Безбашенный
Шрифт:
Итог предсказуем, — меня метелят так, что даже внутренности, кажется, уже превратились в фарш, не говоря уже про лицо.
Я падаю на землю, прямо в грязную жижу пыли и дождя, которая смешивается с моей и с чужой кровью.
Кажется, сейчас тупо забьют насмерть, — блядь, хоть бы знать, по какому поводу вечеринка!
— Хватит.
Прямо передо мной останавливается внедорожник, и чей-то голос изнутри останавливает занесенную над моими ребрами ногу.
Пытаюсь подняться, опираясь рукой на землю, — нужно же достойно встретить того, кто сам ссыканул выяснить со
Нога в лакированной туфле тут же опускается на руку, которой я шарю по земле, пытаясь поймать равновесие и удержаться хотя бы в полуприподнятом состоянии, прокручиваясь по пальцам каблуком под аккомпанемент их гулкого хруста.
— Асколов? — мне все-таки удается поднять голову настолько, чтобы разглядеть его лицо. — Решил доплатить за выступление? — ухмыляюсь, чувствуя, как по зубам струится горячая кровь.
— Я, блядь, сейчас с тобой за все расплачусь, сука, — как невменяемый, орет недавний заказчик, херача с ноги прямо по улыбке.
«Мира» — вспышкой проносится в мозгах, — и все. Я больше не чувствую боли. Я уже — ни хера не чувствую. Только одна мысль — что с ней? Как она там?
Судя по совершенно сумасшедшему, как у одержимого, взгляду, он все узнал. И вряд ли отправил ее домой с миром, пока тут разбирается со мной. Очень вряд ли.
— Мира, — выстанываю я, — видимо, как-то неосознанно пробормотав вслух то, о чем думаю, уже не замечая новых ударов, которые летят на меня со всех сторон.
— Да, блядь, — Мира!
Меня уже тупо держат двое, пока Асколов отрывается на мне, как на боксерской груше.
Но лучше, блядь, — так, чем на ней.
— Тупой мудак! — Асколов дергает меня за волосы, заставляя посмотреть ему в глаза. — Ты что думал, — это любовь у нее большая случилась, да? Ни хера! Знаешь, как она мне досталась, а? Я просто ее купил! Представляешь, — вот так вот просто! Она продажная сучка — и не больше! Которой нравится тупо трахаться со всеми подряд, — даже, оказывается, и бесплатно! А я-то, дурак, столько бабла на нее выбросил! Или ты тоже ей платил, а? Чем, клоун ты, блядь, несчастный?
— Не всем нужно платить девушке, — выплевываю слова вместе с кровью и осколком зуба.
— Ах, даже так? Значит, с тобой она благотворительностью занималась?
Когда на тебя летит град ударов и уже не в первый раз, оказывается, ты просто перестаешь их чувствовать.
— А самому слабо было поговорить со мной по-мужски? — глаза уже заливает кровью, но, блядь, его совершенно сумасшедшее лицо, пока он херачит без разбора по моему телу, реально начинает пугать. Блядь, да он же тупо садист! И Мира сейчас в его руках!
— А по-мужски я с невестой своей говорить сейчас буду, — Асколов красноречиво опускает руку на ширинку. — Только она теперь, конечно, не невеста — так, соска просто. Подумай, блядь. Подумай. Пока ты на четвереньках сейчас до квартиры своей убогой ползти будешь, пока в больничке будешь валяться и на операции себе копить, — она будет бесконечно раздвигать передо мной ноги — во всех позах. Будет скакать на моем члене, ублажать его всеми своими дырками. Отсасывать всю сегодняшнюю
ночь напролет. По первому моему, блядь, желанию. Прыгать на моем члене и думать только о том, как его ублажить. Пока мне не надоест и я ее тупо не вышвырну. Подберешь ее потом с помойки, затраханную до смерти? Хотя, — чего уж, подбирай потом за мной. Пусть и тебе отсосет пару раз, если еще член у тебя к тому времени работать будет.Последний удар будто взрывает голову, — и я просто валюсь на землю.
Пытаюсь приподняться снова, опираясь на руки, но уже не могу, — просто тупо валюсь — снова и снова.
Слышу, как дергается с места машина, как, матерясь, расходятся люди Асколова.
И снова — ослепительно белая вспышка перед глазами, — и темнота…
Глава 53
* * *
— Антон! — по мне настойчиво шарят чьи-то руки.
Пытаюсь отмахнуться, но вот мои — почему-то не слушаются.
На миг выныриваю из блаженной тьмы, — и снова возвращаюсь в сон.
— Антон! — черт, как будильник прям — визгом и на ухо. Ну, — кто там может быть? Я что, дверь не запер, когда вернулся?
— Антон… — какое-то странное скольжение по лицу, по рукам. Вроде поцелуев… Блядь, — да что такое?
— О, Боже, Антон, Антон! Как же так вышло? Господи! Я же не хотела! Не думала! О, Боже! Антон!
Сознание медленно возвращается, потихоньку накрывая меня осознанием произошедшего.
Распахиваю глаза, — но вспышка перед ними тут же заставляет их снова закрыть.
Уже понимаю, — по мне ползает Лена, причитая и ревя.
Тела не чувствую совершенно, — только жжение по всему лицу и ледяной дождь, что по мне лупит. Помогая, впрочем, прийти в себя.
— Я же не знала… — лепечет Лена, не переставая скользить по мне руками. — Я же не представляла, что так будет, что он с тобой такое сделает… Прости меня… Прости меня, Антон! Да я бы в жизни ничего ему не сказала!
Сжимаю челюсти до хруста, — вполне реального, потому что, кажется, у меня раскрошены зубы.
Блядь, — теперь понятно, откуда Асколов узнал про нас с Мирой!
Мира! Блядь, — сколько же я тут валяюсь? Мне же надо ее спасать, а то этот ненормальный еще хрен знает, что с ней сделает!
— Але, скорая! — долетает до меня истерический голос Лены. — Скорая, это с улицы…
— Дай сюда, — резко дергаю рукой, выхватывая у нее телефон.
— Ну как же, Антон! Тебе же помощь нужна! Тебе скорую нужно! — продолжает истерить Лена. — Слава Богу, живой…
Даже не отвечаю, нечеловеческим почти усилием заставляя себя сесть.
Пальцы, похоже, целы, — по крайней мере, держать мобилку и нажимать кнопки я вполне способен.
Блядь, — час уже прошел, не меньше, — понимаю, бросив взгляд на часы на экране. Час — это целая жизнь при наших обстоятельствах!
— Роман! — ну, хоть не спит, слава тебе Господи. — Тут у меня проблема по Асколову! Срочно!
— Приезжай, — коротко отвечает, к счастью, не возмущаясь тем, что я его разбудил и не тратя на это драгоценные минуты.
— Блядь, я пока доеду, он такого наворотит…