он винит себя, пытается ее успокоить, но ничего не получается. Неужели она тогда была беременна?..
В кабинет
постучали.– Хорошо, - посмотрев на открывшуюся дверь, в которой появился Поляченко, выдавил он.
– Оставь свой номер, я перезвоню.
– Показав Поляченко взглядом на стул напротив, он переместил трубку в другую руку и записал на листке цифры.
– До свидания!
Обменявшись рукопожатием с Андреем Леонидовичем, Ладышев задержал взгляд на листке, затем перевел его на начальника отдела безопасности и снова уставился на комбинацию цифр. Словно пытался разгадать ребус.
– Кхе-кхе...
– прервал затянувшуюся паузу Поляченко.
– Андрей Леонидович, - шеф наконец оторвал взгляд от стола и убрал листок с номером подальше от глаз, - у меня к вам серьезное дело. Надо найти одного человека.
В этот момент ожил мобильник.
«Потюня Вениамин», - высветилось на дисплее.
– Извините, - стараясь не выдать нахлынувшего волнения, Ладышев схватил телефон.
– Слушаю.
– ...Доброе утро, - после затяжного зевка лениво поздоровался заспанный мужской голос.
– Это Вениамин. Вы мне звонили на прошлой неделе.
– Да, звонил, - Вадим замялся, глянув на Поляченко, встал и отошел к окну.
– А вы кто? Извините, не узнал по голосу
– Ладышев. Вадим Ладышев.
– Надо же!
– удивился собеседник.
– И что вы хотели?
– Я хотел спросить... Вы не знаете, где Катя Проскурина?
– А-а-а... Вот оно что...
– шмыгнул носом собеседник.
– Не знаю. Я сам ей несколько СМС отправил, но она не ответила. Вернее, не дошли. Я еще удивился... И давно пропала? Ну, в смысле, как давно вы ее ищете?
– С того самого дня, как мы с вами виделись на Пулихова, - стоя спиной к Поляченко, Вадим забыл о свидетеле разговора.
– Когда вы с ней встречались в последний раз?
– Да в тот же день, - напряг память Вениамин.
– Кажется, это был понедельник. Ну накануне выхода той статьи...
– И что она говорила?
– Да ничего особенного. Выглядела плохо: худющая, синяки под глазами - смотреть больно. Я уже уходил из редакции, когда она появилась. Вернулся спросить, что с ней. Напугала она меня, когда в Гомель ездили: мутило ее всю дорогу, даже в обморок упала
– Как в обморок?
– разволновался Вадим.
– А к врачу обращалась?
– Не знаю, не спрашивал, - виновато засопел Потюня и повторил; - Но выглядела плохо. Как тень ходячая. Да еще в курточке, посинела от холода.
«Шуба в шкафу висит, - уловив в его словах укор, вспомнил Вадим.
– В чем же она ходит в такие морозы?»
– А что было дальше?
– Ничего. Сказала, что вирус кишечный подхватила, но уже полегчало. Вот и все. Я успокоился и пошел по своим делам.
– А еще что?