Бессердечный

– Буду, – тихо произносит Алекс после затянувшейся паузы. – Выбора-то у меня все равно нет. Только ты так и не сказал, что, мать твою, мне придется делать. И как тебя зовут. Или мне тоже звать тебя боссом? Ах, босс, помогите мне справиться с этим жутким ублюдком Бакстером, одна я не справлюсь. – Она театрально заламывает руки и кривит лицо, но и за этими кривляниями видно, насколько ей некомфортно. – Ладно, актриса из меня дерьмовая. Спасибо, что не прикончил меня на месте. Говорят, ты мог бы – я же и расплакалась у тебя в кабинете, и чуть тебя не оскорбила, а теперь вот… Нервы сдают, знаешь. Никогда я еще в таком дерьме не была. Думала даже под пулю подставиться, если ты из себя выйдешь. Босс.

Я не в состоянии сдержать смешок и едва не закатываю глаза, но пока не говорю ни слова. Возвращаюсь в кресло, хватаю со стола помятую пачку сигарет и прикуриваю, выпуская изо рта одно кольцо дыма за другим. На языке чувствуется горький привкус табака, не хватает только стакана джина и приятной компании.

Алекс же в моей компании явно не по себе.

Ничего, скоро мы это исправим.

– Не ты первая, не ты последняя, munequita.

– Что, часто приглашаешь к себе в кабинет девчонок? – Алекс усмехается, но быстро вновь становится серьезной. – Прости. Честно говоря, я думала, что ты старше. Что здесь сидит какой-нибудь хрен лет пятидесяти и только в путь ломает чужие жизни. А тебе максимум лет тридцать. Какого хера, босс? А метки у нас с чего это одинаковые? Откуда ты, мать твою, вообще знал, какая у меня метка?

Вопросы глупые и неуместные, но я не обращаю на них внимания. Знать – моя работа, без информации моя маленькая империя давно рассыпалась бы на части, а уж об Алекс Нотт я знаю куда больше, чем она себе представляет. Знаю с тех пор, как увидел много лет назад в Либерти-Сити. А вот ей об этом знать вовсе не обязательно.

– Не так много ты мне заплатила, чтобы столько вопросов задавать.

– У тебя серебристая аура, ты знал?

– Конечно я знал. Думаешь, я никогда не видел себя в зеркало, Алекс?

– Черт, ты что, можешь и свою рассмотреть? – Она вскакивает на ноги и подбегает к моему креслу, едва не встряхивает за плечи, но быстро останавливается и, нервно сглотнув, испуганно шагает назад. – А моя?..

– Чудесная, – ухмыляюсь я. – Теперь сядь на место, munequita, пока я еще держу себя в руках.

В глазах Алекс вспыхивает и гаснет страх, она кивает и покорно садится в кресло, складывает руки на коленях, как покладистая ученица старшей школы. Агнец божий, если не считать короткого черного платья, яркого макияжа и ссадины на шее. А еще длинного языка и шальных глаз.

Зря испугалась, куколка, я вовсе не собирался тебя убивать. Но держать себя в руках и правда стоит. Я устало выдыхаю и собираюсь уже отпустить Алекс, как из-за дверей доносится знакомый голос и стук каблуков по паркету.

– Ох, Грег, дорогой, ты даже не представляешь, как меня утомила эта публика, – громко жалуется Анжелика, едва приоткрыв двери в кабинет. Длинное красное платье поблескивает в полумраке – многовато на нем мелких страз, – а светлые волосы выбились из аккуратной прически. Кажется, она снова напилась и с трудом соображает, где находится и куда позволила себе заглянуть. – Ни одна картина сегодня не ушла с молотка дороже, чем за несколько тысяч.

Пьяная, она едва не опускается на то же кресло, где сидит Алекс, а та смотрит на Анжелику во все глаза. Вскидывает темные брови и отталкивает ее от себя, словно Анжелика может заразить ее чем-нибудь. Глупостью, например.

И лишь в этот момент до нее доходит, что в кабинете мы не одни. Быть может, до этого она и не понимала, что мы в чертовом клубе, а не в моей квартире в паре шагов отсюда.

– Ох, – без тени смущения выдыхает Анжелика и непонимающе смотрит на Алекс. – Ты что здесь делаешь?

– Выйди, будь добра, – холодно произношу я, не повышая голоса.

По тону и так ясно, что выходки подружки стоят мне поперек горла – среди всех, кто свободно заглядывает в лаунж-зону «Садов Эдема», лишь Анжелика не понимает, что стоит на кону. Роскошная жизнь в лучшем районе Майами, ее бесконечные светские приемы, безопасность – все это результат кропотливого труда и ежедневной работы.

Ладно Алекс – куколка здесь в первый раз и едва ли соображает, куда попала и по каким правилам мы играем, но позволь Анжелика лишнего при тех же Моралесе или старом Гарольде, и репутация знаменитого Змея затрещала бы швам. До нее и не доходит даже, что при таком раскладе я скорее застрелю ее на месте.

Ни одна глупышка не стоит моей маленькой империи.

– Но я…

– Вон, Анжелика, – говорю я уже ощутимо громче.

Она застывает на месте, удивленно хлопает глазами и прикладывает ладонь ко рту, когда вслед за ней в кабинет заглядывает Ксандер. Мрачный, без привычной ухмылки на лице, словно приклеенной к его губам, он переводит взгляд с пьяной Анжелики на испуганную до чертиков Алекс и обратно, а потом говорит как ни в чем не бывало:

– Прости, босс, наш страж на первом этаже не справился. Я разберусь.

Он берет Анжелику под руку и насильно – это видно невооруженным глазом, пусть сопротивляется она непривычно вяло, снова и снова посматривая на Алекс, – тащит прочь из кабинета. Дверь за ними с грохотом захлопывается, а из коридора доносятся приглушенные крики и звуки возни, чьи-то шаги и еще один смутно знакомый мужской голос. Лиам.

– Ну, теперь хотя бы понятно, почему ты прикрываешься ее творческими вечерами, – с нервным смешком выдыхает Алекс. Так тихо, что я и не расслышал бы, не сиди неподалеку.

– Черт бы его побрал, – выдыхаю я устало и затягиваюсь так глубоко, что гортань неприятно саднит от жара. – Выбрось эту сцену из головы, munequita. У тебя и так полно забот. Пара дней, помнишь? Это если Гарольд поверит, что у тебя все выгорело и согласится пустить тебя обратно в свою обитель.

– А я думала, что живой отсюда уже не выйду. – Алекс явно пытается шутить, но выходит у нее из рук вон плохо. – Ладно-ладно, я поняла. Сцены с твоей пьяной подружкой не видела, домой только на пару дней, а потом…

– Потом я жду тебя здесь.

Она встает с кресла, приглаживает чуть задравшееся платье и неуклюже прячет под ним цветастую татуировку на бедре. Несколько лет назад ее там не было. Я криво ухмыляюсь, провожая куколку взглядом. Она не сильно изменилась за эти годы, но двигается теперь совсем по-другому, да и держится иначе.

Как настоящая женщина. Черт.

Прежде чем покинуть кабинет, Алекс на мгновение оборачивается.

– И все-таки какова цена? – спрашивает она серьезно. Наши взгляды пересекаются, и вдоль позвоночника пробегает незнакомая волна холода. Приятная.