"Без тебя"
Шрифт:
– Как ты можешь так говорить? Почему она ехала на машине как считаешь?
Я не дал Кэт предположить и ответил за неё:
– Она ехала в аэропорт Кэтрин! Она уезжала от меня…
– Эндрю, - Кэт замолчала и встала с пола.
– Куда ты Кэт?
– Пойдем, хватит здесь сидеть, обстановка угнетает.
– Да, ты права, но это не только ванная. С тех пор как я купил эту квартиру у меня в жизни произошло столько перемен и все плохие…Продай её!
– Что?
– Продай её Кэт! Не хочу, я больше
– Но…
Я быстро направился в сторону спальни и вытащив чемодан из под кровати стал складывать вещи:
– Я больше не хочу, здесь находится!
– Но куда ты поедешь?
– В Нью-Йорк.
– Но Эндрю, там квартира ещё не доделана.
– Что нужно там уже есть, да и Кэт, продай эту квартиру. Займись этим сегодня же и посмотри есть ли свободные места до Нью-Йорка.
– Эндрю, а как же съемки?
– Плевал я на съемки! – я закричал и яростно посмотрел на мою бедную Кэт.
Успокоившись, я продолжил:
– Съемки приостановили, и если честно мне уже не хочется их продолжать. Предупреди Боби, что я уехал, но не говори куда. Кэт.
– Да?
Я подошел к ней и взял за руку.
– Никому не говори, куда я поехал и если кто-то догадается, что я в Нью-Йорке сделай все, чтобы эта мысль улетучилась из головы этого человека. Тебе все понятно?
– Да.
Кэт сникла и кажется, сдалась. Она помогла мне собрать чемодан и заказала билет на ночной рейс. Я посмотрел на мой перстень на правой руке и попрощавшись с Кэт отправился в аэропорт.
Глава 2. Пустота.
снова балуется дождь за окном
тучи черные застыли играя,
заставляя думать лишь об одном,
в глубине взгляда пустота немая.
каплями рисует, грустью волнует дождь,
в небе танцует, в лужах ликует дождь,
все что мне нужно, нежно коснуться тебя,
почувствовать свежесть твоих холодных слез.
не переставая, играй с моей душою,
не обжигая, гори во мне адским огнем,
не уходи, останься со мною еще,
огонь не туши, пусть будем вдвоем.
каплями рисует, грустью волнует дождь,
в небе танцует, в лужах ликует дождь,
все что мне нужно, нежно коснуться тебя,
почувствовать свежесть твоих холодных слез.
(Дождь - стихи Вуси Леки)
Квартира была почти завершена после долгого ремонта, не хватало лишь цивильной обстановки. Из мебели здесь было коричневое мягкое кресло, рояль, который завезли неделю назад и кофейный столик. Спальня была полностью готова. Ему захотелось, чтобы квартира была абсолютно пустой, только рояль мог скрасить одиночество. Пальцы опустились на белые клавиши и плавно нажали. Эндрю играл. Адажио, медленно, с закрытыми глазами. Напряженное лицо выдавало попытку услышать нечто большее, чем было на самом деле. Когда музыка ускорилась, стала более насыщенной, он понял, что и это не может ему помочь. Слезы текли не останавливаясь. Он позволил себе эту слабость. Из картонной коробки лежащей возле рояля он вытащил диск с музыкой Вивальди. Впервые за двадцать четыре часа Эндрю улыбнулся. Эта музыка всегда учащала удары его сердца, она должна помочь и сейчас просто обязана. На этом диске была и его любимая мелодия – Палладио.
Как только музыка заиграла, за окном послышались раскаты грома. Выставив посреди огромной комнаты кресло, он открыл бутылку лучшего шотландского виски. Гром, молния, сигнализации машин звучащие на улице и Палладио – великолепная музыка.
Наблюдая в стеклянные, сделанные под старину двери, выходившие на гигантский балкон, Эндрю не мог думать не о чем кроме холодного дождя. Он его спасение! Виски, Водка, другие женщины – ничто не может дать того, о чем он мечтает. Ему просто хотелось забыться.
«Дождь поможет» - пронеслось в его мозгу. В туже минуту двери балкона распахнулись, и в комнату ворвался холодный воздух. Он залпом проглотил остатки виски в бокале, снял рубашку, часы, а также носки. Оставшись лишь в джинсах, он вышел на балкон.
«Должно, получится!»
Выйдя на балкон, он сразу почувствовал «благословенный» холод. Ноги промокли и стали ледяными. Он засмеялся как сумасшедший. В небе бушевала гроза, посылая разряды тока и раскалывая черную массу облаков скопившихся над Нью-Йорком.
Эндрю закрыл глаза и позволил судороге пробежать по своему телу. Холод усиливался. Он провел руками по мокрым волосам и ухмыльнулся.
Задумка удалась, на следующий день он заболел.
***
На дисплее высветилось – 38,4.
– Сука! – он зашвырнул градусник в стену. Маленький дисплей треснул и цифры погасли.
На это ушло не мало сил. В глазах потемнело, и он откинулся на подушку. Эндрю Хогарт болел уже третий день. Температура медленно поднималась. Сил хватало, только что бы принести воды.