Беспокойные помощники

– Фу-у-у.

Хитрец выпустил его лапу и тяжело плюхнулся на перевернутую тарелку.

– Эй, а вы кто? – окликнул их тихий голосок.

Ташасы даже не сразу поняли, это спросил кто-то или вода прожурчала, сбегая вниз по каменной кладке печи. Наверное, все-таки спросил кто-то. Уж больно четко слова прозвучали. Причем прозвучали совсем рядом. Ташасы удивленно закрутили головами. Хитрец даже под тарелку заглянул, но ничего там не обнаружил. Остальные тоже не преуспели.

– А ты где? – удивленно спросила Балаболка.

– Здесь мы, - тихо и печально отозвался голос.

Даже "мы"? Заинтригованные ташасы медленно пошли в том направлении, откуда донесся голос. По самой кромке стола они добрались до плиты, там и разглядели. Точнее, разглядели-то ташасы раньше, но поняли, что оно живое, только в тот момент, когда почти уже прошли мимо. Существо было похоже то ли на жутко замызганную тряпку, то ли на пучок водорослей в аналогичном состоянии, а скорее на нечто среднее между ними. Такое чувство, что им на этой кухне все котлы перечистили, не потратив при этом ни единой капли воды. Вся влага, должно быть, была израсходована на крайне ржавую цепочку, одним концом обвивавшую странное существо, а другим крепившуюся прямо к печи.

Когда ташасы проходили мимо, существо помахало тоненькими и гибкими, похожими на щупальца, ручками, чем и привлекло их внимание. С другого конца печи приветливо подмигнуло зеленым глазом еще одно такое существо. Оно было немножко почище и немножко поменьше. Не мурлоны – точно. Умник нашел в глубинах памяти сводный каталог одомашненных магических существ, но и там подобных доходяг не значилось.

– Привет! – сказал им Балаболка.

– Привет, - хором отозвались доходяги.

– Вы ведь не мурлоны, - сказал Умник, вынырнув из глубин памяти.

– Нет, - призналось то существо, что ближе. – Мы их замещаем.

– Не слишком удачно, надо признать, - грустно заметило второе. – Мы стараемся, но пока слышим одни только нарекания.

Ближнее существо приподнялось, подхватило черпак на длинной ручке и помешало варево в большой кастрюле. Варево возмущенно забулькало. Существо вытащило черпак и небрежно стряхнуло его прямо на пол.

– Это суп? – поинтересовался Толстяк.

– Да, - сказало существо. – Хочешь попробовать?

Красный ташас с готовностью закивал головой. Существо зачерпнуло из кастрюли, и протянуло черпак Толстяку.

– Осторожно, он горячий, - предупредило оно.

– Знаю, - нетерпеливо ответил Толстяк.

Он обхватил передними лапками черпак, и одним махом втянул все содержимое в рот. На его лице отразилась сложная палитра чувств, этакая гамма плавного перехода от предвкушения восхищения до осознания омерзения. Определенно, содержимое кастрюли не было тем шедевром кулинарного искусства, который подавался к столу Создателя.

– Ну как? – спросил Умник.

– А ты не видишь? – фыркнула ему прямо в ухо Лохмушка.

Толстяк завершил лицевую эволюцию эмоций, и сплюнул на пол.

– Бяка, - коротко резюмировал он.

Остальные доверились его суждению и пробовать не стали.

– Я предупреждала, - вздохнуло дальнее существо. – Мы все-таки не мурлоны.

– А кто? – спросил Умник.

Дальнее существо замялось.

– Эльфийские мочалки, - нехотя признало ближнее.

– Да ну? – удивился Умник.

Его недоумение можно было понять. Сидящие на цепи заморыши так резко контрастировали с легкими, почти воздушными пушистиками – какими их рисовал каталог – что немудрено было принять их за два разных вида.

– Я вас представляла иначе, - сказала Балаболка, каталог нашелся и в ее памяти.
– Такие порхающие, пушистенькие…

Существа дружно вздохнули.

– Когда-то именно такими мы и были, - сообщило ближнее, и грустно понурилось. – А теперь – вот…

– Мы думали, что здесь нас ждет свобода, - добавило дальнее. – Но здесь оказалось еще хуже, чем дома. Этот мир так суров.

– Этот мир рассчитан на больших, - сказал в ответ Умник.

– Как ты прав, - вздохнуло ближнее существо. – Жаль, что мы поняли это слишком поздно.

– Ничего не поздно. Все поправимо. Для начала вам надо помыться, - решительно взяла инициативу в свои лапки Балаболка. – Потом, наверное, подкраситься. А то вы обе темно-зеленые, куда это годится?

– Ну, раньше мы были разных оттенков, - робко вставило дальнее существо.

– Сейчас этого не скажешь, - бросила Лохмушка.

– А еще мы на цепи, - добавило ближнее существо. – А она такая короткая.

– Это не важно, - отмахнулась Балаболка.

Довольная тем, что она, наконец-то, нашла благодарных слушателей для своих фантазий, ташаска увлеченно затрещала о том, какими ей видятся эльфийские мочалки после всех предложенных процедур. Существа слушали внимательно, но почему-то все больше и больше грустнели. Другие ташасы откровенно заскучали. Толстяк сунул мордочку во вторую кастрюлю, и убедился, что тамошнее варево ничуть не лучше, чем в первой. Хитрец присел на тарелку и задумался. Лохмушка демонстративно зевала и поглядывала по сторонам. Она и углядела ведро с водой на табуретке.

– Эй, вон же вода, - прервала она очередную трель Балаболки.

– Что? Ах, да, верно.

– Это для супа, - грустно сказало дальнее существо. – Нам запрещено.

– Да ладно, - отмахнулась Балаболка. – Нам не так уж много и надо. Никто и не заметит. Зато вы такие красивые будете.

Розовая ташаска задумчиво перевела взгляд с мочалок на ведро и обратно. Почесала в затылке. Обернулась. Умник тоже посмотрел на ведро, прикинул расход воды, объем существ и запланированный Балаболкой фронт работ, после чего сказал:

– Этого ведра тебе не хватит.

– Сделаем, что сможем, - оптимистично заявила Балаболка. – Толстенький, ты не можешь это ведро сюда переставить?

Толстяк в сомнении покосился сначала на ведро, превосходящее его как в росте, так и в объеме, потом на ржавые цепи мочалок.

– Лучше наоборот, - сказал он.

Красный ташас намотал на правую лапку цепь ближнего существа, собрался, и дернул. Ржавые звенья с мерзким звоном разлетелись в разные стороны.

– Я свободна, - тихо, словно не веря, прошептало существо.

– Угу, - коротко бросил Толстяк, сбрасывая цепь с лапки и брезгливо ее отряхивая. – Теперь и меня мыть надо.

– Помоем, - радостно пообещала Балаболка. – И завьем шерстку.

На лице Толстяка отразилось сомнение в целесообразности последнего шага. Лохмушка насмешливо фыркнула.

– А меня? – попросило дальнее существо. – Пожалуйста.

– Да запросто.

Вторая цепь оказалась чуть покрепче, но со второй попытки и она лопнула.

– Свобода! – заголосили существа на два голоса.