Беспокойные боги

"Это не похоже ни на один дворец, который я когда-либо видела", - сказала Кассандра на джаддианском. "Он кажется… мрачным". Пока она говорила, мы миновали открытый дверной проем, квадратную арку, сквозь которую виднелась старинная гостиная. Деревянные кушетки с искусной резьбой и гобеленами окружали голографический стол, над которым танцевало призрачное изображение женщины. Двое мужчин лежали мертвыми в дверном проеме.

Помещение охраны. Видел ли я охранников во время моего первого визита? Или только безликих СОПов?

"Он старый", - сказал я. "Старее, чем все места, где ты бывала. Эти залы были построены еще до появления Бога-Императора".

"Они были построены до Войны Основания", - сказал Кален Гарендот, идя в дюжине шагов от нас. "После последней Великой войны Золотого века. Последней войны на Земле, когда Мерикани завоевали королевства Европы и вытеснили Мандари к звездам. Когда старые короли бежали на Авалон, и начался великий Исход".

Эти слова заставили замереть даже меня. Так мало осталось от тех последних дней Земли. Говорили, что в те дни древние почти полностью хранили свои записи в примитивной датасфере, полностью отказавшись от страницы и холста. Эта датасфера не пережила Адвента, катастрофической финальной битвы древности между Уильямом Рексом и машинами.

Так много из нашей истории было утрачено.

"Это была война Фелсенбурга?" - спросил я.

"Это было еще до Фелсенбурга, если не раньше", - ответил Монарх. "Воргоссос построили люди - по крайней мере, так говорят легенды. Машины появились позже. Форт Гриссом назывался он в те дни, до сдвига согласных..."

"Форт Гриссом?" В старых английских словах я услышал тень Воргоссоса. По мере развития языка многие английские звуки "Ф" были изменены, а окончание "Т" исчезло - влияние французских эмигрантов при дворе Вильгельма. Так форт превратился в "вор", хотя мне труднее объяснить, как "Гриссом" превратился в "Госсосос". Несмотря на мои способности к языкам, я сам не очень хорошо разбираюсь в них, и медленный переход от королевского английского, который в наши дни называют классическим, в галстани, стандарт Империи, - это область, разгадке которой посвятили свою карьеру многие тысячи людей: возобновившееся франкоязычное влияние, вторжение хинди, бенгали и урду - среди прочих, стандартизация алфавитного алфавита Артемоном.

"Гриссом был одним из их археонавтов, первых моряков", - пояснил Гарендот.

Я никогда не слышал о нем, хотя знал имена Армстронга и Шепарда.

Нашей целью был большой зал, расположенный, как казалось, в дальнем конце главного этажа дворца, длинное круглое помещение, высокий потолок которого терялся во мраке над нами, хотя мощные светильники, закрепленные на квадратных пилястрах, выступавших через равные промежутки из внешней стены, освещали это голое каменное помещение.

Это место напоминало тронный зал - хотя здесь не было ни кресла, ни возвышения - зал для приемов высокого лорда. Массивные двери возвышались в стене напротив того места, где мы вошли, и, хотя я еще не знал об этом, за ними находился мощный лифт - огромная грузовая платформа, которая спускалась по рельсам под углом вниз до самых лабораторий и Сада. Было такое чувство, будто мы стоим на дне ракетной шахты - и, возможно, так оно и было на самом деле. Я слишком хорошо представлял себе огромные подъемные краны, опускающие грузы с ледяной поверхности планеты на этот далекий этаж, представлял себе слуг Мерикани с блестящими жезлами и в ярких мундирах, подающих друг другу сигналы.

То, что я сказал Кассандре, нашло отклик во мне.

Это самое древнее место - самое древнее человеческое место, - где я когда-либо бывал.

Разведчик в латарранских боевых доспехах вышел из дальней двери, оставив своих товарищей по отделению вытягиваться по стойке смирно. Он отсалютовал по латарранской моде - напомнив мне об Элффире и бойне снаружи - и сказал: "Он у команды 12Эшлинг, мой монарх. Они поднимают его на лифте".

"Он сдался без боя?" - спросил Кален Гарендот.

"Похоже на то, мой Монарх", - сказал мужчина. "С ним был андроид. Слуга, я думаю".

