Бессмертная жена, или Джесси и Джон Фремонт

Ежедневно в штаб-квартиру генерала приходили сотни людей, все они стремились урвать свое: контракты, звания, информацию, покровительство. К своему ужасу, Джесси узнала, что каждое сказанное Джоном слово, решение или действие одновременно с положительными результатами порождает врагов. Когда она ввела охрану, чтобы сдержать толпы визитеров, ежедневно осаждавших Джона, она услышала сетования, что генерал Джесси ведет себя слишком властно и не подпускает к себе людей; в то же время Джон просил ее любой ценой не мешать ему в рабочие часы. Затем Джесси и Джон обнаружили, что многие поставщики, рекомендованные Фрэнком Блэром, обжуливают солдат Союза: ружья дают осечку, гнилые армейские фургоны разваливаются на дорогах, подошвы солдатских ботинок, скроенные из бумаги, выдерживают лишь неделю носки, некоторые виды консервов отравлены, поставленные армии лошади начинают хромать через несколько дней, хотя они крайне необходимы. Они потеряли доверие к друзьям Фрэнка и передали контракты своим собственным друзьям на Западе, которых знали как честных людей. Те, которым было отказано в аудиенции, становились их личными врагами. Лишившиеся контрактов жители Миссури, едва успев выйти из кабинета Джона, ввязывались в кампанию за его устранение. Джесси обвиняли в том, что она сняла дом Бранта за непомерно высокую цену, ведет беспутную роскошную жизнь, пользуясь прекрасной мебелью, серебром и постельным бельем. Когда Джон, опираясь на гвардию Загонии, показал воинственным миссурийцам, что у него есть хорошо организованная боевая сила, пополз слух, что он действует как европейский монарх.

Однако эти неприятности показались мелкими по сравнению с первым серьезным ударом. Генерал Лайон, опасаясь, что его оказавшаяся в трудном положении армия будет дезорганизована и уничтожена при отступлении, предпринял героическую атаку против превосходящих сил Маккуллока у Уилсон-Крик. Его войска потерпели поражение. Генерал Лайон был ранен в грудь и скончался.

Штаб-квартира была ошеломлена известием; во время войны люди умирают в сражениях, но Джон отдал приказ генералу Лайону не вступать в бой. Союзу нужны были генералы, особенно генералы, обладающие таким же опытом, как Лайон. Союзу нужны были победы, а не поражения. И теперь Джон будет отвечать за новую серьезную военную неудачу.

Когда прошел первый шок, Джесси спросила:

— Может быть, генерал Лайон не получил твоего приказа?

— Он получил его, — спокойно ответил Джон. — Но он думал, что я заблуждаюсь. Он считал, что нельзя сдавать конфедератам эту часть Миссури; он полагал, что, сидя здесь, в штаб-квартире, я не учитываю всех факторов.

— Но на войне вправе ли любой офицер принимать свое собственное решение? Разве он не обязан выполнять приказы ради осуществления общего плана?

— Ты и я не имеем права ставить так вопрос, Джесси, — уныло сказал Джон. — Помнишь историю с лордом Нельсоном и его слепым глазом? С нашей точки зрения, здесь, в штаб-квартире, где разрабатывается общая стратегия, Лайон ошибался; с его точки зрения, требование отступить с поля боя было ошибочным; генерал Лайон полагал, что он прав, не выполняя приказа. Не будем больше говорить об этом.

— Но по меньшей мере страна не станет обвинять тебя в смерти Лайона. Ты же приказал ему отступать.

— Никто не захочет знать об этом.

— Что ты имеешь в виду?

— Лайон умер как герой. Ничего не должно быть сказано или сделано, что умаляло бы его героизм.

— Но ты знаешь, что скажут пресса, военный департамент…

— Ничто не должно умалять героическую смерть генерала Лайона.

Джесси покинула кабинет мужа, чтобы подготовить веранду для прощания с покойным, вывесить флаги и поставить цветы.

Она распорядилась поставить деревянный гроб с телом Лайона в центре комнаты и накрыла его полковыми знаменами.

На следующий день в пять часов утра, когда она и Джон, сидевший за своим письменным столом, пили кофе, ординарец объявил, что внизу дожидается Фрэнк Блэр. Джесси и Джон быстро спустились на веранду. Вошел Фрэнк с бледным от горя лицом. Он подошел к гробу и долго стоял, смотря в лицо своему другу. После паузы он посмотрел вверх, увидел цветы и флаги и сказал Джесси:

— Спасибо за такое внимание к моему другу.

