Бессонный всадник
Шрифт:
– А как же вы сюда добрались?
– Братец Фелисиано, вот этот, помог нам. Мы шли по вершинам, ночами. Если б надсмотрщики Ябара увидали, они бы нас сбросили в пропасть.
Движемся дальше. Чальбамба: поля картофеля. Фелисиано рассказывает: в этих местах его 700 сортов. Поднимаемся в горы. Проезжаем Окно в Мир. Начинается страшный град. Кактусы, камни, деревья – все покрыто белыми комочками. Отсюда, из-за каменных башен, где покоятся предки, поднимается солнце, огромное, красное, такого никто никогда не видывал. Как раз в середине Тода оно встает отсюда. Потому мы и зовем это место «Окно
Мы продолжаем путь одни. Инженер едет молча. Наступает полдень, – а он все ни слова. Наконец я не выдерживаю:
– Великий путешественник, прощаясь с нами, власти селения К'ерос просили меня кормить вас, достойного человека, так, как вы того заслуживаете. Разрешите предложить вам то, что нам положили в торока?
– Мне нужны гарантии, Тупайячи. После стольких страданий приближается наконец минута Ее явления, но мне необходимы гарантий. Я даю идею, вкладываю капитал, и я же – организатор. Она – всего лишь компаньон. Я рискую всеми своими сбережениями. Сколько раз я терпел крах, больше я не могу себе этого позволить. В тот день, когда Она подпишет… Ты сам увидишь, Тупайячи.
– Что вы будете делать, когда разбогатеете, хозяин? Устраивать пирушки?
– Ты – жалкая личность, Тупайячи.
– Почему, хозяин?
– И что только приходит тебе в голову! Чтобы я, я, стал устраивать пирушки! Где это видано, чтоб богачи кормили бедняков? Напротив, для меня будут давать празднества. Люди станут спорить между собой за честь пригласить меня. Я – главный гость всюду и везде. Помещики; сенаторы, префекты, коммерсанты – все умоляют меня почтить их своим присутствием. А я выбираю, кого почтить. Ах, сукины дети! Они будут лизать мне пятки! Я вне себя от ярости. Лицемеры! Ханжи! Стоит только представить себе, как они начнут ползать передо мной, прямо лопаешься от злости.
Голос Инженера прерывается, сам он дрожит.
– О, знаю я их! Они на все готовы, на любые пакости! Каждый способен предложить мне свою жену, сестру. Знают, что я истинный рыцарь, а истинный рыцарь ни в чем не может отказать даме. Вот они и пользуются. Негодяи!
– Но не можете же вы отказаться от контракта. Дело есть дело, хозяин.
– Тем больше оснований заручиться гарантиями. Договор следует подписывать в присутствии свидетелей, потом заверить у нотариуса. Но где взять свидетелей? Где найти перуанца, способного давать правдивые показания?
– Учитель Сильвестре – серьезный человек, хозяин.
– Хороший человек, но не того масштаба. В этом предприятии должны участвовать люди значительные.
– Ну, а префект?
– Только его не хватало! Запомни раз навсегда: любой политический деятель мать родную за грош продаст.
– `A отец Бенито?
– Отец Бенито – человек благочестивый, но он член ордена. Орден и приберет наше дело к рукам.
– А епископ Куско? Он иезуит. Уж его-то не обманешь.
– Папа! Как это я раньше не догадался! Папа будет свидетелем! Священники посещают умирающих. Они привыкли видеть смерть. Но нет, лучше не надо! Я и ему не доверяю.
– Но ведь папа наместник бога на земле, не можете же вы не доверять богу, хозяин.
– Бог сам по себе, а я сам по себе.
Откуда я знаю, может, у папы свои счеты с богом? Я же не в курсе их отношений. А кроме того, зачем я разговариваю обо всем этом с тобой? Исчезни!Светает. Инженер бродит между деревьями. Облюбовав местечко между двумя смоковницами, он расстегивает штаны… Вдруг слышатся рыдания. Инженер прерывает свое занятие. На прогалине стоит женщина в черной шали и старой шляпе. Женщина горько рыдает. Рядом с женщиной дети, едва прикрытые рваными короткими пончо, они тоже тихонько плачут.
– Что с тобой, дочь моя? О чем ты плачешь?
Увидав Инженера, женщина начинает рыдать еще громче.
– В чем твое горе? Кто тебя обидел? Ты в трауре?
Из-за вас плачу, сеньор.
– Я тебя не знаю.
Дети таращатся на Инженера глубокими, бездонными, словно пропасти, глазами.
– Я вдова, всего только и добра у меня, что мул да три осла. Больше ничего мне муж не оставил. Выборный Юкра велел продать скотину, чтоб тебе заплатить.
– Чтобы заплатить мне?
Слезы струятся по изможденному лицу женщины.
– К'ерос – селение бедное. И так есть нечего. Ради этого плана последнюю рубашку в заклад несем.
– Так почему же Юкра согласился на мою цену и ни слова не сказал? Я думал, он будет торговаться.
– Боялся, что вы откажетесь. Топографы не решаются связываться с сеньором Ябаром. Юкра и согласился на вашу цену.
Женщина поясняет сквозь слезы:
– Власти деньги собирают. Всех заставляют продавать, у кого что есть. У меня вот – скот. Тысячу солей я должна внести, а покупщики-то и пользуются, не дают настоящую цену.
Женщина снова разражается рыданиями. Я подхожу ближе.
– Ты опять здесь? Поссать без тебя и то не могу, окаянный!
– Я прогуливался, господин Инженер.
– Пусть хоть какой-нибудь толк от тебя будет, вонючка: ступай позови сюда выборного Юкру.
Туман скрывает снежные вершины. Юкра поспешно подбегает к нам.
– Дон Канталисио, сколько, мы договорились., вы даете мне за работу?
– Шесть тысяч солей, господин Инженер. Как раз сегодня мы будем иметь удовольствие вручить вам второй взнос.
– Дайте мне пять тысяч и освободите от оплаты вот эту сеньору.
Выборный Юкра оцепенело глядит на Инженера.
– Чтоб эта сеньора не продавала свою скотину, я соглашаюсь на пять тысяч. Ясно?
Женщина целует Инженеру руку и убегает.
– Дашь ты мне поссать спокойно, Иуда?
На площади гремят барабаны. Все уже знают новость: Инженер простил вдове взнос в тысячу солей! Едва он появляется, просители плотно окружают его.
– Мне тоже велели продать моих козочек, – жалуется беззубый батрак.
– А с меня Совет требует двести солей! – кричит толстуха в голубом платье.
– А мне придется продать осла Иезекиля. Он так ко мне привык. Он будет переживать, он умрет у другого хозяина.
– Великий человек, пожалей моих козочек.
Инженер полон негодования. Он набрасывается на крикливого батрака.
– А я что, по-твоему, не ем? Ты – здоровый мужик, работать надо!
– Да я работаю, только не зарабатываю, – смеется батрак.
Выборный свистит в свисток и объявляет: