Бесноватый Цесаревич

При этом моё лицо максимально серьёзно. Мария Степановна улыбнулась и поднесла бокал к губам, чтобы муж не увидел. У её супруга на лице отразилось нешуточное недоумение. Пора выручать дядьку, а то ещё удар его хватит, не принято в это время критиковать Петра, который Великий. Монархов вообще критиковать не принято, им принято служить.

— Вы не подумайте, что я осуждаю своего предка. Просто Пётр Алексеевич понял, что продукт полезен и необходим. Приказал распространять картофель. Как всегда, всё упёрлось в исполнителей рангом ниже. Мужик живёт своим укладом, без всяких перемен уже лет пятьсот. Намедни профессор Болотов рассказывал, что нынешняя соха, не менялась почти тысячу лет. И как вы заставите крестьянина завтра сажать картофель? А может и посадил мужик картофель, а собрал не корешки, а вершки как в сказке.

— В какой сказке? — оживилась Мария Степановна.

Рассказал сказку про мужика и медведя. Посмеялись. Ещё одна проблема. С учётом местной медицины зубы человека за пятьдесят скажем так, далеки от идеала. По крайней мере, жёлтые зубы сорокасемилетнего губернатора, сильно контрастировали с белизной улыбки его тридцатилетней супруги. К запахам местным я постепенно привыкаю, но стараюсь держаться от собеседников на расстоянии. Губернатора это не касается, но дыхание многих людей в возрасте просто смердит.

— Вот здесь с вами полностью соглашусь, Ваше Высочество, — отсмеявшись, произнёс губернатор, — Могли, и вершки вместо корешков съесть. Наверняка и чиновники сами не знали, как картофель выращивать.

Не знали, значит, надо было спросить. У Петра чуть ли не половина деяний из области «хотелось как лучше, но получилось как всегда». Только людей положили не счесть, а ресурсов ещё больше. Один только флот чего стоит. Что на Дону, что на Балтике. А ведь нужно было только планировать и продумывать свои действия. У него и людей грамотных хватало. Но говорить этого губернатору я этого не стал. Судя по всему, для него фигура Петра сакральная, сродни какому-нибудь религиозному символу. Пока не принято критиковать деяния первого Императора. Может кто-то и понимает ошибочность многих решений Петра, но помалкивает и правильно делает. У Империи должен быть символ. Я тоже не планирую делиться своими критическими замечаниями.

— Ваше Высочество, — начала Митусова, понимая, что лишний трёп я не люблю так же, как десять видов паштетов на столе, — Мы с Петром Петровичем, хотели получить от вас совет по неким вопросам.

— Если это не затрагивает безопасности державы и чьей-то чести, то с радостью отвечу.

Мария Степановна мою шутку оценила улыбкой и приступила к сути.

— Вы за короткий срок добились просто поразительных успехов во многих делах. А купец Астафьев, работающий на вас, готовится переходить сразу в первую гильдию. Вот мы и хотели спросить у вас совета, в какое предприятие лучше сделать вложения и можно ли стать вашим компаньоном?

Я такого разговора не ожидал. Думал, будет просьба о поддержке губернатора перед Павлом. Все прекрасно понимают, что он поедет в Москву на коронацию через Новгород. Судя по лицу самого губернатора, данный разговор ему удовольствия не доставлял, и это была инициатива его супруги.

— Вас какие вложения интересуют, уважаемая Мария Степановна, долгосрочные или с быстрым оборотом? Вам более близки земледелие, торговля или мануфактуры?

Если Митусова и растерялась, то вида не показала.

— Вложения интересуют не только меня, но и ещё несколько достойных семейств. Мы не купцы и промышленники, земледелие нам ближе, но от чего не попробовать себя и в торговле, — улыбнулась Мария Степановна.

