Без права на поражение (сборник)

— В какое время закрываетесь?

— В двенадцать.

— Незнакомых двух парней в ту ночь случайно не видели?

— Нет. Все знакомые были. Не то чтобы как мы с ними,— кивнула на Афанасьева,— а в

общем, поселковские.

— Кто-нибудь из них уезжал?

— Двое говорили, которые последние. Прибежали, едва дышат, стучатся в двери. Когда

сторожиха посетителей выпускала, нахалом залезли и — ко мне: девушка, душечка... всякое

разное, в общем, водки надо. Пристали — спасу нет. Уезжаем, говорят, насовсем. Давай

простимся...

— Знаете их?

— Ни звать ни величать, а в поселке видела не один раз. Годов по двадцать, здоровые оба.

— Что еще?

— Что? Бутылку водки возле прилавка выпили, еще ливерных пирожков набрали. Да две с

собой унесли.

— А с каким поездом уехали? Она пожала плечами:

— Я же к часу все опечатываю — и домой. Поезда позднее уходят.— И оживилась: — Вот

что: когда я уходила, приметила их в зале ожидания, возле печки сидели. На скамейке газетку

расстелили и еще выпивали. В тот день не они одни уезжали. Может, кто другой видел?

— Узнать-то мы их все равно узнаем,— проговорил Никишин.— Только поскорее

требуется...

— Ох! Не по червяковскому ли делу? — вдруг с ужасом догадалась она.

— Молчи! Поняла? — осек ее Афанасьев.

— Ага,— она приложила ладонь ко рту и понимающе кивнула.

Никишин деловито направился к выходу. Афанасьев поспешил за ним.

Буфетчица проводила их осторожным взглядом до двери, а потом кинулась на кухню.

— Девки! — объявила страшным шепотом.— Бандиты-то, которые Анну Червякову

подранили, у нас в буфете были! Поселковские!..

— Врешь, поди?!

— Зуб отдам! — резанула ногтем по шее.— Сейчас у меня наш участковый Афанасьев был

с приезжим каким-то. Ищут их!..

4

Никишин переночевал у Афанасьева. С утра они отправились в отдел кадров

механического завода, наиболее крупного предприятия в Красногвардейске. Там вместе с

начальником установили всех уволившихся в последние полмесяца. Таких оказалось около

десяти человек. Не мешкая стали проверять их по месту жительства. К полудню едва справились

с половиной. Все уволившиеся уже работали на новых местах и уезжать из Красногвардейска не

собирались.

Никишин этим не удовлетворялся. После каждого посещения он разыскивал председателя

домового комитета и подолгу расспрашивал обо всех, кто пьет, кто судился в прошлом, кто чем

занимается в нерабочее время.

— Ты меня спроси,— предлагал ему после тягучих разговоров Ефим Афанасьев.—Я

побольше ихнего знаю. Чего тут лясы точить? Давай тех искать, которые уехать собирались или

уехали.

— А мы их и ищем.

Обошли всех, но так ничего и не узнали.

— Поедим? — спросил Афанасьев.

— Надо,— мрачно согласился Никишин.

После обеда засели в поселковом Совете возле телефона и стали звонить во все

организации. Ефима Афанасьева знали всюду, к беспокойной службе его давно привыкли и

поэтому, не спрашивая зачем, давали нужные справки. А вопрос ко всем был один: кто третьего

дня уезжал в командировку?

Нашли одну — девушку из аптеки, ездившую в Свердловск с какими-то документами.

Через полчаса Никишин и Афанасьев уже сидели с ней в маленькой комнатке заведующей

аптекой.

— Когда вы пришли на вокзал? — спрашивал Никишин.

— Около часу ночи.

— Не приметили среди пассажиров, ожидающих поезд, двух парней?

— Там много было разного народу. Я пришла не одна, поэтому по сторонам не особенно

заглядывалась.

— С кем вы были?

— Ну...— она замялась на мгновение,— с молодым человеком. Идти ночью одной...

— Я не об этом,— остановил ее Никишин.— Нам, например, известно, что в это время в

зале ожидания двое парней распивали водку на виду у всех. Сидели на скамье возле печки.

— Этих видела,— ответила она просто.

— И ваш молодой человек видел?

— Конечно.

— Парни те уехали?

— Не приметила. Я за ними не следила. Мы вышли на перрон раньше.

— Багаж-то был у них? — вмешался Афанасьев.

— По-моему, что-то вроде вещевого мешка у одного.— И уже увереннее: — Конечно,

вещевой мешок. Когда мы шли на вокзал, так они обогнали нас по дороге, и у одного за плечами

болтался вещевой мешок. Мой Андрюшка еще сказал на вокзале...

Она покраснела и смутилась, но Никишин не обратил на это никакого внимания.

— Что сказал ваш Андрюшка?

— Ребята те выпивали, у них на газетке пирожки лежали, ну Андрюшка и посмеялся: они,

дескать, не на поезд спешили, а в буфет.

Никишин с Афанасьевым переглянулись. Это встревожило девушку.

— А что случилось? — спросила она взволнованно.

— Мы выясняем обстоятельства одного происшествия, к которому вы не имеете

отношения,— успокоил ее Афанасьев.—Вот и интересуемся у тех людей, которые в ту ночь

уезжали, что они приметили необычного.

— А необычного ничего не было,— сказала она.

— Где они вас обогнали? — опять спросил Афанасьев.

— На шоссе. Понимаете, сзади мы их не видели, а потом вдруг они нас обгоняют. Я еще

удивилась.

— Может, они из боковой улицы выбежали?

— Вполне вероятно. Там как раз проулок, который ведет к пруду.

— Так, так,— оживился Никишин.— На вокзале вы тех парней узнали, а раньше в поселке

видели?

— Нет.

— А ваш Андрюша?

— Наверное, лучше спросить у него...

Андрюша, провожавший девушку из аптеки, оказался веселым и благодушным пареньком