Беспокойные боги

Взяв штурвал обеими руками, я погнал нас вперед, мчась по верхним склонам прочь от горы, над краем пустыни. Далеко внизу виднелось скопление белых зданий, похожих на гальку в бескрайнем песке. "Чем меньше репульсор, тем слабее тяга. Ты можешь построить его достаточно миниатюрным, чтобы поднять в воздух поддон, но не сможешь заставить скафандр летать. Нет, если только не найдешь способ увеличить мощность".

"Но ведь с ними можно прыгать?"

Она подумала о жгутах, уложенных в аварийном отсеке у люка. "Можно падать. Я использовал их для падения с орбиты пару раз во время войны".

"С орбиты?" - спросила она, наклонившись от турели. "И каково это было?"

"У меня никогда не было времени подумать об этом", - сказал я. "Мы просто летели. Мы просто сделали это". Я так редко говорил с ней о войне. На Джадде она казалась частью другого мира - в каком-то смысле так оно и было, - и я хотел, чтобы так оно и оставалось, чтобы моя дочь была в мире и безопасности. "Мы прибыли на Ганелон - твоя мать и я. И Драконоборцы, те, что привезли меня на Джадд. Именно на Ганелоне экстрасоларианцы разработали Красный сон".

Я мог слышать, как расширились ее глаза. "Летовирус? Вы были в лаборатории, где его создали?"

"Я сжег лабораторию, которая его создала", - уточнил я. "Но было слишком поздно, чтобы спасти галактику". Я повел нас по дуге, показывая раскопки во всем их великолепии: зеленые руки города Энар, поднимающиеся из песка, его крепостные валы, начинающие вырисовываться из скалы Китового Хребта. "Интересно, сколько их здесь жило?"

"Тайбер сказал, что, наверное, миллионы", - ответила она.

"Теперь просто Тайбер, да?"

"Мы здесь уже почти два года, Абба", - сказала она. "Не могу же я продолжать называть его доктором Валерьевым, верно?"

Я пропустил это мимо ушей. "Должно быть, это был менее значительный форпост", - сказал я. "Актеруму был огромен. Мили в поперечнике, Анарян. Мили. Едва можно было видеть одну сторону от другой".

"Звучит красиво", - сказала она, не зная, что значил для меня Актеруму.

Я вздохнул раз. Два. Три. "Думаю, так оно и было", - сказал я, думая о последнем уроке Гибсона, который он дал мне давным-давно на Делосе. "Ужасно, но и прекрасно тоже".

"Тайбер говорит, что Вайарту жили сообща, кроме своих правителей. Все теснились в этих залах. Как крабы". Она сделала паузу: "Почему они похожи на крабов, Абба?"

Я рассмеялся. "Ты затронула один из великих вопросов, девочка. Знаешь ли ты, сколько в галактике форм жизни, похожих на крабов?" Она замолчала. Впереди и слева от нас покачивался трос одного из воздушных шаров лагеря, к которому были привязаны красные предупреждающие флажки. Мы находились прямо над лагерем. "Более или менее везде, где есть вода, жизнь находит способ стать крабоподобной. Даже на старой Земле жизнь развивалась в форме краба по крайней мере четыре или пять раз". Когда мы вышли к звездам, то стали находить их все больше, даже в жизни, не основанной на тех же нуклеиновых кислотах, что и мы с тобой. Галактика полна имитаций крабов! Это был лишь вопрос времени, когда один из них окажется достаточно умным, чтобы построить империю".

"Откуда ты это знаешь?"

"Я много читал", - ответил я. "Когда ты будешь в моем возрасте, девочка, то обнаружишь, что нахваталась многого, от чего тебе мало пользы".

Она рассмеялась надо мной. "Но как ты думаешь, почему это так?"

"В этой форме должна быть какая-то польза". Я подал сигнал лагерю, что мы готовы к посадке. "В конце концов, сьельсины похожи на нас. Две руки, две ноги. Возможно, существует какой-то шаблон, и мы все просто … отражаем". Я прервался на мгновение, чтобы прослушать искаженную передачу снизу.

"Добр-споттер N3". Это- ...-наземный ... контроль. Вы-чистота на земле ... и на Площ-шесть … ием".

"Повторите это, наземный контроль", - сказал я. "Площадка шесть? Прием".

"Шесть... верно."

"Понял, контроль", - сказал я и, оглянувшись через плечо, добавил: "Я не буду скучать по связи на этой планете, когда мы здесь закончим".

"Неужели ничего нельзя с этим сделать?"

Я отрегулировал управление высотой. Споттер поднимался исключительно за счет репульсоров и не создавал подъемной силы за счет действия ракет или крыла. Он не кренился и не скользил по воздуху, как ялик или один из наших ирчтани, а перемещался сам по себе, двигаясь неровными линиями, как корабль в вакууме. Опускать нас по прямой было просто вопросом постепенного уменьшения мощности вертикальной тяги. Когда я сделал это, потянув рычаг назад на себя, вой антигравитации репульсора постепенно уменьшался, а пески становились все ближе.

"Вряд ли", - решил я. "Если только они не хотят оснастить каждый споттер и каждый костюм квантовым телеграфом".

"А почему бы и нет?" спросила Кассандра.

"Слишком дорого и слишком тяжело", - ответил я. У нас есть телеграф на "Аскалоне", если нам понадобится выйти на связь. И у Гастона есть такой же в командном отсеке. Я подозреваю, что у Веди есть так же на "Рее".

"Ты действительно думаешь, что он есть… план?
– спросила она. "Для жизни? Для эволюции, как ты сказал?"

Я долго думал об этом, наблюдая, как начинает подниматься песок, поднятый действием наших репульсоров. "Хотел бы я знать", - ответил я. "Но если ты спросишь своего друга, Эдуарда, он скажет, что мы созданы по образу и подобию его бога".

"И сьельсины тоже?"

"Не знаю, что бы он на это ответил".

"Но Абба", - спросила Кассандра, отстегиваясь, пока споттер заходил на посадку. "Если во вселенной так много крабов, не означает ли это, что бог Эдуарда - краб?"

Я фыркнул, и Кассандра рассмеялась вместе со мной.

"Может быть", - улыбнулся я, отключая питание споттера. "А может, бог Эдуарда - не единственное существо, формирующее жизнь по своему образу и подобию".

Я отстегнул собственный страховочный ремень и направился к люку. Кассандра улыбалась мне, приподняв одну бровь так похоже на свою мать, что у меня защемило сердце. "Что?" спросил я, внезапно остановившись.

"Ты назвал его Эдуардом", - сказала она.

"Я не называл".

"Ты сделал это!" - усмехнулась она. "Не А2. Он тебе нравится!"

"Давай вернемся на корабль", - сказал я, открывая люк. "Нима будет нас искать".

* * *

Жизнь на Фанамхаре продолжалась в том же духе весь наш второй год. Каждый час бодрствования я посвящал занятиям с Валерьевым, с Рассамом и Картер или в одиночку, разглядывая резьбу на пантеоне, а то и изучая саму руку - каждая кость которой, как выяснилось, представляла собой стабильный кристалл тетракварковых адронов, делающий каждое запястье, пястную кость и фалангу своим собственным, массивным атомом. С определенного места на полу пантеона - за моей спиной бригада Валерьева работала над наклонной шахтой - я мог смотреть вверх и видеть полихромный барельеф крылатой громады, возлагающей свою корону на голову Сунамасра-Теаплу. Вайарту, входящие в пантеон по ныне обвалившемуся пандусу, видели бы там своего блистательного бога, смотрящего вниз бесчисленными глазами, спрятанными среди его перьев.