Беспощадный дикарь

Мэйзи слезает с мотоцикла и протягивает мне руку, и я ухмыляюсь, переплетая наши пальцы. Она и я, мы против этого проклятого мира. Она как-то пошутила, что мой склад похож на Бэткейв, но я впервые почувствовал себя немного героем.

Представьте себе — я, кошмарная черная тень в этом городе, герой истории.

Одно могу сказать точно: девушка у меня в руках, и я ее не отпущу.

— Давай сделаем это, — говорит она, выпрямив позвоночник и высоко подняв голову. Мэйзи похожа на фейерверк, яростная и решительная, готовая к войне, не могу удержаться и притягиваю ее к себе для поцелуя, проникая языком в ее рот. Изгиб ее улыбки на моих губах отвечает каждому удару моего сердца. — Готова поразвлечься?

Нам потребовалось несколько дней, чтобы согласовать доказательства, которые мы собрали, между тем, что уже было, и тем, что ее друзья помогли нам раскопать, но теперь мы готовы.

— Да, пойдем замахнемся на уродливую империю.

Мэйзи делает вид, что стреляет из пистолетов, и подмигивает, вызывая трепет в моей груди. Рука об руку мы заходим на станцию. Это так очевидно для меня сейчас, когда я наблюдаю, как она погружается в маску хорошей девочки, которую все вокруг видели, никогда не была настоящей, только такой, какой все ожидали ее видеть. Она подводит нас прямо к стойке регистрации и наклоняет голову с этой жеманной улыбкой на лице.

— Привет, офицер Дин. Как поживает ваш кот? Надеюсь, он приспособился к диете.

— Мэйзи, — приветствует офицер, ничего не подозревая. Его взгляд бросается на меня с оттенком настороженности, но возвращается. — У Вафли все хорошо, спасибо, что не забыла.

— Так рада это слышать. — Она складывает руки на высокой столешнице. — Мы должны встретиться с моим отцом за обедом. Он в своем кабинете?

— О, я не думаю, что он помнит. — Офицер Дин нахмурился. — Он вышел в спешке на встречу.

— Мы можем подождать его в его кабинете?

Она практически хлопает ресницами, а этот парень ест прямо у нее из рук и мне приходится сдерживать улыбку.

— Ну, ты не должны, но…

— О, вы правы. — Мэйзи вздохнула. — Я просто хотела удивить его.

Офицер смягчается. Подталкивает. — Знаешь, что? Давай. У него в последнее время стресс, и думаю, это его развеселит.

Мэйзи загорается. — Вы — самоцвет, офицер Дин. Спасибо.

Мы выходим из приемной, и я наклоняюсь поближе, чтобы прошептать на ухо. — Ты как опасная маленькая медовая ловушка.

— Я приберегу мед для тебя, — говорит она с лукавой ухмылкой.

Офис Ричарда находится в углу здания с большими окнами, выходящими на центр Риджвью. Он более мягкий, чем можно было бы ожидать, даже для шефа и я осматриваюсь, пока Мэйзи следит за отцом.

В центре стоит большой полированный стол из красного дерева с дорогим кожаным креслом, на столе лежит семейная фотография. Я беру ее в руки, и уголки рта сжимаются. Она сделана во время поездки обеих наших семей в Калифорнию. Я на ней, прямо между Мэйзи и Холденом, с нашими руками, обхватившими друг друга, мы улыбаемся с загорелыми лицами, а Ричард и Жаклин стоят в стороне. Моя мама стоит по другую сторону от нас, но папы там нет. Вместо того чтобы смотреть в камеру или на жену, Ричард украдкой бросает взгляд на маму. Она тоже смотрит в его сторону, выглядывая из уголка глаза, пока заправляет волосы за ухо.

Мое сердце колотится, когда я смотрю на старую фотографию. Этого не может быть, я отказываюсь верить намекам на то, что вижу, заставляя свой разум уклоняться от шепота воспоминаний, царапающих край сознания, которые подтверждают то, что говорит мне моя интуиция. Времена, когда они вдвоем брали нас на прогулки. Нет. Не может быть, чтобы у Ричарда и моей мамы были какие-то отношения.

Тяжело сглотнув, я положил фотографию. Она единственная на столе. Для человека, который хочет казаться семьянином, у него нет ничего другого, что напоминало бы о них здесь. Остальные — это фотографии с мэром и с другими видными членами общества Риджвью. Легко догадаться, что каждого из этих людей связывают деньги, благосклонность, взятки.

Вот за что Ричард продал свою душу.

Приглушенные шаги приближаются через закрытую дверь. Ричард входит, и его щеки краснеют, когда он понимает, что не один и бросается к Мэйзи.

— Ты… я так волновался!

Прежде чем он доходит до нее, я встаю между ними и отталкиваю его к стене. — Не трогай ее, у тебя нет права.

Мэйзи спокойно закрывает дверь и он борется со мной. Несмотря на его широкий рост, я сильнее и легко могу удержать на месте.

— Почему ты здесь? Что, по-твоему, ты делаешь?

Лицо Ричарда краснеет все больше, пока он пытается освободиться. Он идет за кобурой, но я прерываю его, выкручивая руку.

— Ты только что собирался наставить оружие на свою дочь и другого гражданского?

— Гражданское лицо? — Он разразился резким смехом. — Учитывая то, что о тебе шепчутся по городу, уверен, что ты наверняка сделал что-то, что может послужить основанием для ареста.

— Я думал, ты будешь рад меня видеть, Рич. Никакой любви к сыну твоих старых друзей? — Кривлю губы, и мои пальцы сильнее впиваются в его дизайнерский костюм — тройку, я двигаюсь, чтобы схватить его за горло. — Думаю, ты отправил меня и решил, что исчезну, чтобы не напоминать о твоих грехах.

Его губы шевелятся, но он не может вымолвить ни слова, когда я затягиваю удушающий захват. Его глаза выпучиваются.

— Фокс.

Выдохнув, я ослабляю давление, чтобы выжать жизнь из отца Мэйзи, он кашляет и борется со мной. Это бесполезно. Я больше и сильнее за годы, проведенные в форме, пока он сидел за столом и наслаждался ужинами со стейками и деньгами под столом. Зная, что ему меня не расколоть, он обращается к ней.

— Мэйзи, что это такое? Я говорил тебе держаться подальше от этого мальчика. Ты стоишь здесь, пока он нападает? Дорогая, посмотри на меня.

Она не смотрит. В моем периферийном зрении она продолжает смотреть на меня, сохраняя молчание, в то время как он становится все более возбужденным.

— Мэйзи! — прорычал Ричард. — Ответь мне, черт возьми. Я был снисходителен с тех пор, как ты ушла из дома, но это, черт возьми, слишком далеко. Ты должна вернуться домой. Твоя мать и я…

— Я просто хочу сказать одну вещь, папа. Артур Джонс.

Ричард вздрагивает при имени человека, который должен был стать начальником полиции, пока Ричард не был поспешно назначен на эту должность. Цвет исчезает с его лица, и оно приобретает тошнотворный оттенок серого. Мэйзи хмыкает, и беззлобная улыбка кривит мои губы.

— Да. Тот, кто должен был занять твою должность прямо сейчас. — Хватаю его за шелковый галстук и рывком прижимаю к стене. — Забавно, но у него случился сердечный приступ примерно через два месяца после того, как тебя привели к присяге. Это потрясло его семью, ведь до этого он был здоров. Странно, правда? У меня есть некролог.

— Тебе не стоит в этом разбираться. Ты ничего не понимаешь, — предупреждает Ричард, когда я иду за телефоном.

Мэйзи отворачивается от нас, и я слушаю, как она вставляет флешку, которую принесла, в компьютер Ричарда. Я оттаскиваю его от стены и усаживаю на одно из кресел перед его столом, пока она разворачивает монитор. Все улики, которые мы собрали, на большом экране. Он издает звук, как будто кто-то ударил его в живот, и качает головой.