Беспредельщик

— Я…я вас знаю. Вы Брейн! — дрожащим голосом, пропитанным глубоким восторгом и уважением произнес парень.

Платон моргнул и обернулся к нему.

— А ты Леша… Давай, малый, тебе пора домой, — сухо произнес он.

И под тяжестью его взгляда юноша сразу стушевался и поник. Пошел к двери. Проговорил напоследок

— Лили, мы завтра увидимся?

— Обязательно. Бери свой мяч, поиграем, — улыбнулась я ему с высоты своего постамента.

Когда захлопнулась входная дверь, Платон подошел ко мне очень близко. Поднял свое лицо ко мне. И я вздрогнула от неожиданности, ощутив прикосновение его ладоней на ягодицах.

— Ты чего? Пропал на три дня, запер меня в ужасном сраче, как Золушку! А теперь, как ни в чем не бывало лапаешь? Убери руки, гад! — я уперлась в его плечи, отталкивая. Но Самойлов усмехнулся и с силой потащил меня на себя, сминая мою попу и всякое сопротивление.

Я вскрикнула и повалилась на него сверху. Не смогла удержать равновесие. Но здоровый мужик не дал мне упасть. Прижал меня к себе. И я развела бедра в стороны, обхватывая его торс ногами.

— Значит все таки не сбежала, — проговорил гортанным чуть приглушенным голосом Платон.

Я держала его за плечи, висела на нем, как детеныш мартышки. А его наглые пальцы упорно продолжали мять мою задницу и прижимать промежностью к своему прессу.

Он чуть ослабил хватку, и я съехала по нему ниже. Теперь я четко различила давление его твердого члена.

— Отпусти, — проговорила я, теряя всякое желание вырываться из его цепких лап.

Его запах забивался в ноздри и будоражил фантазию. Оттенок ментола и древесной стружки четко прослеживался в его мужском аромате кожи. Он был так близко, что я могла разглядеть даже маленькую черную точку — родинку над изогнутой губой и изумрудный хищный блеск его зрачков.

— А как же награда за уборку? — тише спросил он.

Его губы становились все ближе, я нервно облизнулась и сильнее сжала его твердые плечи. Жар его тела опалял и вызывал возбуждение во мне.

Легкое дыхание коснулось моего рта. Платон смотрел в мои глаза, словно гипнотизировал и подавлял волю. Попу жгло полосками под его пальцами. Я замерла, не дыша.

— Так что, Лили, ты подумала, кто ты? — его губы мягко коснулись уголка моего рта, и я завибрировала от невозможной ласки, — Моя принцесса… — он прихватил мои губы с другой стороны, — Или напыщенная стерва? — и он впился острым поцелуем — змеинным укусом в мой рот.

Его язык нахально и властно проскользнул мимо зубов, толкнул мой к себе. И я не сдержала стон наслаждения, сильнее впиваясь ногтями в твердые плечи мужчины.

Платон накинулся на мои губы. Терзая и засасывая меня в пучину разврата. Глубокого возбуждения. Его пальцы сминали кожу на ягодицах, привлекая мое тело ближе к себе. Я была припечатана к его внушительной эрекции. Чувствовала, как мое белье пропитывается желанием.

Ничего не соображала. Все опустилось на уровень инстинктов и ощущений.

Оказывается, чтоб сбить спесь с мистического фрика и заставить его разглядеть во мне девушку, надо было разгрести вековое дерьмо и выглядеть перед ним, как помятая бомжиха.

Ну да, он же чокнутый! И чего я раньше пыталась соблазнить его сексуальными нарядами?! Достаточно было изваляться в пыли и хламе, пропитаться хлоркой и средством от тараканов и клопов. И вуаля, Самойлов поплыл! Да и я тоже…

Глава 26

Я отклонилась в руках Платона и машинально отвесила ему пощечину. Хлесткий звук хлопка по коже испугал даже меня. Я не хотела злиться и вредничать. Я реально уже хотела, чтоб Самойлов трахнул меня. Просто рука как то сама по себе вырвалась. Накопилось на него обид, что ли, и рефлекс сработал на гада.

— И что? — усмехнулся беззлобно Платон, не выпуская меня из объятий.

Надо было держать марку, чтоб не выглядеть как полная дура, поэтому я по горячим следам треснула его по другой щеке и произнесла гордо

— Пусти меня! Ты что думаешь, что можешь поманить меня членом, и я паду перед тобой на колени?

А сама задрожала. Не хочу, чтоб он меня сейчас оставил и снова ушел. Но я ведь стерва или…нет. Вглядываясь в нечитаемую зелень его зрачков и цепляясь за твердые плечи, я ждала реакцию Платона.

— Нет, Лили. Я думаю нам пора вместе сложить оружие. Кто то должен быть умнее. И я надеюсь на тебя, — он мне подмигнул с сарказмом. Вот же хитрая морда. Нет, что б подраться, снова сказать какую то гадость, съязвить. Он решил быть…милым! И не обидчивым.

— Сдавайся, принцесса. И целуй, — и с этими словами Самойлов коснулся снова моих губ. Я потешила себя мыслью, что перед тем как нырнуть в цунами наших эмоций и окончательно сдаться, я хотя бы успела сбить спесь с наглой физиономии Платона, послушно открыла ротик и пустила его дерзкий и настырный язык вглубь.

В тишине комнаты хлюпающие звуки наших поцелуев звучали слишком громко и порочно. Платон задышал тяжелее и чаще.

Ему сносило все стопы и запреты, которые он методично выстраивал в глухую стену против меня. Я и сама в тот момент уже не могла вспомнить с чего началась моя ненависть к нему.

Платон сделал несколько шагов к кровати. Оторвался от моего рта и проговорил возбужденным голосом

— Здесь всего одна подушка. Придется спать на тебе.

С этими словами он опустил меня на холодную кровать и начал зацеловывать шею. Его руки залезли под футболку и ринулись к груди.

Я чуть отодвинулась.

— Подожди, мне надо в душ. Я вся грязная…

Но Самойлов уже ничего не слушал. Задрал футболку до моего подбородка и выводил языком влажные узоры вокруг сосков.

— Грязная…ты очень грязная и вредная девчонка. И я тебя, пиздец, как хочу. Мыться будем потом…вдвоем…