Бесприданница
Шрифт:
– Пойдем? – Судя по всему, она по-прежнему не верила мне.
– Конечно! – Миролюбиво улыбнулась ей в ответ и добавила. – Может, заглянем к матушке по дороге?
– Нет! – Сестра даже ногой топнула при этом. – Я главная, и я решаю! Идем сразу в кабинет!
Детский максимализм он такой. Туннельный взгляд на цель, без обдумывания и оглядки. Пусть так. Я все равно придумаю, как Гуллу направить по тому пути, что мне выгоден. Следует лишь получше изучить ее характер.
– Спорить не буду. – Тут же миролюбиво улыбнулась и направилась вслед за сестрой. Няня соскочила, чтобы последовать за нами, но
Глава 6
Гулла не оглядываясь привела меня на третий этаж. Здесь из небольшого холла направо и налево расходились не слишком длинные коридоры. Сестра повернула направо и толкнула первую дверь. В лицо ударил холод и запах затхлости. А еще темнота. Как мы здесь будем что-то читать?
– Я ничего не вижу. И холодно мне. – Жалобно произнесла.
– Так камин разжечь надо. Забыла, что ли? – Уверенно заявила Гулла в ответ.
– Я действительно совершенно не помню ничего до болезни и похорон. – Воспользовалась моментом и сообщила сестре новость. Пусть сразу привыкает к моему новому состоянию.
– Как это?! – Лица в полутьме различить сложно, но судя по удивлению в голосе, она порядком изумилась.
– Очнулась – вижу старуху рядом. А кто она – не знаю. Даже своего имени не помнила. Представляешь, как я испугалась?! Это уже потом няня все рассказала, да я и сама кое-что вспоминать стала. – Постаралась придать голосу дрожи: – Вы все для меня враз стали чужими, незнакомыми. Бр-р-р!
– А сейчас-то вспомнила нас? – Совершенно по-человечески, -- с нотками сострадания отозвалась сестра.
– Мало совсем… – с горечью ответила я. – Знаю только то, что няня рассказала. – Даже чуть всхлипнула, чтобы прибавить жалости к своей персоне. – Может, ты мне поможешь вспомнить? Расскажешь, чего не помню? – Попросила в конце.
– Ну давай, расскажу. – Охотно откликнулась Гулла. – У нас осталась матушка и мы втроем. Ты – старшая, но это только по возрасту, я – средняя, а Фрайка – она самая младшая.
Кажется, она забыла про темноту и холод, обрадовавшись представившейся возможности почувствовать себя главной. А я уже порядком замерзла, поэтому закашлялась ей в ответ.
– Ой, камин-то мы не растопили! – Спохватилась она и принялась чем-то шуршать и стучать у стены. – Готово. Пойдем за головней.
Сестра лихо выскочила из кабинета и направилась вниз, ну и я, понятное дело – за ней. В кухне она, не спрашивая разрешения, подхватила металлические щипцы и выудила ими из очага, горящую головешку.
– Дай горшок побольше. – Кивнула она на пол, где стояли пузатые глиняные черепки. Я проследила за ее взглядом, примерялась к головне и поднесла тяжелючий горшок.Сестра кинула в него головню и распорядилась нести наверх.
Я кряхтела, но медлить не стала. Надо успеть дотащить ношу, пока горшок не нагрелся. Потом хуже будет. Поэтому прижала его покрепче и, осторожно ступая, вернулась в кабинет. Сестра шла впереди с щипцами в руке.
– Здесь ставь. – Распорядилась она вверху. Я послушно выполнила ее приказ. Мне – несложно, а она проникается своей значимостью и все больше мне доверяет. Я ведь действительно не обманываю. Она раздает указания – я подчиняюсь. Глядишь, так и подружимся.
Щипцами сестра ловко подхватила головню и сунула куда-то влево. А затем шумно начала раздувать. Практически сразу я увидела, как загораются дрова, сложенные конусом в камине. И тут же от них
потянуло теплом, переходящим в жар.– Сейчас разойдутся и согреемся. – Прокомментировала она. – Тащи стулья, пока здесь посидим. – Новое указание не заставило себя ждать. Интересно. Она всегда такая? Или активно пользуется моментом?
Пока мы сидели у камина и ждали когда согреется кабинет, сестра вернулась к рассказам. Из них выходило, что отец наш покойный был самым красивым, самым умным, самым добрым и заботливым. Все свободное время проводил с нами – детьми. Катал на плечах, гулял по лесу, учил травам и как отыскать дорогу домой, если заплутаешь.
А вот матушка, та всегда была сама по себе. Сидела целыми днями у окна, да вышивала. Сама нас не звала, а когда мы приходили, отвечала невпопад. Зато учила читать и писать, и спрашивала строго! А потом снова как будто забывала про всех.
Странное семейство. По отношению к отцу я могу принять слова сестры. Он умер, и память подсовывает самые приятные и смешные моменты, связанные с ним. Где-то читала, что психотерапевты объясняют такое состояние тем, что будто бы мозг защищает человека от обрушившегося на него горя. Оттого на похоронах, слегка “приняв на грудь” зачастую начинают веселиться да песни петь. А поддав еще немного и до драк доводят веселье.
А что же мать? Почему она отгородилась от всех? Или так видится подростку? Отец тащил на своих плечах дом, много времени уделял детям, опять-таки гулял с нами. А мать этого не делала. Может, в этом кроется отгадка? За разговорами время пролетело незаметно, и воздух в кабинете прогрелся. Правда предметы тут же подернулись водяной пленкой, но по опыту, и она скоро испарится.
– Давай уже разбирать бумаги. – Сестре, по всей видимости, надоело мне рассказывать подробности нашей жизни. И это тоже объяснимо. Детям сложно заниматься одним и тем же долгое время. Им требуется смена занятий.
– Давай! – Охотно согласилась я. – С чего начнем? – Если уж вызвалась главной – пусть держит “лицо” до конца.
И в этом тоже часть моей хитроумной стратегии. Пусть на себе почувствует груз ответственности за свои слова и поступки. А как вы хотели? Любишь кататься – люби и саночки возить!
– Я буду читать бумаги на столе, а ты те, что в сундуках. – Авторитетно заявила сестра. Я тут же кивнула ей в ответ и оглядела кабинет.
Деревянные стены, почерневшие от времени, каменный пол, покрытый местами прохудившимися домоткаными ковриками. Три узких окна на противоположной от камина стене. Сейчас они надежно заколочены или закрыты чем-то. В потемках не разобрать.
Возле окон массивный стол, почему-то слегка покосившийся. Или так видно с места, где сижу? Возле стола стул с высокой прямой спинкой. Ровно такой же, на каком я сижу.
Справа и слева от стола разномастные сундуки, со стен смотрят чучела животных. Олень, кабан, волк и медвежья морда. Вот и вся обстановка кабинета родителя. Не богато, прямо скажем…
Глава 7
Документы в левом, от стола сундуке, хотя свернутые в разномастные рулончики ветхой бумаги сложно таковыми назвать. Так вот, бумаги были свалены в сундуке по принципу мусорного ведра. Какие-то скомканы в комок, другие стоят поперек. Никакого порядка! Я так не люблю и не приемлю! У меня – кладовщика с огромным стажем за плечами, каждый болтик находился на своем месте и терпеливо дожидался своей очереди.