Бесстыжая нечисть

Вместо того чтобы милостиво кивнуть, Влас стал еще более пугающим.

— Ты что это… боишься меня? — вдруг спросил он.

Я старательно замотала головой.

— Тогда что происходит? Думаешь, я могу обидеть твоего питомца?

Вот сейчас надо быть очень аккуратной с формулировками.

— Я знаю, что ты никого не обижаешь без причины, — нашлась я.

— Так. Давай-ка проясним кое-что, — Влас снова говорил своим угрожающе-мягким голосом. Я невольно поежилась. От этого его настроение, естественно, не улучшилось. — Помнишь, тогда, в лесу, я сказал, что вижу твои эмоции, и там нет страха?

Я кивнула.

— Так вот, тогда ты играла в страх. А сейчас страх настоящий. Я ощущаю его, несмотря на то, что город почти полностью перекрыл мою способность к сверхвосприятиям. Чего ты боишься?

Я молчала.

Влас наклонился очень близко к моему лицу и спросил еще раз, гипнотизируя меня своими необычными глазами:

— Чего. Ты. Боишься? Говори!

Короткий приказ прошил меня насквозь. Я вздрогнула и выпалила:

— Я боюсь сделать что-то неправильно и вызвать твой гнев.

И тут же зажала себе рот. Теперь-то он точно разозлится. Так и произошло.

— Боишься вызвать мой гнев? — медленно повторил Влас. В его голосе проскользнуло змеиное шипение.

Что ж, кажется, терять уже нечего.

— Да. Теперь мне некуда от тебя спрятаться в случае чего. Ты как всегда победил.

Влас выглядел так, словно я только что плюнула ему в лицо.

— Чувствуешь этот гадкий запах? — наконец, спросил он. Я втянула воздух и нахмурилась. Что он имеет в виду? — Так воняет обреченность. Это что же получается? Даже если сегодня ты будешь кричать от наслаждения в моих руках, то когда все закончится, ты назовешь меня злодеем, который принудил тебя к близости? Ведь ты, такая вся ранимая и беззащитная, никак не могла сопротивляться моему напору и согласилась только для того, чтобы страшный леший не уволок тебя в свою избушку? Ну уж нет. Это не победа, а я, как ты правильно заметила, всегда побеждаю.

— Тогда что для тебя победа? — еле слышно спросила я, боясь услышать ответ.

Он наклонился и очень ласково сказал:

— Я хочу заполучить не только это тело. Оно уже мое, хоть ты это и отрицаешь. Мне нужна твоя душа.

— А? — звучало так зловеще, что я даже не нашлась, что сказать. Дьявол, блин, лесной.

— Для начала ты должна сама, по доброй воле, попросить меня остаться на ночь и сделать с тобой все, что я только захочу. И ты попросишь. Очень скоро. Я тебе это обещаю.

Я вылупилась на него так, что стало больно глазам. Страх моментально сменился гневом. Позже я думала, что именно этого он и добивался. Он хотел, чтобы я злилась, а не чувствовала себя беспомощной.

— Ах ты, самоуверенный гад! Не дождешься, понял?! — завопила я на всю улицу, как только обрела дар речи, утраченный от подобной наглости.

— Дождусь. И кстати, долго ждать не придется. Спорим?

Он наклонился к моим губам. Я затихла от неожиданности. Поцелуя не последовало. В какой-то момент я, не выдержав, сама потянулась к нему, чтобы прекратить эту пытку. Он отошел на шаг назад и сказал, мастерски изображая возмущение:

— Эй, ты что это делаешь? Ну, уж нет. Я не такой! Я честный леший и не позволяю всяким распущенным особам домогаться меня без обязательств. Сначала докажи серьезность своих намерений, а там уже посмотрим, стоишь ли ты моего внимания.

Я заглянула в его наглые смеющиеся глаза и поняла, что сейчас попросту придушу гада голыми руками. В горле опять глухо и угрожающе заклокотало. Разумеется, в отличие от того же ректорского сына, Влас даже бровью не повел. Он игриво закатил глаза и добавил:

— Конечно, тебе трудно держать себя в руках рядом со мной, но я против мимолетных связей. Так что, пока!

И, насвистывая, пошел прочь по улице! Я осталась стоять перед дверями подъезда, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони. В голове не было ни одной цензурной мысли.

Домой я в таком состоянии идти не хотела. Мне требовалось выговориться! Я достала из кармана телефон и набрала подруг.

— Ну не гад ли? — в который раз вопрошала я, так злобно жестикулируя, что подруги отсели от меня подальше. — Да чтобы я, сама, добровольно, попросила его… тьфу! Вот что я вам скажу! Этот гад хочет не заполучить мою душу! Он хочет отыметь мою душу! Это принципиально разные вещи! По правде говоря, я чувствую себя так, словно он уже начал! Кукловод, манипулятор хренов!

Мы расположились в гостиной у Лары, и я активно выливала на подруг свое негодование по поводу слов и действий одного наглого лешего. Подруги проникаться не желали. Они… ржали! К моему негодованию, вся эта возмутительнейшая ситуация показалась им страшно смешной.

Чуть позже, немного успокоившись и выпив чаю с вкуснейшей Лариной выпечкой, я поведала им и об остальных приключениях, которые произошли со мной за последнее время. Лара слушала меня так, будто я рассказывала увлекательную сказочку, а вот Маня… как мне показалось, она мне завидует. Еще бы только понять, чему тут можно завидовать.

— Так что, получается, твое расследование так ничем и не закончилось? — спросила она, как только я замолчала. — Может, оно и к лучшему? Вдруг ты не выдержишь искушения и все-таки захочешь стать человеком?

Мы с Ларой удивленно уставились на подругу. Она отвела глаза.

— А ты согласилась бы оказаться на моем месте? — осторожно уточнила я.

— Не отказалась бы, — помолчав, призналась Маня.

— Да что ты такое говоришь-то? Хотя, постой. Это… о, вот я дурында! Это из-за Литиуса, да? Ты его по-настоящему любишь?

Она мрачно кивнула.

— Слушай, а почему он не может приходить к тебе в реальности? — подключилась Лара.

— В городе ему доступна только та форма, в которой его призвали, — Маня отозвалась без раздумий. Стало ясно: они неоднократно обсуждали с Литиусом этот вопрос. — Поменять форму он может только за городом. Но если мы выйдем за барьер, и я приглашу его заново в человеческом виде, он не протянет и пары дней. Город будет выкачивать из него силы быстрее, чем он сможет восстанавливаться.

— Ясно, — посочувствовали мы.

— А вот интересно, кстати, — подумала я вслух, — почему пригласить волокиту так легко, а для приглашения лешего нужно столько заморочек?

— Ну, это просто, — пожала плечами Маня. — Я спрашивала. Литиус сказал, что чем опаснее нечистик, тем труднее ему проникнуть в город. Для сравнения: даже если прибудет сотня волокит, город останется стоять. При этом один единственный леший, как ты помнишь, не так давно едва не сровнял его с землей. По крайней мере, намерение такое имел. Вообще, есть подозрение, что изначально барьеры именно от леших и возводили. Но это так, на уровне слухов все.