Без царя в голове

— На аудиенции у царя будете вести себя тише воды и ниже травы. Никаких подробностей, никаких имен, одно лишнее слово и мои люди вас обезвредят. Все понятно, господа пилоты? — ровным, лишенным интонаций голосом спросил граф.

— А потом? — хрипло поинтересовался Иван, заранее зная ответ.

— Потом вас отправят обратно в полк, — не моргнув глазом, соврал граф.

— И в ближайшем бою… — невесело усмехнулся Иван.

— Все зависит от вас, — прищурился тайный советник. — Хорошие пилоты, смелые солдаты, вы могли бы хорошо продвинуться, будучи преданны мне лично.

— Как Каховский? — не удержался Иван.

Лицо графа исказила гримаса ярости.

— Ты слишком болтлив, лейтенант.

— И все же, вы не ответили, Ваше сиятельство, — Ивану чертовски хотелось дать графу в морду.

— Именно так, если тебе это хочется узнать перед смертью.

— Но аудиенции нам не избежать, я правильно понимаю?

— Все правильно понимаешь, будет обидно потерять такого умного солдата. Но… ты сам сделал выбор, пилот.

— Иван, вы о чем разговариваете, чего нам делать? — встревожился Семенов.

— Чего он на нас наезжает, — громким шепотом поинтересовался Каха.

— Мужики, не спрашивайте. Пока тайну знаю только я, вы вне опасности.

— Он правильно говорит, — подтвердил граф, с интересом прислушиваясь к беседе друзей.

— Ну и сука же ты, Волгин! — неожиданно взорвался Семенов. — Сдохнешь, руки не подам и на могилку не приду! Значит друзья только для пьянки? Как жаренным запахло, все врозь? Дерьмо ты, Иван, а я ведь тебя за друга считал, — он сплюнул на пол.

Иван молчал.

— Я согласен с Семеновым. Ты не прав, Иван. Вместе воюем, вместе и помирать. Давай, колись, что за секрет.

Иван сглотнул густую слюну, горло пересохло, в голове гудело, как после попойки, но он молчал, тупо уставившись в одну точку.

— В принципе это ничего не меняет, господа. Волгин благороден, но суть остается прежней. Даже малая доля вероятности того, что вы можете знать то, что знает Волгин, заставляет меня считать, что вы наверняка это знаете. Так что, Волгин, ваше благородство напрасно.

— Каховский работает на тайного советника, — коротко произнес Иван.

— Так ведь он был с пиратами… — Семенов осекся.

— Вот же задница, — тихо выругался Каха и сплюнул на пол.

— Это так, но выводы неверны. Государственная политика дело тонкое, а с вашими умениями крушить и ломать там делать нечего. Не то умение, не те навыки, господа. Так что давайте все сделаем красиво. Сейчас вас проводят к царю, получите награды и потом будьте любезны обратно. Чем правильнее себя ведете, тем дольше живете.

— Что делать будем, командир? — не обратив ни малейшего внимания на слова графа, спросил Семенов.

— Пока делаем, что предложено, там видно будет, — тусклым голосом ответил Иван.

Смерть уже витала перед ними, небольшой промежуток времени отдалял его и друзей от вечного забытья. Но этот промежуток не заполнен схваткой, боем, взрывами и криками в шлемофонах. Нет азарта боя, который позволяет забыть о ранениях и потерях. Смерть приближалась к ним медленно, тихо и неотвратимо, как уборщица со шваброй.

— Кстати, господа, оружие вы получите лишь по возвращении в полк, — снисходительно, словно делая одолжение, сообщил граф.

* * *

Еды,

как и удачи, никогда не бывает много!

Пилотов препроводили в другую комнату, где их с нетерпением ожидал красный от возмущения полковник.

— Это безобразие, — кинулся было он к охранникам, но те, равнодушно пожав плечами, вышли за дверь. — Слава богу, все живы. Что произошло, чего они от нас хотят? Да не молчите, черт бы вас подрал, когда командир задает вопрос! — взорвался полковник.

— Ваше превосходительство, все в порядке, — поспешил успокоить полковника Волгин, — мужики подтвердите! — Семенов с Кахой, тяжко вздохнув, кивнули.

— Спасибо, успокоили, — сухо прокомментировал полковник их смущенный вид. — Что нас ждет дальше?

— Все по плану, господин полковник. Аудиенция, награждение и айда до дому, — стараясь выглядеть беззаботным, разложил Иван диспозицию.

— Волгин, если вы считаете своего командира идиотом, можете и дальше строить вид, что ничего не произошло, — разозлился полковник. — Детский сад, боже мой, и это боевые офицеры? Может, вы мне еще манной каши сварите и бублик подарите? Что происходит, Волгин, что за цирк? Зачем нужно было с боем брать нас под арест, лишать оружия, чтобы потом вот так запросто отпустить обратно в крепость? Волгин, я с вами разговариваю, вы, по всей видимости, тут самый осведомленный.

— Такие порядки, господин полковник, — промямлил Иван, — не мы первые, не мы последние. Перестарались в тайной канцелярии, перепутали с другими, отсюда и заморочка. Сейчас все выяснили, недоразумений больше нет, поэтому и все в порядке.

— А как вы объясните, господин лейтенант, — язвительно осведомился Врубель, — что для разборок пригласили младших офицеров, в то время, как их командир был оставлен в этой камере?

— Не могу знать, господин полковник, у них во дворце свои порядки. Может принято допросы начинать с младших по званию, — сделал предположение Иван, пряча взгляд от полковника.

К облегчению Ивана, сгоравшего от стыда, что вынужден врать Врубелю, дверь отворилась и придворный лакей пригласил господ офицеров проследовать в зал для аудиенций. Ивану пришлось силой удерживать себя на месте, чтобы не рвануть в дверь впереди всех. Полковник, четко рубя шаг, покинул помещение, за ним нестройной толпой последовали пилоты. Семенов с Кахой в полголоса удивлялись роскоши, Иван же следовал молча, по уши сытый антуражами царского дворца.

Как ни странно царь довольно радостно встретил полковника с пилотами. Лицо его излучало искреннее восхищение, весь он пылал радушием и обаянием.

— Так вот ты какой, Иван Волгин! — приколов к груди Ивана орден, восхитился царь. — Ай да молодец, ай да богатырь! Расскажите, господин полковник, чем славен сей лейтенант? Рапорт наградной читал, но хочется услышать из уст боевого офицера сей рассказ.

Официанты деловито суетились между присутствующими, предлагая напитки и закуски. Шустрые официанты, ловкие, но уж больно крепкие для лакеев и борты ливрей слишком выпирают, словно прячутся там небольшие бластеры. Ежу понятно, что к каждому слову прислушиваются, каждый жест ловят, чуть что не так и случится неприятность.