Беспокойные боги

"Мы не знаем того, чего не знаем", - сказал я, рассматривая их обоих. Альбе повернулся на своем стуле, чтобы последовать за мной, но Гошал сидел, сгорбившись, сложив руки на столе. "Мы не в особенно сильном положении, господа", - сказал я. "Латарранцы держат нас в своей власти, и я в долгу перед Лорианом. Кроме того, вся Империя теперь против нас, поскольку они считают, что мы похитили принцессу Селену..." Я положил руки на бедра, обращаясь к матовому металлическому потолку. "В Капелле уже поверили, что мы с Лорианом были союзниками, что я вступил в сговор с Экстрасоларианцами".

"Так ли это?" Гошал наконец обрел голос. "В сговоре?"

"Поверишь мне, если я буду отрицать это?" спросил я, обращаясь к затылку капитана. "Пока он не появился на Форуме во главе латарранской делегации, я считал Лориана мертвым", - пояснил я. "Этот человек пожертвовал всем, чтобы спасти меня от пожизненного заключения на Белуше. Он отправился вместо меня. Сбежал - не спрашивайте меня, как, он мне не сказал. И теперь поставил под угрозу деликатные планы своего хозяина, чтобы спасти мою дочь от тех же имперских ассасинов, которые убили меня".

Ради меня.

Эта мысль поразила меня, как удар грома, отбрасывая молниеносные тени на неизведанные уголки моего сознания. В горле образовался ком, который я не мог проглотить. Рука взлетела вверх, чтобы прикрыть глаза, но я опустил ее. "У нас есть только три карты для игры с латарранцами", сказал я и поднял соответствующее количество пальцев. Загибая их, я продолжил: "Во-первых, мы можем уладить все с имперцами, возобновив переговоры, которые закончились этим эпизодом. Во-вторых, у нас есть принцесса Селена".

"Ты, наверное, шутишь!" Гошал наконец встал и повернулся ко мне лицом. "Чего ты от нас хочешь? Чтобы мы предложили бедную девушку этому военачальнику?"

Я не принял вызов. "И наконец, у нас есть я".

В воздухе между нами повисла тишина: амфисбена с головами, готовыми поразить и Гошала, и меня. Но Энрик Гошал не был Бассандером Лином. Он моргнул, и я сказал: "Я лишь перечисляю фигуры на нашей стороне доски, капитан. Перечисляю наши активы. Больше у нас ничего нет. Возможно, все, чего хочет Кален Гарендот, - это возобновить диалог с Империей. Этого мы можем достичь. С помощью принцессы все это неприятное дело можно оставить позади. Но мы должны быть готовы. Мы должны осознать реальность нашего положения. Мы в ловушке, Энрик. Ты, я и Альбе здесь. Веришь ты или нет, что я тот, за кого себя выдаю, у нас нет другого выбора, кроме как доверять друг другу. Понимаешь?"

Энрик Гошал колебался, его сжатые кулаки были наполовину подняты в воздух перед ним от усердия защитить честь Селены. "Я - это я, Энрик", - продолжил я, снова надавив на него. "Ты рассказывал мне о своем сыне, помнишь? Об Аррамоне".

Гошал вечно хвастался своим сыном, вечно рассказывал о его достижениях любому, кто слушал. Упоминание о сыне разожгло в нем боевой дух, и он сделал шаг вперед. "Я сказал лорду Марло..."

"Ты сказал мне, Энрик", - поправил я. "Ты сказал мне, что никогда не знал его. Он был рожден после того, как ты покинул свой дом на Андраке. Ты попросил меня написать рекомендательное письмо для его. Чтобы устроить его в командное училище "Арес". Гошал заколебался, начиная сомневаться в том, что я это не я. "Ты говорил мне, как гордишься им, этим мальчиком, которого никогда не видел". Руки мужчины почти безвольно опустились. "А теперь спроси себя: откуда бы я все это знал, если бы был одним из Экстров? Ты рассказал мне все это во время нашего путешествия на Форум из Сабраты. Когда именно Экстры должны были создать меня с этими воспоминаниями? Они появились лишь несколько недель назад! Ты знаешь, сколько времени требуется, чтобы вырастить такое тело?"

"А ты знаешь?" Спросил Гошал и повернулся к Эдуарду, который покачал головой. "Я не чертов колдун! Разве они не могли украсть твои воспоминания? Скопировать их в... кем бы ты ни был?"

"Конечно, они могли бы", - сказал я. "Но, полагаю, вы просканировали меня, когда принимали на борт".

Альбе кивнул головой. Он один продолжал сидеть, но казался ещё потрясенным моими предыдущими откровениями о природе Тихого. Помассировав рукой челюсть, он сказал: "Да. Ты чист".

