Без Вариантов

Однажды зимой, когда я учился на третьем курсе, я решил прогулять институт. У меня была ночная работа, я не высыпался. Вдобавок, на следующий день, я должен был выступать на заседании СНО, со своим докладом.

Я спал почти до полудня. Проснувшись, попил кофе, и пошел жарить себе картошку с грибами. Той осенью тетка закатала грибов в банки, в промышленных количествах. И все блюда моего рациона тогда, обязательно включали грибы. Яичница с грибами, макароны с грибами, разогретые грибы на куске черного хлеба… В тот раз я отжал у соседей-кубинцев четыре картохи, и был намерен устроить себе царский пир.

Но, на выходе из кухни я столкнулся с парнем. Почти уткнувшись раскаленной сковородой ему в грудь.

На первый взгляд преграда- эдакий походник-турист. Под тридцатник. Густая борода, нестриженый –кудрявый, крепкие мышцы рук, из подвернутых рукавов свитера. Однако, и свитер, и ультромодные брюки –карго, и зимние кроссовки, все очень дорогое, новое, но уже ношеное, все склоняло мое мнение в сторону некоего торгового моряка — родственника кого из соседей.

Тем временем парень тоже изучил меня и сковородку задумчиво- внимательным взглядом. А потом сообщил мне:

— Уже двенадцать часов.

— И что? — общага! Всегда кто нибудь упадет на хвост.

Чувак полез в правый, оттопыренный карман брюк на бедре, достал из него бутылку водки, и ответил голосом Михаил Сергеича:

— Есть предложение нАчать.

Вот так я познакомился с Алексеем Анатольевичем Ряженовым.

Тот год у меня был тяжелый.У тетки помер муж, мой дядюшка. Сама тетка болела, пришлось ей помогать. Я, потаскав ночью тяжеленные декорации в ЛенКоме, ехал с утра на Лесную. Там мы с приятелем, с шести до восьми утра, кололи лед и убирали снег вокруг режимного предприятия на Лесном проспекте. Потом я очень уютно спал в аудиториях, на камчатке, на лекциях. Вдобавок ко всему, со мной рассталась подружка- петербурженка, подарив на память те самые часы- зажигалку. А я, умудрялся не только сдавать сессию на стипендию, но еще и заседал в СНО. Это не говоря о том, что я, к примеру, был одним из первых, кто услышал от Цоя песню «Когда Твоя Девушка Больна». Питерский андеграунд меня тогда занимал не меньше, чем структуры «АвтоЭкспорта».

Короче, выматывался я изрядно, и предложение незнакомого кренделя принял с удовольствием. С трудом вспомнил, когда я вот так, просто выпивал, и получалось что прошлым летом.

В общем, это было одно из тех судьбоносных знакомств, что случаются в молодости. Нет, в прошлой жизни я с Лехой не работал. Я вообще, тогда поставил себе целью, всего добиться самостоятельно. Незначительное поначалу консультирование с его стороны, переросло в сотрудничество. Хотя, он меня в общем-то, использовал. Но я всегда был самостоятелен в выборе решений и действий. Дружбы не было. Было нечто вроде приятельства. Потому что я все же понял кто он. И кто на его фоне я.

Алексей Анатольевич был гений.

Так сразу, этого понять было нельзя. Многие считали его везучим сукиным сыном. Но я, году к девяносто пятому, уже вполне понял, что никакой там везучести. Один мозг.

Выражалось это в том, что он ВСЕГДА получал то, чего хотел.

На момент моего с ним знакомства, ему было двадцать восемь. Он закончил Бауманское с отличием. Был кандидатом в мастера спорта по туризму, с золотыми медалями и что там еще у туристов. Был женат на одной из самых красивых москвичек, с обложки журнала «Советский Союз». Защитил, без отрыва от работы, кандидатскую по экономике, с руководителем, на минуточку, Евгением Ясиным. Жил в большой трехкомнатной квартире на Покровке, и возглавлял профсоюзную организацию какого то НИИ.

