Без пощады 3

— Он старше, сын мой — вздохнул бывший наркоман — Гораздо старше…

Вычеркнув из памяти как разговор, так и самих мятежников, Вертинский, преодолевая новую волну боли, медленно разделся догола, сложил пропитанную кровью одежду на край медицинской платформы рядом с оружием, улегся, ввел на браскоме пару команд и, скрипя зубами, попытался расслабить орущее от боли тела. Действие таблеток давно закончилось, его снова лихорадило, но лежащий киборг улыбался, глядя как над ним поднимаются гибкие манипуляторы с сенсорами и иглами, готовясь заняться срочной починкой истекающего кровью тела…

Пришедшая в движение платформа двигалась сразу за АКДУ, а за ней следовали роботы. Вытянувшийся в линию странный отряд уходил в темные лабиринты шахтных проходов, погружаясь все глубже в темноту заброшенных артианитовых рудников.

65.

Ромуальдо, разжевав таблетку обезболивающего и запивая ее мелкими глотками водки, чтобы заменить медицинскую горечь на пламя спирта, сидел на заднем бортике перегруженной грузовой платформы, медленно начавшей движение от РМЦ по направлению к выходу. Платформа не успела проехать и нескольких метров, когда каменный неровный пол часто завибрировал, передав дрожь на транспорт. Придавив левой рукой дрожащую на краю платформы винтовку, Ром взглянул в черный проем боковой штольни и почти не удивился, когда оттуда появилась громада Проходчика. Стальная гусеничная махина прошла узковатым для нее проходом без малейшего труда впритирку со стенами, продвинулась чуть глубже и будто испугавшись яркого света потолочных ламп, остановилась и замигала огнями пыльных сигнальных фонарей. Через секунду послышался предупреждающий гудок, мигание ламп участилось и из-под открывшийся в боках Проходчика крышек люков с лязгом выпали и тут же ожили две сороконожки.

— Вот что он задумал — выдохнул Ромуальдо и сделал еще один большой глоток водки, глядя, как оснащенные бурами роботы деловито направляются к окровавленным телам — Да чтоб тебя, Нортис… вот дерьмо… о-о-о-о!

Застонал не он один — трудно сохранить невозмутимость и молчание, видя, как промышленные роботы вонзают буры в трупы и в буквальном смысле слова начинают измельчать их в фарш. Их дружный стон повторился, когда тяжелые стальные туши машин вползли на конечности, давя их в мерзкую кашу и продолжая бурить. Когда лопнул череп ближайшего к ним копа, расплескав содержимое по камню, один из бойцов не выдержал и с утробными всхлипами начал опорожнять желудок прямо на платформу. И Ромуальдо не удивился такой чувствительности привыкшего к крови бойца — дело не в пробуренном и раскуроченном черепе, дело не в лужах крови, не в давленных кишках и не в размозжённых костях. Дело в том, как это все выглядело со стороны — упорно казалось, что это не бездушные роботы равнодушно выполняют поставленную перед ними задачу, а некие инопланетные гигантские насекомые выползли из глубин заброшенной шахты, чтобы устроить себе кровавое пиршество. А еще всем, кто сидел на платформе, пусть на мгновение, но показалось, что сейчас эти монстры доедят предложенное и направятся к слишком уж медленно мать ее грузовой платформе с людьми, чтобы сожрать и их тоже…

Сороконожки справились с первой партией тел быстро, превратив их в серо-бурые лужи, смешанные с дробленным камнем, и поползли к следующим трупам, в то время как за ними ожила махина Проходчика. В нем с визгом ожила мельница, наружу показались стальные жвала, начавшие жадно загребать каменную крошку, куски человеческих тел, рваное снаряжение и элементы полицейской брони. Все уходило в утробу Проходчика, где подавалось прямиком в жерло воющей мельницы, измельчающей все в мелкую пыль и загружающуюся в специальные автономные контейнеры. Благодаря лекциям Нортиса Ром знал, что содержимое контейнеров попадет в одну из запущенных этим пареньком высоких железных колонн там за РМЦ — Вертинский объяснял что-то о проходящих внутри той штуки сложных технических процессов, но он не понял и не запомнил. Но знал, что в итоге получится воняющая какой-то химией обогащенная артианитом руда. С виду мелкий темный песок и не более — но руда стоила безумных денег на черном рынке, если сумеешь доставить к нужным людям.

Выгруженная из хранилища руда снова грузится во вместительные гусеничные АКДУ, затем автоматика составляет из них коротенький караван из пяти таких перевозчиков и они, двигаясь строго по заданному маршруту, направляются по шахте туда же, куда и они — к находящемуся под негласным контролем итальянской семьи выходу из шахт. Нортис настроил все идеально — было совершено уже больше двух десятков таких доставок и первый шаттл с драгоценной рудой уже убыл куда надо и в случае успешной продажи это гарантировало семье невероятную прибыль.