"Должны быть другие способы сделать это!" воскликнул Гошал, указывая на меня и обращаясь к Альбе за поддержкой.

Протянув ему руки для осмотра, показывая, что они пусты, я заметил: "Ты сказал мне, что надеешься, что война закончится до того, как твой мальчик покинет Командное училище. Что ему вообще не придется воевать".

Энрик Гошал отвел глаза и уставился на свои потертые форменные ботинки. "Я думаю, он был бы сейчас там, если бы поступил". Голос его сразу стал совершенно измученным. "Откуда мне знать, раз я здесь?"

Мне было жаль этого человека. Его сын появился на свет, вырос, возмужал в его отсутствие, был воспитан на Андраке леди Гошал и их слугами. Я не мог представить себе, что буду так разлучен с Кассандрой. Внезапно я вспомнил ее юность на Джадде, вспомнил, как сидел на полу своего кабинета, пока малышка Кассандра - едва ли больше локтя в высоту - ковыляла ко мне по дамасскому ковру. Я вспомнил, как она взбегает по лестнице, слышал, как Нима кричит ей вслед, отчаянно требуя, чтобы она оставила свои ботинки в песке у двери.

Капитан не знал таких моментов со своим собственным сыном.

"Однажды ты встретишь его, - пообещал я, - когда мы одержим победу".

Я ошибался - как это часто бывает. Хотя я и не знал этого, Аррамон Гошал никогда не встретится со своим отцом. И хотя мы одержим победу, скромный капитан не вернется в родное поместье.

Гододдин ждал его впереди, хотя он и не подозревал об этом, а я едва ли мог догадываться, поскольку в моих видениях мне был дарован лишь слабый отблеск этого последнего огня. Когда я вспоминаю все ужасы, которые мне довелось увидеть: ямы Дхаран-Туна, судьбы Смайт, Кроссфлейна и их людей, дитя Гаспара Валавара, Черный пир, жертвоприношение в пантеоне и осквернение узников Музугары… Смерть Гошала не затерялась среди них. Я до сих пор вспоминаю выражение его черных глаз, улыбку на его губах... и содрогаюсь.

Лучше бы он вообще не покидал свой дом, остался на Андраке со своей женой и бедным сыном.

Он был честным офицером и хорошим человеком.

И ни один человек не заслуживает такой участи.

Но Гододдин был еще впереди - и его конец тоже, - и на мгновение усталый капитан облокотился на стол, его лицо осунулось, омраченное заботами. "Я не знаю, действительно ли ты лорд Марло или нет, - сказал он, - но, возможно, ты прав. Может, это не имеет значения. Может, ты - все, что у нас есть". Он прижал ладони к глазам, покачиваясь на месте. "Либо ты какой-то монстр, которого создали эти Экстры, и они это отрицают, либо ты действительно вернулся из мертвых. В любом случае, это больше, чем я ожидал, покидая Уильямтаун". Он глухо рассмеялся. "Я простой человек..."

"Мне очень жаль", - начал я.

"Нет, не жаль", - огрызнулся Гошал, снова найдя глазами мое лицо. "Моя команда - хорошие люди, Марло. Честные люди. Они не подписывались на это… эту государственную измену. Их всех повесят, если нас поймают, и меня вместе с ними".

"Не повесят", - возразил я. "Ты палатин, Энрик. Они приберегут Белый Меч для тебя".

То немногое, что осталось от крови в лице мужчины, покинуло его, и на нем промелькнула любопытная череда эмоций. Он выругался, а затем, к моему огромному облегчению, рассмеялся. "Это ты так шутишь? Кровь и гром! Они всегда говорили, что ты сумасшедший. Что Марло был сумасшедшим, я имею в виду".

Он начал приходить в себя.

"Никого за это не повесят", - сказал я. "Даю тебе слово, как один палатин другому".

Усы Гошала намекали на то, что он нахмурился. "Как ты собираешься это остановить?"

"Поговорив напрямую с императором, когда мы достигнем Латарры".

Глаза капитана расширились. "Ты сможешь это сделать?"

"Нет", - сказал я. "Но я могу связаться с принцем-канцлером Аврелианом".

"И что это даст?"

"Капелла действовала в одиночку, убивая меня, в этом мы можем быть уверены. Они переиграли, и император и его партия, я думаю, будут рады узнать, что я жив. Кроме того..." Я встал чуть ровнее. "Империя выиграет от союза с Латаррой не меньше, чем Экстрасоларианцы. Если мы сможем возобновить переговоры, тебе не придется бояться ни петли, ни Белого Меча, а?" Я похлопал Гошала по плечу.