Бескровная охота

Вторая волна вторжения была приостановлена защитными системами Земли. Приостановлена, это значило, что сотни и тысячи космических объектов ежеминутно пытались прорвать пока еще плотные оборонительные сети. Множество из них были уничтожены, отброшены или захвачены. Некоторые из захваченных объектов имели знакомую людям форму межгалактических кораблей – знакомую по фантастическим фильмам и мультфильмам. Ни один из пришельцев не был захвачен живым, зато в каютах нашли множество разноформенных мертвых, но не разлагающихся созданий, более всего напоминающих странные манекены. На всякий случай их сжигали.

На улицах теперь уже свободно говорили о вторжении. Сразу же нашлись люди, которые видели космических алиенов, разговаривали с ними, а женщины даже успели с ними переспать. Все сходились на том, что Земля вскоре будет захвачена, людей перебьют, а кого оставят, тех будут использовать в качестве сексуальных рабов. Несмотря на это, паники не было. Напротив, большинство людей веселились, а меньшинство продолжали ходить на работу и исправно исполнять свои ежедневные обязанности. Люди стали больше смотреть развлекательные программы, позже ложиться и позже вставать, и гораздо больше пить. Люди продолжали получать удовольствие от жизни, несмотря на то, что многие были уверены в скором наступлении конца света. Люди продолжали веселиться даже тогда, когда первые внеземные объекты, прорвавшие все три оборонительные сети, начали падать на поверхность планеты. Эти объекты мало напоминали земные космические корабли. Скорее, они были похожи на гигантские головки мака, которые разрывались, падая и ударяясь о землю; разрывались и рассыпали семена.

Лифт кое-как дополз до двести тринадцатого этажа. Дальше они поднимались пешком, используя обычные, приставные и веревочные лестницы, эскалаторы с искусно замаскированными зыбучими ступенями и множество другой обычной ерунды. Охотник был разочарован. Все, встретившееся им до сих пор, было хорошо известно по дешевым компьютерным играм, все, включая монстриков, выскакивавших здесь и там. Его, как профессионала, это всего лишь утомляло, но нисколько не интересовало и, тем более, не пугало. Все чудовища были стандартны, и по формам, и по функциям, так что расправиться с ними не представляло труда. Поднявшись на двести тридцать седьмой, они решили сделать привал.

Двести тридцать седьмой представлял собой плоский большой зал, с трех сторон заканчивающийся стеклянными стенами. Тут и там стояли декоративные колонны, без толку подпирая потолок. По полу ползали гремучие змеи, совсем натуральные с виду. Когда они осмеливались подползти слишком близко, охотник откручивал им головы. Все змеи оказались трубчатыми, пустыми внутри.

– Здесь нет ничего настоящего, – сказал охотник. – Я не имею в виду эту башню. Ничего настоящего не осталось на всей планете. Когда уезжал мой дед, все было иначе. Тогда только что закончилась последняя большая война, многое было разрушено, но оставалось очень много совершенно целых и совершенно настоящих вещей. Таких вещей, которые можно, например, взять в руки, потрогать, ощутить их вес. Провести пальцем по поверхности и ощутить фактуру. Если такая вещь кажется деревянной или стальной, то она и на самом деле деревянная или стальная. Когда я впервые попал на Землю, меня это бесило: каждая вещь обманывала меня. Все было подделкой. Теперь я почти привык. Я даже купался в витаминизированной реке и покупал искусственную соль, в которой нет ни молекулы настоящей соли. Вы все как эти змеи (он разорвал еще одну, для примера), нормальные снаружи, но совершенно пустые внутри. И я думаю вот что: почему у вас внутри пустота? куда делось то, что когда-то было у вас внутри? Ведь это же не могло просто так исчезнуть, просто так испариться? Там, на моей планете, мы в это верим. Мы называем это законом сохранения сущности. Сущность вещей не может просто исчезнуть или появиться, она может быть только спрятана или отобрана. То есть, украдена. Я понятно говорю?

– Нет, – ответила Лора и разорвала еще одну змею, норовившую спрыгнуть на нее с ближайшей колонны. Она управлялась со змеями почти так же ловко, как и Охотник. – Нет, ты говоришь непонятно и скучно. Ты или не умеешь объяснять, или просто не хочешь, скорее всего. Ты думаешь, мы сумеем подняться?

– Без проблем. Если они не подсунут нам напоследок что-нибудь настоящее.