Глядя как Проходчик «проутюжил» центр площадки РМЦ и как туда снова вернулась одна из перепачканных в смеси пыли и крови Сороконожек, начав снимать верхний слой изборожденного камня, а второй робот приподнялся и ударил в бетонную стену одного из ангаров, Ром вдруг все понял и хрипло рассмеялся, едва не подавившись горлышком водочной бутылки.

— Босс? — оправившийся от позывов рвоты боец окликнул предельно осторожно, резонно опасаясь, что после всей этой гребанной катастрофы и хреновых событий Ромуальдо может оказаться очень не в духе.

Но Ром лишь выставил большой палец и продолжил смеяться между глотками водки, глядя на удаляющийся уничтожаемый шахтный РМЦ. Он понял замысел этого искалеченного ублюдка Вертинского. Мелкий поганец играл честно и прямо сейчас выполнял свои обещания.

Он отдал очень четкие и довольно масштабные команды. Посланные им горнодобывающие роботы не просто измельчат и размажут трупы по камню. Нет. Они уничтожат не только тела до последнего грана ДНК, но и весь РМЦ целиком, собрав и переработав все в пыль — в буквальном смысле слова. А после обработки какими-то особо мощными кислотами и химическими растворами, купленными подпольно и заправленными им в простаивавшее оборудование лично, вряд ли хоть кто-то сможет определить, что там за органические примеси в песке и кому они принадлежали. Бригада полицейских и безопасников действительно исчезли навсегда.

Но смеялся Ромуальдо не по этой причине. Хриплый и чуть обреченный смех у него вызвало понимание того, куда денется все собранное и перемолотое. Гребаный Вертинский не мог не понимать, что все отправится в контейнеры, а те в свою очередь поедут этими самыми коридорами и окажутся в руках итальянцев. Таким образом, Вертинский попросту собрал все трупы и улики, упаковал это воняющее огромными тюремными сроками и смертью дерьмо в контейнеры и чуть ли не снабдив их подарочными насмешливыми ленточками, передал итальянской семье, предоставив им самим расхлебывать заваренную ими же кашу.

— Салютую тебе, ублюдок! — пьяно выкрикнул в темноту шахтного коридора Ромуальдо, подняв в левой руке почти пустую бутылку водки — Салютую! И успеха тебе, парень! Убей их всех! Замочи всех гребаных ублюдков! Замочи!

Ему никто не ответил — если не считать за таковой грохот первого обрушившегося в разрушаемом РМЦ здания. Поскрипывающая грузовая платформа свернула и пошла в полной темноте, послушно вывозя проигравших, но все же уцелевших мужчин, не подозревающих, что сейчас они думали об одном и том же — а ведь захоти Нортис их всех прикончить, он бы осуществил это без малейших трудностей.

— И мы собирались его прикончить? — не выдержал кто-то из итальянцев — Хер бы у нас что вышло… ехали бы сейчас мокрым песочком в стальных гробах…

— Да заткнись ты — беззлобно буркнул Ром, глядя в темноту — Просто заткнись…

66.

В прежние времена, когда внутри астероида еще велась усиленная разработка артианита, люди покидали шахты лишь в строго определенных местах и по всем неписанным законам вроде как запрещенной сегрегации.

Пару раз в день основная тяжело дышащая и смертельно усталая обильная масса чернорабочих выдавливалась обратно во «внешний» нищий сектор, чтобы хоть немного отдохнуть после двенадцатичасовой смены — дорога до рабочего места и обратно в зачет не шла — а затем начать все сначала. Это самый низкооплачиваемый персонал. Те, кто наравне с роботами долбил неподатливый камень отбойными молотками, устанавливал крепи, заливал бетоном платформы под различные нужды, контролировал загрузку обогащенной руды в технологическую цепочку и обслуживал ее до самого финала и отправки в брюхо причаленного рудовоза…

Три раза в день в разы меньший по объему поток гораздо менее усталых рабочих выходил в город в одиннадцатом секторе — в их число входили младшие техники, электрики, квалифицированные строители и все те прочие, кто успешно сдал достаточно сложные тесты в ЭкзТермах и прошел долгую практику.

И последний даже не поток, а скорее жиденькая струйка совсем не усталых, но всегда чем-то озабоченных людей в чистых бежевых комбинезонах покидали шахты через выходы, что были расположены в десятом секторе Астероид-Сити. Инженеры, мастера и весь руководящий состав, покидая рудник, выходил, а вернее выезжал именно в десятом секторе.