Джесси промолчала. Она стояла, не вымолвив ни слова, в то время как Фрэнк и Джон смотрели друг на друга.

— Он был хорошим генералом и другом, — тихо прошептал Фрэнк. — Трагедия в том, что он умер, так и не получив возможности принять участие в главной кампании.

В его голосе не было упрека, звучало лишь горе. Джон сказал:

— Сожалею, Фрэнк. Я сделал что мог, но было так мало времени…

— Это не твоя вина, Джон. Я лишь хочу сказать, что в конечном счете было бы лучше потерять Каиро, чем Лайона. Мы можем вновь занять Каиро, но мы не найдем другого генерала Лайона.

Джон положил свою руку на плечо Фрэнка:

— Я знаю, что ты потерял одного из самых дорогих тебе друзей, Фрэнк, но и я потерял самого способного офицера. Нам его будет не хватать, но ты увидишь: его героическая смерть встряхнет и объединит Север.

Фрэнк ничего не ответил. Джон извинился и пошел в свой кабинет.

Фрэнк последний раз взглянул на лицо друга, потом, склонив голову, вышел с веранды.

Через два дня после полудня он приехал с другом, которого представил как изготовителя одежды, уверяя Джона, что его продукция добротная, и после таких заверений вытащил из кармана контракт, положив бумагу ему на стол для подписи. Джона уже несколько раз порицали за то, что он подписывал контракты, не читая и не уяснив себе их содержания. Однажды он объяснил Джесси, что может либо читать юридические контракты, либо вести войну, но делать и то и другое одновременно он не в состоянии. В то время как он смотрел на плотно исписанные листы, Джесси спокойно спросила:

— Какое количество имеется в виду, Фрэнк?

— Сорок тысяч.

Все еще пытаясь прочитать контракт, Джон удивился:

— Сорок тысяч? Да во всем Миссури не наберется и десяти тысяч солдат!

Лицо Фрэнка покраснело.

— Конечно, — холодно заметил он, — если ты предпочитаешь давать контракты своим калифорнийским друзьям… Ныне только им разрешается снабжать армию. Все в Миссури, воевавшие до того, как ты появился здесь, теперь недостойны получать контракты!

— Ой, Фрэнк! — взмолилась Джесси. — Джон ничего подобного не говорил. Он лишь сказал, что количество слишком велико…

— Составь контракт на десять тысяч, Фрэнк, — сказал Джон, — столько нам потребуется в данный момент, и мне придется немало потрудиться, чтобы наскрести денег даже для такого количества.

Джон встал, извинился, сославшись на срочные дела, и вышел из кабинета. Претендент на контракт вышел вслед за ним. Джесси посмотрела в лицо Фрэнку, чтобы убедиться, не смягчил ли его предложенный компромисс, но молодой человек выпалил яростную тираду, повторив все обвинения, какие раздавались в адрес Джона со времени их приезда в Сент-Луис. Сдерживая себя, она ответила:

— Фрэнк, ты прекрасно знаешь, почему он вынужден поступать так. Ты и Джон не должны ссориться: вам предстоит сделать важные дела вместе.

— Так не думает высокий и могущественный генерал! — кричал Фрэнк. — Он думает, что я ему больше не нужен, после того как я обеспечил ему его пост. Он хочет освободиться от меня и всех моих друзей, которые месяцами боролись, чтобы удержать Миссури в рамках Союза. Когда он избавится от нас, не останется никого, способного оспаривать его власть. Тогда он сможет проводить военные парады и красоваться в городе в своих европейских мундирах…

Опечаленная Джесси ответила:

— Ты говоришь сгоряча, Фрэнк. Ты не сказал бы этого, если бы не гибель Натаниэля Лайона. Ты не должен допустить, чтобы смерть Лайона затмила твой рассудок.

— Смерть Лайона! — воскликнул Фрэнк. — Ты хочешь сказать: убийство Лайона! У твоего мужа было достаточно солдат и оружия, он мог в любой момент послать подкрепления Лайону, если бы захотел, но он боялся Лайона, боялся, что Лайон добьется блестящей победы, и тогда прощай командование Джона Фремонта!