Бессмертыш
Шрифт:
И от голода с жаждой тем более. У него там запасов на месяц. Всё, что с Суши принесено, Тео отдано. Плюс фруктов набрали на первое время. Бурдюки с флягами тоже все у него. В общем, плавать Теодору и плавать. Если, конечно, какой морской зверь не сожрёт.
Но тут есть надежда на то, что эта печальная участь дядьку всё же минует. Возле острова точно чудовищ вода не скрывает. Мужики тут годами купаются, плавают. В том числе и за рифом. Кроме крупных зубастых рыб, какие любят гулять вдоль поверхности, выставив наружу серый треугольный плавник, других опасных для человека хищников здесь нема. Да и те нападают на людей очень редко.
Однажды
Но спасибо, что хоть у берега всё тихо и мирно. Иначе бы здоровенный плот и вообще никуда не уплыл бы. До рифа мы его толкали все вместе. Сначала шестами, потом гребли створками здоровенных ракушек. Назад вплавь вернулись. Когда придёт время перебираться с острова на остров, мне нужно будет придумывать что-то другое. Какую-нибудь лёгкую шуструю лодку построить попробую. На плоту в одиночку не переправиться точно.
— Плыви, плыви, победитель! — помахал Теодору в ответ амбал Свен. — Через два дня увидимся!
— Он не слышит тебя, — буркнул Прол. — И про два дня ты не рано ли? Нам ещё победить так-то нужно. Нефил в прошлый раз еле-еле победу добыл. Забыл, что ли? Кто знает, как оно сейчас будет?
Нефил — это я. Имя моё им неведомо, потому так и называют. Привыкли уже. Да и я привык. А про спор мужиков… И Прол прав, и, надеюсь, Свен тоже. Так-то мы в любом случае попытаемся послезавтра дать бой. Получится победить — отойдём на ещё один шаг от пропасти. С запасом оно спокойнее. Перебьют нас — вся надежда на Тео. Проверим, как наша придумка сработает. Специально поддаваться не будем. Лучше потом ещё один плот свяжем. Если выгорит фокус, эти плоты мужикам так и так каждую седмицу вязать. Мы прикинули уже — с этим делом они и без моих клинков справятся. Фил на даре своим топором пальму с одного удара валит.
— Свен видно имеет ввиду, — вставил я, — что для нас всего два дня пройдёт. Тео там хоть весь месяц плавай, мы того не заметим.
— Ага, — подтвердил здоровяк. — Надурили мы Кучеряху. Нам всего-то и надо, что разок Зубана вальнуть, да разок люлей выхватить, а ему-бедолаге на плоту этом незнамо сколько торчать. В другой раз поди откажется плыть.
— Могу я, — пожал плечами Джекс.
— Да хоть кто, — фыркнул Прол. — Был бы только в том смысл. Молите Единого, чтобы всё у нас получилось. Если выгорит, по очереди станем плавать.
— Без меня, — скривился Свен. — Я большой. Мне, что питья, что жратвы надо больше. И воду я не люблю. Лучше дохнуть в бою, чем на плоту загорать.
Дядька шутит. Хорошее настроение у него. И всё потому, что поверил в спасение. То, когда они двигались к неминуемой гибели, все были вечно хмурые, а после нашей недавней победы потихоньку начали оживать. Вот побьём послезавтра очередных гостей, глядишь и Прол улыбнётся. А то один ноет всё время, другой постоянно бурчит. Хоть бы Вода послала бы нам в этот раз кого послабее.
Ага, размечтался. Лечу сдутый ветром в ручей под хруст ломаемых папоротников.
Они нас нашли! Как? Понятно как — дар у кого-то особый. Пришли со спины, незаметно подкравшись. Мы ждём их на том берегу, где протоптан, как и в прошлый раз, ложный след, а они, небось, даже к дереву не подходили, у которого туша зверя валяется. Весь наш план сходу муфру под хвост.— Ааа!
Голос Джекса. Похоже, он всё. Живые так не орут.
— Вон ещё один! Урони его!
Земля вздрагивает. Без понятия, что за дар это был. Разбираться мне некогда. В воду падаю уже невидимкой. И вовремя. Рядом с ухом со свистом пролетает стрела и втыкается в растущее возле берега дерево.
— Видел?! Куда он исчез?!
И тут же ещё один незнакомый мне голос:
— Вар! У нас невидимка! Глуши!
Наконец-то я вижу их. Оба в шкурах. Один в двадцати шагах от меня, другой чуть подальше. Бросаюсь к ближнему.
— Подожди! Две секунды! Дай добить! У меня тут здоровый!
Йок! В грудь Свена, схватившегося с вооружённым копьём чужаком, врезается здоровенная сосулька. Бездарь охает и валится на спину, отброшенный могучим ударом. А, где Прол? Прола нет. Я, похоже, последний. Сейчас я им…
— Можно! Я всё!
Что за… Только рукой замахнулся…
— Вот он!
Меня снова видно. К моей груди мчится копьё. Даже отбить его нечем. Я же с пустыми руками. Проклятый Душитель! Клинки мои тоже тю-тю. Резко прыгаю в сторону.
— Лови его! Это последний!
Ко мне сразу с трёх сторон бросаются вооружённые копьями мужики.
— Не последний! Четвёртый! Где-то пятый ещё!
Значит я точно последний. И что делать? Как, что? Драться дальше. Сдёргиваю с пояса метательный нож… И роняю его. Выпущенная кем-то стрела вошла аккурат под ключицу. Как больно…
— Ищем пятого! Он где-то здесь! Саба, слышишь его?
Я пытаюсь достать второй нож уже левой рукой.
— Как я его должен услышать? Вар глушь напустил.
В бок впивается вторая стрела.
— А, точно. Вар, давай возвращай дары.
— Сейчас. Сначала подранка добейте. Мало ли.
Я всё ещё жив. Хоть уже и упал. Это всё. Чужаки перекрикиваются между собой. Голоса ближе, ближе… Дара нет. И меня, считай, нет. Что так долго? Ведь больно же… Прикончите меня уже, кто-нибудь!
Море, пляж, пальмы… Дождь. Струи воды льются с неба потоком. Порывистый ветер вовсю помогает им стегать нас похлеще. Но погоде не испортить нам настроения. Едва взглянув на нашего путешественника, я сразу же обо всём догадался. Мы сделали это!
— Кто герой?! Кто красавчик?!
Не замечая, ни ливня, ни сдувающего с ног ветра, Теодор тут же принялся отплясывать на мокром песке танец радости, выкидывая причудливые коленца.
— Дай! Дай лоб посмотреть! — бросился к Джексу Свен.
— Сколько дней?
Голос Прола дрожит.
— Восемь! Восемь всего! Да я даже за вами соскучиться не успел.
— Вот, зараза!
— Это так ты благодаришь своего спасителя? — делано возмутился Тео. — Ну и йок с ним, — тут же продолжил он уже другим, мгновенно посерьёзневшим голосом. — Лучше так, чем никак.
Я тоже уже понял, почему Прол ругается. Бывший имперский законник умеет считать. Восемь дней… Нет, оно-то, конечно, всем радостям радость — у нас получилось, идея с плотом оправдала себя. Но увы, второй раз этот фокус уже не сработает. Третий — да, второй — нет. Не успеем.