Без права выбора. Чужие миры

Что ж, если погода не станет лучше, всегда можно пойти гулять с супругом в оранжерею.

Иск.

Несколько дней назад.

Двое мужчин сидели около источника, в закрытой части академии. Брюнет сидел на бортике неглубокой широкой чаши, занимавшей почти весь зал, в которой по дну текла вода, разглядывая потолок. Блондин устроился у стены, вытянув ноги и закинув за голову руки.

— Жук, что мне делать?

— Проспаться. И успокоиться.

— Что мне с ней делать? Она как вода, постоянно выскальзывает из пальцев и скрывает свою суть. Благодаря твоим блокам я видел только самые сильные эмоции и то, что она хотела показать. А сейчас, когда всё сняли, оказывается, что я с ней воюю за лидерство в семье, третирую, не даю быть самостоятельной, бешу. И при этом, когда ей что-то нужно, она ластиться, как кошка. А стоит попытаться до неё донести, что она ведёт себя, как ребёнок, начинаются обиды, скандалы и "серьезные разговоры".

— Так и веди себя с ней, как со взрослой.

— Да как?!

— Прекрати видеть в ней маленькую беспомощную девочку. Сколько мы с ней занимались и работали, она всегда показывает себя серьёзной и разумной ученицей и помощницей. Ты ещё не начал с ней встречаться, а я уже говорил тебе, что девочка очень перспективная, но ты ж себе в голову втемяшил, что она тебе нужна. Или ты думаешь, что достаточно объявить женщину своим сокровищем и спрятать в пещеру, и всё само станет хорошо? Ты не видишь её за тем образом, который создал в своей шипастой голове, а она не дура, чтобы всю жизнь сидеть у тебя за спиной и не развиваться.

— Да не считаю я её дурой. Неопытной, неразумной, импульсивной — да!

— Тогда с этим и работай. Но всё равно, я тебе советую, познакомься со своей женой ещё раз. Она этого стоит, — мечтательная улыбка ненадолго украсила лицо брюнета.

Катя

Первую половину дня я посвятила учёбе, потом осмотр у Милы. Практика с эльфийкой прошла плодотворно, суббота — день зелий. Создавали капли, снимающие тошноту.

Полезная штучка, пока не очень нужная, но мало ли, как оно будет дальше. Так же сделали антигистаминное, противовоспалительное, жаропонижающее. И главное — всё без химии.

Срок хранения без стазиса, правда, всего три дня. Яды мы решили оставить только в теории. Но она обещала спрашивать меня по ним в двойном объёме. Потом я отловила Ламиона, сказала, что работа им зачтена. А в районе четырёх отправила вестника Иску, сообщив, что готова встретиться с ним в оранжерее, на том месте, где мы виделись в последний раз, в восемь часов.

Ну, разве я могла пойти на встречу уставшей, с грязными волосами, пропахшей лабораторией и травами, пусть это и не свидание?

Во время купания и натирания себя кремом, чтобы кожа мерцала, ненадолго проснулись малыши, сказали, что не чувствуют разницы, в воде я нахожусь или нет. Что ж, они, действительно пока, такие маленькие, что им должно быть всё равно.

Одевалась я не мене тщательно, чем приводила в порядок тело. Белая водолазка, в противовес к любимому Иском чёрному цвету, песочного цвета брюки и удлинённая жилетка. И, конечно, красивое светлое бельё. Иск его не увидит, но самооценку оно поднимает. Волосы я просто собрала в хвост и подвязала белой лентой. Капельку блеска на губы, и чуть подкрасила ресницы, скоро тушь придётся выбросить, редко ею пользуюсь, но всё равно она сохнет.

— Всё, я готова.

— Мама, ты прелесть, — сонно прокомментировала мой внешний вид дочка.

На ужин сначала сунулась в столовую, понюхала, там кто-то что-то спалил, и сбежала в трактир. Кажется, началось противостояние обоняния и желудка. Но скорее, просто хотелось отдохнуть с комфортом. Я устроилась в дальней от входа части зала, за угловым столиком у окна, что открывало обзор на улицу и затихающую метель. Сделала заказ Иргу, среднему сына матушки Жины, и в ожидании наслаждалась горячим травяным настоем с кислыми нотками лесных ягод и мёдом. Над входной дверью в трактир висит небольшой колокольчик, и каждый раз, когда дверь открывается, он оповещает своим звоном хозяев, о новом посетителе. Кроме меня в зале сидели две романтично настроенные парочки, в противоположном от меня углу, где тени было больше, чем света и можно было попросить зажечь на столе свечу; и семья с тремя детьми, сидели они в центре и, видимо, что-то праздновали. Может, переезд в бывший квартал магов, может, удачную сделку — мне было неинтересно.

Пузатая "сиротская", не меньше чем на пол-литра глиняная рыжая чашка грела руки, сегодня я почти не переживала о встрече с мужем, ну, может быть, капельку, и только о том, как он себя поведёт. И чего я хочу от него.

Да, я злилась на него, обижалась, не понимала, за что он так поступил со мной, и вообще так поступил, но… просто сравнивая двух мужчин, которых мне подкинула судьба, сравнение по всем параметрам выигрывал Иск. Да и убеждать себя в том, что он обидел, и он виноват, с каждым днём становилось всё труднее. В любом конфликте всегда виноваты две стороны или больше, но никогда не меньше. Да и музыка в ритме вальса в голове крутилась под стать настроению, настраивая на отличную от конфликта волну, и пускай заокном зима, но:

[Осень вновь разбросала листвой

По тропинкам свои акварели.

И кистями продрогших рябиновых слез

Догорают костры сентября..

Душу вновь заполняют собой заунывного ветра свирели.

К небу рвутся нагие ладони берез,

Но у каждого осень своя…

Пусто в доме моем на втором этаже.

Ставлю чайник на газ раз пятнадцать уже…

Ведь в моей, без тебя опустевшей душе,

Вновь наступила осень…

Я все реже твержу, что к тебе не вернусь.

По квартире брожу, за уборку берусь.

Чай вскипел и остыл раз пятнадцать уже -

Жду тебя на втором этаже…

Беспризорный кленовый листок

Оживет на широкой ладони…

Уронив хитреца меж газетных листов,

Ты спасаешь его от огня…

Здесь не надо читать между строк,

Только глупый, наверно, не понял,

Что своим озорным рыжеватым хвостом

Он напомнил тебе про меня…

Знаю счастье мое на пороге уже

Нажимает звонок на втором этаже,

Ведь в моей, без тебя опустевшей душе,

Вновь наступила осень…