Беспокойная подопечная темного архимагистра

«Великолепная семерка» напряженно обсуждала сложившуюся ситуацию, строила предположения и выбирала план дальнейших действий. Все были серьезно обеспокоены последними событиями, но у Алакдаэра был вопрос, который ждать не мог. Дроу больше не собирался разрываться на два фронта и рисковать жизнями подопечных.

— Я бы хотел попросить уважаемого ректора найти нового кандидата, более подходящего на ответственную должность опекуна для высокочтимой принцессы, — твердо произнес он.

— Причины? — вопросил глава академии.

— Я выполнил возложенные вами обязанности: целых семь дней наследница находилась под моим покровительством. Теперь же я не могу уделять ей столько внимания. У меня… важные консультации.

— Что еще за консультации? — выгнул бровь Гелиос.

— Я… — дроу лихорадочно соображал, как бы правдоподобнее описать их отношения со Светлой, чтобы сбросить со своих плеч ярмо по имени Эвилина. И придумал. — Я помогаю очень талантливой адептке!

— Какой еще адептке? С чем помогаете? — Брангард был само внимание.

«Не отправиться в мир иной», — подумал темный эльф, но вместо этого ответил:

— Да все той же. Такую захочешь — не забудешь! У нее огромный потенциал (да вы и сами знаете), поэтому не могу оставить без внимания вопрос ее обучения. Вы же не хотите, чтобы она случайно разгромила половину академии? — на ходу сочинял дроу. — Адептка Арис пишет доклад, тема очень серьезная: «О вреде несанкционированного изготовления и применения зелий, а также способах распознавания вредоносных веществ в собственной пище». А я как главный участник недавних событий контролирую… Первый курс, вы же понимаете… Мало ли, что она там напишет и наэкспериментирует, если оставить без присмотра. Да и собственных обязанностей у меня хватает. Так что… Извините, за принцессой приглядывать больше не смогу.

— Да брось ты… — недовольно протянул Светлый.

И тут, глядя на него, в голове Темного родилась спасительная мысль. А нечего было выступать! Как известно, молчишь — целее будешь.

— Я вот подумал, господин ректор… Ну зачем юной девушке королевских кровей мое тлетворное влияние, когда совсем рядом есть чудесный кандидат на роль опекуна?! — воскликнул Аркент’тар. — Сами посудите. Кто у нас символ всего самого светлого и непогрешимого? У кого ангельское терпение и безупречная репутация? Кто является настолько же прекрасным, насколько и возвышенным?

Все не сговариваясь посмотрели на Дзлиана. Того перекосило.

«Подловил так подловил. И не отвертишься же…» — наверняка мысленно чертыхался Светлый.

«Теперь тебе точно скучать не придется, непогрешимый ты наш…» — Алакдаэр чувствовал небывалое удовлетворение.

— Да будет так! — изрек глава академии. — Темный со светлой и светлый с темной — интересное сочетание. Посмотрим, что из этого выйдет.

И с этими словами у светлого эльфа прибавилось головной боли, а у темного одна головная боль сменилась другой. Потому как теперь нужно было соответствовать, то есть консультировать вышеупомянутую адептку относительно несуществующего (пока несуществующего!) доклада. Но Ал это быстро исправит, и надо бы увеличить объем работы еще страниц на двадцать-тридцать.

Кстати, необходимо срочно узнать, на каком этапе находится написание столь важного научного труда. Альвиноре будет полезно подольше сидеть в библиотеке, а не слоняться по академии. А он… Он отчего-то был совсем не против предоставить ей необходимую консультацию, и даже не одну, если потребуется.

Почему из двух зол Алакдаэр выбрал именно это, маленькое, голубоглазое и наивное до чертиков, он и сам толком понять не мог. Но стоило ему представить обеих девушек, как от компании одной закономерно захотелось скрыться общением с другой. Да и связь подразумевала, что с Альвиноры сейчас нельзя спускать глаз. А с его строптивой бывшей подопечной пусть теперь Светлый мучается. Уж она-то из него веревки повьет! Эвилина не обычная адептка, которую он очарует одним только взглядом. С этой придется порядком помучиться и изрядно повозиться…

«Отомстить одним махом сразу двоим… Чем не замечательная идея?!»

Ал заставлял себя думать именно так, чтобы не копаться в истинных причинах своего поступка. Ему и без того забот хватает.

Альвинора находилась в странном темном месте. Тяжело было что-либо разглядеть, кроме смутной женской фигуры, что восседала на некой подобии трона. Кажется, женщина что-то говорила, но слов было не разобрать. Затем глаза незнакомки засветились красным, когда та отдала какой-то приказ…

Аль проснулась в холодном поту и села на постели. Тяжелое дыхание наполняло комнату, и Альвинора, встрепенувшись, принялась оглядываться. Чужая спальня, чужая кровать, но до боли знакомая обстановка и… почти родной уже запах от покрывала и подушки.

Царившую в покоях тьму разгонял стоявший на столе под стеклянным куполом цветочек, который она подарила Темному. Тот все так же искрился и переливался разными цветами и служил чем-то вроде ночника. Рука бессознательно потянулась к карману жилетки и нащупала платок — ответный подарок.

Рядом с лорексом стоял поднос с едой. Этот жест заботы был очень приятен. Выходит, магистр приходил, пока она спала.

Кстати о сне. Что это было? Не похоже на обычный кошмар. Возникло странное ощущение, словно удалось заглянуть в чьи-то воспоминания и стать не просто сторонним наблюдателем, а и побывать на месте активного участника событий. Аль будто видела все глазами очевидца, но чувства были ее собственными, поэтому волна непонятного страха до сих пор вибрировала в груди.

Стараясь отогнать от мысленного взора недавнее видение, Альвинора решила подкрепиться и встала, но тут же покачнулась и рухнула обратно на кровать. Внезапно накатила слабость, а голова закружилась. Да, переоценила она свои силы.

Следующая попытка подняться была куда аккуратнее. Аль осторожно села в постели и попыталась магией отлевитировать к себе поднос. Страшно сказать, тот несколько раз чуть не перевернулся (из-за ослабленного состояния потоки силы были нестабильны), но все же успешно добрался до пациентки.

М-м-м, как же вкусно! Мясная похлебка, свежий каравай и фрукты давали стимул жить дальше. Голова уже кружилась не так сильно, и Альвинора с меньшими потерями отлевитировала опустевший поднос обратно и с облегчением закрыла глаза. Теперь снова спать.

Следующее пробуждение было подобно толчку. Она резко распахнула глаза, почувствовав в спальне постороннее присутствие. Встретившись с разноцветными очами архимагистра, она инстинктивно зажмурилась, но потом снова посмотрела на мужчину. Он стоял у противоположной стены и буравил пациентку таким многообещающим взглядом, что в пору было вскочить с ложа и убежать, оглашая криками ужаса окрестности.

Вот он сделал шаг, и еще один. Альвинора забыла как дышать, а сердитый декан темной магии неотвратимо приближался.

— Что произошло? — он навис над постелью, как коршун над гнездом певчей птицы.

— Как вы оказались на опушке?

Она вжалась в кровать и даже надвинула одеяло до самого носа, будто оно могло защитить от гнева архимагистра.

В принципе, его реакция понятна. Дроу сторого-настрого запретил ей покидать пределы академии, объяснил опасность, с этим связанную, а она бродила возле леса и едва не была сожрана монстрами. Однако то, как именно Аркент’тар начал допрос, вселяло надежду. Он не сказал «почему вы не послушались и ушли?», а спросил «что произошло?», значит, не обвиняет заранее в неподчинении, а хочет разобраться в ситуации.