Много позже, когда я уже стал достоин деловых бесед с ним, я видел это в действии. При постановке цели, Леха почти мгновенно выдавал аналитическую справку по ее достижению. Как, что, куда, какие ресурсы, кто будет мешать, как этого избежать, и прочее и прочее. Оставалось только сделать. И, было ощущение, что все до одного изменения ситуации, в процессе осуществления проекта, им учитывались заранее.

Он был идеальным руководителем. Ни во что особо не вмешиваясь, как Кутузов у Толстого, устраивал дело так, что все двигалось само, причем в нужную сторону. Он виртуозно пользовался своим интеллектом, не экономя талант для чего-то великого, мол, сейчас потренируюсь на кошечках, а потом всем покажу!

В качестве примера Лехиной гениальности, можно привести достаточно мелкий, но самый наглядный случай. В конце июля 1998-го, он прекратил все расчеты своих компаний, и банально все конвертировал в баксы. И, спустя месяц после дефолта, со всеми рассчитался полностью. Включая все выплаты, и премию персоналу.

Еще, Леха всегда старательно избегал политики, и вообще никуда не рвался.

У великолепного Ряженова, есть существенный недостаток. Он- алкоголик. Ну, на момент моего знакомства с ним, он уже им был.

Выпивал в день не меньше бутылки водки. И только водки. Бывало и больше, ну вот как при знакомстве со мной. Мы, сожрав картоху, сходили за добавкой.Но не меньше. И доза постепенно росла. Поначалу, он начинал пить в двенадцать дня. Потом с девяти утра. Потом поменял рюмки на стакан для виски.

Внешне это почти никак не проявлялось. Он был остроумен, ироничен, галантен с дамами, и бритвенно умен. В две тысячи пятом он умер. Просто не проснулся. Сердечная недостаточность, сказали врачи.

К этому стоит добавить, что вот как раз после дефолта, он уступил всеобщему нытью вокруг, и завязал пить. Я при этом присутствовал. Выслушав реприманд от собственного помощника о том, что подохнешь, Леша, от собственного безволия. И посмотрев на согласные кивки окружающих, и мой в том числе, он заявил:

— Ок. С этой минуты я не пью год.

— Ты за год в себя не придешь — пробурчал потрясенный помощник.

— Хорошо — легко согласился Леха — я не пью с этой минуты два года.

И два года он не пил. Но, ровно через два года, минута в минуту, он достал из тумбового стола рюмку и попросил принести ему выпить.

Еще стоит добавить обширнейшие знакомства среди московской, да и союзной элиты. У нас в общаге, к примеру, Ряженов появился, приехав на научную конференцию. Тогда, силами московского академического института, нашего, и финэка, обсуждалась программа экономических реформ. И его привез Авен. А в общагу, вместо соседней гостиницы, он сам захотел. Сказал, что все равно все будут бухать. Со студентами веселее.

Ну, частью этой конференции и было то заседание СНО, где я выступал. Ничего такого, я там не родил. Документальное обеспечение фиксации перехода в собственность, и схемы международной конвертации документов на право собственности. Ну вот это все, реестродержатели, нотариальные правила, фиксирующие акты, и прочее…

Несмотря на чудовищное похмелье, я выглядел там не особо убого. Хотя понимал, что мой вопрос –это типо паузы в дискуссии, что тогда шла. Именные счета — или документ, пусть ваучер?

Вот в процессе этой тусовки, Леха много общался и с Гайдаром, и с Чубайсом, и с Нечаевым и с Вавиловом. Вполне на равных.

Так что, бывая у него в офисе, в начале нулевых, я не удивлялся шестисотым с геликами охраны у входа.

Лехиного участия в проектах добивались огого какие перцы.

И я их понимаю. Выпитый стакан, и последующий за этим блестящий детальнейший анализ, с содержательными уточнениями, и очень существенными пояснениями, включая чуть ли не адреса и номера телефонов. Плюс, уже более чем серьезные финансовые ресурсы, что Леха контролировал.