Беспокойные боги

Альбе коротко кивнул, затем откинулся на серые подушки подголовника. "Постарайтесь не думать о нем слишком плохо", - сказал он и снял очки, чтобы лучше видеть меня. "Он не солдат. Он стар и очень болен".

"Он спас мне жизнь, когда мы были моложе", - сказал я и выглянул в окно слева от себя. "Тогда он не был таким трусливым".

Агент АПСИДЫ просиял. "Он рассказывал мне эту историю! Капелла подкупила одного из ваших лейтенантов".

"Они заставили ее подложить в мою каюту нож-ракету", - сказал я. "Это чуть не убило мою жену".

"Валку Ондерру?" Темные брови Альбе нахмурились. "Простите, я не знал, что вы женаты".

"Для нас это было равносильно", - пояснил я, отметив, что мой голос стал резче.

"Простите меня", - повторил Альбе. "Я не хотел обидеть".

Я посмотрел на него и почувствовал, как мой взгляд становится жестким. "Что ты имел в виду?"

Младший летный офицер появилась в дверях переднего отсека и отдала честь. "Мы готовы к взлету, сэр".

Эдуард ответил ей прежде, чем я. "Очень хорошо, лейтенант. Спасибо."

Это было еще одним напоминанием о том, что я не командую.

Когда она ушла, у меня вырвался тихий смешок, и я поднял покрытую шрамами руку, чтобы помассировать подбородок.

"Что такое?" спросил Альбе.

"Я потратил большую часть своей жизни, пытаясь сбежать из стен, которые император построил, чтобы запереть меня", - сказал я, держа руки параллельно друг другу, как будто сжимал коробку. На слове "запереть" я потряс ими. "Я думал, что мне это удалось. Но даже на Джадде он держал меня на поводке, и вот я здесь".

Черноволосый молодой агент наклонил голову. "Мы все к чему-то привязаны, милорд".

"Я не твой лорд, сирра", - язвительно ответил я.

"Простите, Ваша светлость", - сказал Альбе, возвращаясь к менее привычному титулу. "Моя семья долгое время служила вашей. Инстинкт… глубок".

Снаружи трюм начал удаляться, черная обшивка и привязанные ящики. Мы миновали завесу статического поля, и тут же под нами возникла Сабрата - слепой глаз бога, испещренный белыми и коричневыми пятнами, в которых то тут, то там виднелась соленая синева уцелевших морей.

"Я вырос в Обители Дьявола, знаете ли, - сказал Эдуард. "Моя семья жила в Колокольне. Отец был ликтором лорда Криспина, а до него дед. Мы часто навещали его - то есть моего деда - в горах".

"Ты с гор?" спросил я. Внезапно лингвистические особенности этого человека встали на свои места. "Ты адоратор!"

"Да, католик".

"Теперь допускают музейных католиков на императорскую службу?" спросил я. Давняя традиция запрещала поклонникам Сида Артура, ортодоксальным индуистам и буддистам, даже джаддианским зороастрийцам поступать на службу в Легионы и особенно на государственную службу.

Эдуард улыбнулся, возвращая очки на место. "Нет. Но лорд Криспин поручился за меня, и я получил рекомендательное письмо от вице-королевы Кефалос для поступления в Академию Маунтбаттена на Авалоне. Запрет может быть отменен в исключительных обстоятельствах, и Трон… всегда хорошо относился к Церкви. Именно для нас в первую очередь была создана защита, предоставленная культам адораторов".

"Почему?" спросил я, искренне удивленный.

"Вы не знаете эту историю?" спросил Эдуард. "Я думал, вы знаете все. Такова ваша репутация".

"Репутация - это ложь консенсуса", - усмехнулся я.

Обожатель ухватился за плечевые ремни своего кресла, склонил голову. "Чтож", - сказал он. "Говорят, один из наших верховных жрецов спас жизнь императору, давным-давно. С тех пор Трон служит нам убежищем".

"Я этого не знал", - сказал я. "Значит, мой брат и моя тетя, вице-королева, поручились за тебя, и ты поступил на службу".

"Я поступил", - согласился он. "В гражданскую разведку, а не в военную. Оттуда я нашел свой путь в АПСИДУ".

"Как это произошло?"

"Моя связь с вами".

"У нас нет связи", - возразил я.

Альбе выдохнул, потер глаза под очками. "Да, вы все время это говорите", - сказал он. "Тогда моя связь с вашей семьей. Думаю, Оберлин решил, что я могу оказаться полезным, чтобы убедить вас поехать мирно".

"Фоксхаунд, чтобы выгнать фоксхаунда".

"Это я в одном лице", - сказал молодой человек.

"Значит, вы бы взяли меня силой?"

"Законной силой", - поправил он. "Джаддианцы были настроены выдать вас".

Принц Алдия намекнул на это, подумал я, но не сказал.

Затем мы долгое время летели в молчании. Сабрата была видна через иллюминатор в покатой крыше над головой, ее горные хребты были похожи на карамельки в молоке соленых пустынь. Эдуард шевелил губами в такт словам, которые я не мог расслышать.

"Однажды я встретил одного из твоих единоверцев", - сказал я. "На Падмураке. В Содружестве".

Эдуард прекратил свое бормотание. "О?"

"Она спасла мне жизнь", - сказал я. "Агенты Содружества пытались убить меня. Она залечила мои раны и сказала, что думает, что у вашего бога есть план для меня".

"У него есть, я уверен", - сказал обожатель. "У него есть план для каждого из нас".

"Он не тот, у кого есть планы для меня", - сказал я. "Я встречал богов, ты знаешь. Мы здесь, чтобы убить одного".

Юный Альбе снова ухватился за ремни своего кресла. "Мы здесь, чтобы что-то убить, но какими бы странными ни были эти Исполины, они не боги. Они определенно не Бог".

"Ты так в этом уверен?" спросил я. "Что случилось с тем планетологом Манном?"

Эдуард закрыл глаза. "Бог так не поступает".

"А что же тогда делает твой Бог?" горячо спросил я. "Он позволяет людям умирать миллионами в войне против сьельсинов? Чтобы их уносили на съедение? Чтобы они вынашивали их детей? Он натравил на нас Чуму Плоти? Он позволил моим людям умереть?" К концу я почти кричал.

Эдуард вздернул подбородок, в нем чувствовалась твердая решимость, которой я не видел с того дня, когда ударил его на лужайке перед моей виллой. "Да", - сказал он. "Он допускает зло ради высшего блага, даже Исполинов. Но то, что является злом, - это не Он".