Бессердечный любовник

Она просто не осознавала, что, хотя она считала, что у него много денег, его интересовало только ее наследство и престиж, который он мог получить, находясь с ней.

Она не знала, что быть с актрисой ее калибра было полезно для его кампаний. Она также не знала о его увлечении бойкими маленькими девочками и его внеклассными занятиями.

С трудом сглотнув, я отложила дневник и решила выбросить эти воспоминания из головы.

Трудно смотреть на что-то из прошлого, особенно сейчас, и держать эти мысли в узде. Они шевелятся сейчас из-за важного факта, что Скарлетт больше нет. Мои кошмары начались, когда я пообещала себе, что всегда буду защищать ее.

Теперь, когда ее не стало, мне кажется, что все, через что я прошла, было напрасно.

Мне нужна прогулка или что-то в этом роде. Я была в этой комнате практически весь день. Мне сказали устроиться поудобнее, но я никогда не буду чувствовать себя здесь расслабленной, и я не хочу этого.

Я выхожу из комнаты и оглядываюсь в поисках Олега. Его нигде нет, и кажется, что я одна. Сомневаюсь, что я совсем одна, хотя, потому что я могла бы просто уйти.

Любопытство заставляет меня подойти к входной двери, и когда я вижу, что замок один из тех, что активируются картой-ключом, я просто качаю головой, ругая себя за свою глупость.

Что бы я вообще делала, если бы могла уйти?

Бежать в горы, как я и думала? Не уверена, что это будет лучше, чем это. Но может быть. Полагаю, так я получу место в первом ряду, чтобы посмотреть, что произойдет. Иначе я бы никогда не узнала, или, может быть, они бы нашли меня, как сказал Эрик, и убили.

Я смотрю на чернильно-черное небо через стеклянные окна от пола до потолка. Здесь красиво. Я больше домоседка, но я вижу поверхностную привлекательность жизни в пентхаусе с видом на город.

Я поворачиваюсь и решаю вернуться в комнату, но когда я смотрю в коридор, ведущий в западную часть квартиры, любопытство берет надо мной верх, и я останавливаюсь как вкопанная.

Вчера Лисса водила меня повсюду, включая террасу, но я понятия не имею, где находится комната Эрика или что находится на западной стороне.

Сказать такому любознательному и упрямому человеку, как я, держаться подальше — всё равно что подтолкнуть меня к действию.

Вчера за мной следили весь день. Но теперь, когда я ничего не делаю… кто заметит, если я немного изучу места, в которых еще не бывала?

Я иду по коридору, и первое, что я вижу, — это еще одна гостиная. Эта больше и больше похожа на то, что Эрик использует ее для развлечений.

Дальше находится широкое пространство с атриумом, а затем еще один длинный коридор, который, как я чувствую, приведет меня прямиком туда, куда мне не следует идти.

Я спускаюсь туда, и автоматические свет включается, освещая мне путь.

Две двери расположены друг напротив друга, и для этих дверей не требуется ключ-карта.

У обеих стандартные металлические дверные ручки, как у меня в комнате. Я пробую первую дверь, но она заперта. Вторая дверь, однако, не заперта. Когда мои пальцы касаются прохладного металла ручки и она поворачивается, мое любопытство разгорается еще больше и заглушает голос в моей голове, предостерегающий меня от дальнейшего погружения.

Когда я открываю дверь и обнаруживаю, что смотрю в спальню Эрика Маркова, все, чего я хочу, это глубже погрузиться в тайну этого человека. Декор комнаты выглядит более элегантным, чем я ожидала, с его мебелью в стиле рококо и продуманным дизайном.

О человеке можно многое сказать по тому, что вы найдете в его спальне. Я бы хотела посмотреть, с каким мужчиной я буду жить. Или, скорее, с каким преступником.

Итак, я захожу.

Мои шаги приглушаются плюшевым кремовым ковром, как только я на него ступаю. Я смотрю на чистые белые стены с одной пейзажной картиной, висящей на самой дальней. Место на картине прекрасное, и это не то, что я ожидала найти в его комнате.

Рядом на стене полки с множеством книг по физике, химии и информатике. Все предметы, по которым я провалилась в школе.

Я вижу несколько классических литературных книг, с которыми я очень хорошо знакома, например, Большие надежды, Ад Данте и Убить пересмешника. Но это все. Это все, что я узнаю. Все остальное — это либо Эйнштейн, либо кто-то вроде него, либо то, что, как я себе представляю, читают люди вроде него.

Я подхожу к большой двуспальной кровати и размышляю над ее деревянным изголовьем с замысловатым тисненым узором. Дизайн выглядит старым. Как что-то кельтское, но я не совсем уверена. Тумбочки по обе стороны соответствуют ему, а черные простыни и подушки дополняют дизайн.

Но меня это не интересует — красиво, как есть. Я хочу посмотреть, что в ящиках.

Я открываю первый, и мои щеки горят, когда я вижу несколько коробок с очень большим размером презервативов и маленькую баночку смазки, стоящую рядом. Рядом с ними пара ремней, похожих на те, которыми он связал меня ночью. Но у них есть бархатные манжеты. Я беру их и ощущаю бархатную текстуру.

Когда я увидела эти ограничения той ночью, я поняла, что он увлекается БДСМ. Теперь я в этом уверена. Не знаю почему, но интересно, кого он тут держал, на ком он их использовал.

Я установила ограничители на кровати и немного выдвинула ящик. И тут я увидела флешку, лежащую поверх стопки липких блокнотов.

Это то, о чем я бы предпочла не говорить и продолжать шпионить, но меня останавливает этикетка на ней.

Там говорится:

Запись Роберта с Монако Клифф.

Мое дыхание прерывается, а грудь сжимается, как будто кто-то душит мои легкие изнутри, когда я понимаю, что это такое.

Это запись из моей квартиры. Та, на которой запечатлена смерть моей сестры.

Я выпускаю дыхание, которое задержала, и поднимаю ее, уставившись на нее, как на наркотик. Не на соблазнительную часть наркотика. Нет, не на это. Соблазнительная часть — это то, что, как вы знаете, наркотик может сделать для вас, чтобы облегчить вашу боль и позволить вам уйти от реальности.

Но я говорю о другой части. О той части, которую знают все наркоманы, но большинство из них отказываются признавать, когда смотрят на наркотик. Это та часть, где они знают, что это плохо, но все равно хотят его принять.

У меня здесь тот же эффект.

Увидев то, что на этой записи, я, вероятно, убила бы себя, но я хочу это увидеть. Интересно, не поэтому ли я хочу это посмотреть. Потому что я хочу умереть. Но это не может быть правдой, потому что я этого не хочу. Возможно, виноватая часть меня чувствует больше вины, потому что я должна этого хотеть, но моя борьба за жизнь заставляет меня продолжать.

У меня в руках запись. Если бы я ее взяла, Эрик бы узнал, а на чем я ее буду смотреть? У меня нет доступа ни к чему.