Муж её был отнюдь не весел, в его голове явно не укладывалось, зачем дворянам заниматься торговлей, и тем более, как это можно обсуждать с сыном Императора. Я же, наоборот, был рад такому откровенному интересу не последнему человеку губернии к экономике. Капиталов купцов просто физически не хватит на развитие страны. Основные деньги пока в руках дворян. И крайне важно, чтобы эти капиталы вкладывались не в покупку заморских диковинок, а собственную страну. Пора менять саму ментальность дворян. Слишком они зациклены на количестве крепостных и не хотят видеть ничего иного.

— Это очень хорошие новости, что ваша семья и другие достойные семейства проявляют участие к коммерции. Лично я не только не вижу в этом ничего плохого. Меня удивляет наше дворянство, которое до сих пор считает своё состояние в крепостных душах. А ведь времена меняются и то, что было главным источником дохода сто лет назад, давно не приносит реальных прибылей.

У губернатора был явно слом шаблона. Он думал наверняка иначе или вообще не мог понять, о чём я говорю. Пока Митусов переваривал информацию, я приступил к конкретике.

— Через некоторое время, постараюсь предложить вам вложение средств в интересные проекты. Там возможны очень хорошие доходы, но не сразу, а предположим лет через пять. Будет создана акционерная компания, а может несколько, и вы сможете купить пай. Речь идет о мануфактурах и рудниках. Но повторюсь — это не ближайшее время. Если брать именно Новгород, то могу предложить вам два перспективных направления. Это развитие молочного животноводства и производство валенок.

— А кому продавать валенки? Крестьяне их сами валяют, а остальным они без надобности, — произнёс губернатор.

Я сначала не понял о чём речь, и кто там валяет валенки. Как оказалось, валенками сейчас назывались крестьянские шапки. И вполне естественно, что крестьяне делали их сами. Пришлось объяснять супругам про зимнюю обувь и перспективы этого направления. Отсутствие валенок в этом времени, было для меня откровением. Были какие-то кустарные изделия, больше похожие на бабушкины тапки из моего времени, но страшные и убогие. Нарисовал супругам несколько вариантов обычных, укороченных и валенок на жёсткой подошве. Я кстати заказал для себя и в качестве подарков войлочные тапочки. Мои уже были готовы, и я носил их с удовольствием. А над тапочками для Юли и дам из их фонда сейчас трудились вышивальщицы. Мне и без вышивки хорошо, а вот для девушек важен внешний вид. Отправлю в столицу, как будет готово, а то вещь элементарная и очень нужная для нашего климата. Но дворяне предпочитают мёрзнуть в лёгких тряпочных или кожаных тапках.

Мария Степановна оказалась дамой очень знающей и рассказала интересную новость. Как оказалось, сейчас в Ярославской губернии был настоящий «овечий бум». Тамошние помещики начали выращивать какую-то морозоустойчивую овцу. И кроме неё не было недостатка войлока, его всегда можно было приобрести у нижегородских и астраханских купцов. Разговор приобрёл деловой характер. С моего позволения Митусова вызвала своего управляющего. Этот достаточно пожилой человек был кладезю информации про цены на сырьё и не только.

— Вы, наверное, уже слышали, что в Новгород переселился изобретатель Кулибин, — присутствующие синхронно кивнули, — Я думаю, для него не составит труда изготовить для вас устройство по производству валенок. Понятно, что самый простой путь это посадить сотню крестьян и пусть работают. А если ещё и в качестве оброка так вообще сказка для помещика. Но я сразу хочу предостеречь вас от такой идеи. Если организовывать мануфактуру, то лучше ставить новые станки, выпускать изделия не штучно, а сразу сотнями и тысячами. А по несколько штук пусть производят разные однодворцы. Если начинать новое дело, то нужно сразу оставить позади всех конкурентов. Понятно, что сначала лучше изготовить несколько вариантов обуви для улицы и для дома. Но мне кажется, эту обувь ждёт большой успех. Более того, будет перспектива продавать их для нужд армии, а это уже другой уровень. Это потребует очень детальной проработки организации мануфактуры.