"Женщины не было?" - спросил монарх.

"Женщины?" - эхом отозвался мужчина. Я догадался, что он сам не был подключен к интерфейсу. "Нет, мой монарх. Никто про неё не говорил".

Нам не пришлось долго ждать. Не успел разведчик договорить, как огромные двери лифта с шипением распахнулись. Они, должно быть, раскрывались на четверть окружности круглой комнаты, но теперь металлические створки приоткрылись лишь на самую малость - ровно настолько, чтобы трое могли пройти в ряд. Появились два латарранских драгуна - мы увидели их первыми, за ними следовало, наверное, с полдюжины других. Между собой они держали человека в расшитом золотом одеянии на ниппонский манер, с широкими квадратными рукавами, на которых были вышиты драконы, чьи глаза были похожи на кусочки гагата. На нем были свободные черные брюки, затянутые на щиколотках, и тапочки в тон халату. Его грудь под халатом была обнажена, и там, где у Кхарна, которого я знал, был механизм в грудной клетке, грудь этого воплощения была полностью человеческой. Действительно, на первый взгляд я принял его за человека, пока не увидел позолоченные пальцы левой руки, так похожие на пальцы Калена. Волосы его были черными и свисали занавесом на бледное как смерть лицо.

Драгуны заставили его встать на колени перед Монархом, и две дюжины латарранских копий устремились на то место, где он осел. Шедшие сзади солдаты бросили другое тело на пол справа от него.

Без сомнения, это был голем, Юме. Выстрел разбил керамическую лицевую панель и проделал дыру в голове. Электрические схемы все еще искрили, и кое-где отдельные части украшенного драгоценными камнями механизма, видимые сквозь полупрозрачную черепную коробку, все еще жужжали.

Я был уверен, что он не полностью отключился, и все же он не двигался.

"Мы нашли его съежившимся в комнате, примыкающей к лабораториям внизу", - сказала женщина, которая, как я догадался, была 12Эшлинг. "Он утверждает, что пытался сбежать. Я отправила команду искать потайные ходы. Если есть какой-то выход, мы его найдем".

Из дворца был, по крайней мере, еще один путь - через лифты, которые спускались на электростанцию и на берег вод Братства.

Стоявший на коленях Сагара не поднимал глаз. Мужчины, приведшие его, держали его вытянутые руки за запястья и плечи. Третий стоял чуть позади, нацелив копье в затылок Сагары.

Кхарн Сагара двинулся на Кхарна Сагару, Кален Гарендот возвышался над коленопреклоненным пленником. Находясь так близко друг к другу, невозможно было не заметить сходства их одежд: черное и золотое Воргоссоса стало черным и золотым Латарры, плачущий глаз сменился соколом в солнечной короне.

"Что ты наделал?" Вопрос вырвался у Гарендота едва ли громче шепота.

Стоящий на коленях Сагара не ответил.

"Это не Кхарн Сагара", - сказал Кален Гарендот, напрягаясь. Видя, как изменилась его поза, я понял, что он исследовал разум стоящего на коленях человека, искал его импланты, проверял его праксическую защиту.

12Эшлинг напряглась. "Мой монарх?"

Кален Гарендот не сводил глаз с коленопреклоненного субъекта в черном и золотом. "Получилось?" - спросил он, и в его голосе прозвучали нотки, которых я никогда там не слышал. "Ты сделал это?"

Страх?

Отвращение?

Волнение.

На мгновение мне показалось, что Монарх опустится на колени и обнимет другого, как брата, - хотя за мгновение до этого он отказал ему в этом. Серия "Ангелус" провалилась..." Слова Монарха лились из его уст шепотом, без усиления костюма. "Ничего не было. Ничего, что могло бы объяснить случившееся".

"Серия "Ангелус"?" спросил я. "Гарендот, что происходит?"

При звуке моего голоса человек, стоявший на коленях, напрягся и яростно рванулся в руках своих похитителей. Два драгуна дернулись, чтобы усилить хватку. Бледное лицо, скрытое за завесой прямых черных волос, на мгновение взглянуло на меня, и то, что я увидел, заставило меня отступить на шаг.

Опустив взгляд к земле, человек в золотых одеждах начал дрожать, его конечности напряглись под весом его угнетателей.

Нет.