Бессмертный пони. Заметки участкового терапевта

Четыре часа дня. Вылезаю с очередного адреса и, с облегчением выдохнув, сажусь в машину.

– Я Вас дальше не повезу, – заявляет водитель недовольно. – У меня рабочий день заканчивается в шестнадцать ноль ноль.

– А как же я? – чуть не плачу. – Ещё девять вызовов…

– Звоните Васечкиной, спрашивайте. Мой рабочий день закончен.

Затемно добираюсь до адреса у самой поликлиники: ведь начинала с дальних…

Здоровый двадцатилетний лоб с больным горлышком. Мама лба очень недовольна долгим ожиданием и поминает Минздрав всуе.

– Могли бы и дойти до поликлиники, – замечаю я.

– Так у него вчера температурка была! Тридцать семь и три!

Обойдёшь адреса, доползёшь до поликлиники. Разбудишь заспанного сторожа и сядешь, не раздеваясь, больничные выписывать. Голова засыпает, спина отваливается, ноги жаждут побежать на последний и самый верный адрес – домой…

А вот к какому часу доберёшься – чёрт его знает…

Третьеянварные дежурства заставляли меня беспомощно лежать на пузике все новогодние выходные и выбивали из колеи ещл на полгода. А оставшиеся полгода я с ужасом ждала Нового года и очередного третьего января…

Фрекен Бок

Василису Валентиновну Коломенцеву из пятого подъезда боялись все.

Боялись скоряки. Если уж вызвала, то из квартиры не выпустит.

Боялись соцработники. Оттого менялись каждый месяц.

Даже окрестные гопники, заслышав басовитый Васин говор, улепётывали, бросив пивчанский и поджав лапки. Сама видела!

Да что греха таить: и я её сторонилась.

Бывает, позвонит в разгар приёма, да ка-а-ак начнёт отчитывать на чём свет стоит! Оттого все пять Васиных номеров, включая домашний, числились у меня в чёрном списке.

Конец ознакомительного фрагмента.