– Настоящее дорого стоит, – возразила она.

– Но ведь в эту башню угрохали столько денег. Могли же они раскошелиться.

– А зачем? Башня ведь рассчитана на людей, а они больше всего балдеют от красивых дешевок. Я знаю, я балдела от них всю жизнь.

– А сейчас?

– А сейчас я двигаюсь по инерции. У меня что-то перегорело внутри. И мне почти все равно, что случится дальше, все равно, что будет со мной, с вами и с этой планетой. Я знаю, что это неправильно, но мне все равно, знаю я это или нет.

– Это пройдет, – сказал Охотник. – Это обязательно пройдет, если только ты не умрешь раньше.

– Спасибо, – сказала Лора. – Когда прийдет время, я тоже расскажу тебе что-нибудь столь же приятное.

На двести пятидесятом они нашли ресторан, в котором каждое четное блюдо в меню оказалось отравленным. Кроме четных были и другие отравленные блюда, распределенные в соответствии с неким кодом. За разгадку этого кода метрдотель просил два отрезанных больших пальца и три левых уха.

– Это минимальная цена, – заявил он.

– Есть и максимальная?

– При минимальной оплате я могу быть невнимательным и что-нибудь перепутать. Чем больше вы платите, тем внимательнее я становлюсь.

– Тогда ты сам выберешь для нас пять блюд и сам их попробуешь первым, – сказал Охотник. – Но только так, чтобы вся еда была однородной, без всяких кусочков и горошин. И вначале я хочу хорошенько все размешать.

– С удовольствием, – сказал метрдотель. – Я весь к вашим услугам.

– И есть еще вот это, – охотник постучал пальцем по квадратику компьютерной пленки, наклеенной на левое запястье. – Здесь у меня программа, которая ловит твои биоритмы и определяет, врешь ты или говоришь правду. За каждую попытку солгать я буду забирать у тебя ухо. Когда закончатся уши, я перейду к пальцам. Это моя минимальная цена.

Еда оказалась вкусной, а обстановка приятной, за исключением того, что стены были оборудованы большими мониторами, на которых показывали, в записи, особенно удачные последние минуты прошлых жертв. Бедняга, вооруженный ледорубом, замерзал в ледяной комнате с толщиной стены четыре метра. Фишка была в том, что он мог работать без остановки и, таким образом, не замерзнуть, хотя температура была минус тридцать или около того. Но его пальцы все равно отмерзли и отломились, как сосульки, и руки не смогли держать ледоруб, хотя оставалось прорубить всего сантиметров сорок. Несчастный дошел до того, что пытался держать ледоруб пальцами ног. Этот ролик в свое время целых две недели был лидером рекламного проката. Но не все туристы-экстремалы так плохо кончали: вслед за ледяной комнатой показали финал конкурса «Переспи со скелетом», где семь участниц должны были выбрать самый отвратительный, по их мнению, киберскелет и весело переспать с ним. Выигрывала всего одна, завоевавшая наибольшую симпатию зрителей. Остальных отпускали невредимыми и даже давали бесплатные путевки на международный конкурс пивных профессионалов «Мурка – 2115», неофициальный чемпионат мира среди тяжеловесов среднего возраста.

За соседним столиком обедал чемпион по прыжкам с высоты, у него не было одного большого пальца и одного уха. Он держал ложку левой рукой и морщился от боли.

– Здравствуй, – сказала Лора. – Я тебя знаю. Я присутствовала при твоем прыжке с какого-то там этажа. Что ты тут делаешь?

Чемпион торопливо проглотил кусок.

– Хочу доказать, что при правильной технике прыжка стартовая высота не имеет значения. Для этого мне нужно прыгнуть с самой большой высоты.

– Ну, валяй, валяй.

– Если хочешь, я дам тебе автограф, написанный левой рукой.

– В следующей жизни, – ответила Лора.

К ночи они взобрались на четыреста второй. Здесь площадки этажей были намного меньшими, потому что очень сильно уменьшился диаметр Башни. Здесь они встретили одного из счастливчиков, достигших финала игры «Башня из слоновой кости». Непомерно толстый мужчина жил в роскошных апартаментах из шести комнат, вывернутых так, что внутренние стены без стыка переходили в наружные, а полы в потолки. Причем эта сверхсложная геометрия менялась всякий раз, когда толстяк засыпал. Каждое утро толстяк вел шоу для рассеянных «Не могу найти трусы».