Бездарыш

Пелена серой мути поглощает весь мир. Я чувствую лёгкое натяжение незримой ткани барьера.

Вспышка света! Рывок! Мир вернулся.

Но это другой мир! Где ущелье?! Где река?! Где наш плот?!

И, где все…

Я один. Вокруг пусто. Ни китоев, ни наших. Вскочив на ноги, бестолково кручусь на месте, не веря глазам. Жёлто-серая каменистая земля разбегается в стороны невысокими холмиками. Склоны одних покрывает колючий безлистный кустарник, на вершинах других вздыбливаются нагромождения невысоких коричневых скал. А вот деревьев, как и любой иной зелени рядом не видно. Только в низинах местами встречаются островки чахлой травы. Жарко, сухо. И страшно.

Вот засада! Теперь понимаю, отчего этот подлый барьер не прозрачный. В один миг нас закинуло неизвестно куда. Хорошо, хоть не в Бездну. Здесь небо не красное. Нужно срочно найти остальных! Выбираю холмик повыше — и скорее наверх. Залетаю по склону — тут всего два десятка шагов — запрыгиваю на здоровенную каменюку, чтобы тут же с неё перебраться на следующую, а затем ещё дальше.

Тут словно какой-то малыш-великан играл в кубики и забыл за собою убраться. Огромные валуны насыпаны друг на друга неровной ступенчатой горкой. Видать, прежде здесь шёл скальный кряж, да время оставило от него только груду камней.

Я на самой вершине. Ох, ёженьки… Вот ведь зашвырнуло, так зашвырнуло. Горной стены, за которой осталась Твердь, даже краем не видно. Во все стороны, насколько хватает глаз простираются одинаковые каменистые холмы с торчащими тут и там останками древних скал.

И никого. Ни людей, ни зверей, ни птиц, кроме пары кружащих вдали чёрных точек. По крайней мере в ближайших низинах и на склонах соседних невысоких холмов никакой крупной живности я не заметил. А вот мелочь в округе есть точно. Когда поднимался сюда, в щель между камнями шустро юркнула серая ящерица. В нескольких десятках шагов от меня, у колючих кустов, чирикает пара пернатых малявок. Приглядевшись, замечаю ползущую к травянистому пятачку небольшую змею.

— Эй! Народ! Есть тут кто?

Тишина. Хотя… За соседним холмом зашуршало. Вроде кто-то бежит в мою сторону. Только это не человек. Звук другой. Ну, ты, Китя, дурак! Сам накликал. Кого? Вот сейчас и узнаем.

Ладно. Прятаться поздно и глупо. Опускаю на камень копьё и скидываю лук со спины. У меня неплохая позиция. Разделяющая холмы неширокая низина лежит передо мной, как на ладони. Судя по звукам, зверь не настолько велик, чтобы стрелы были ему нипочём. Пока до меня добежит, всадить в него пару-тройку я точно сумею. Да и не всякому хищнику по силам взобраться на эту скалу. Разве что он из кошачьей родни.

Нет, из волчьей. Или даже из собачьей, скорее. От волка тут только морда, да и та больно вытянутая. Впрочем, и весь зверь какой-то растянутый что ли. Длинное, едва ли не саженное, тощее тело напрочь лишено меха. Серо-жёлтая кожа обтягивает торчащие кости, часть из которых всё же пробили её и топорщатся шипами-колючками вдоль изогнутого хребта. Лапы тоже худые и длинные, словно паучьи — их целых шесть штук.

Бегает же это страшилище чудной семенящей рысью, и скорость там жуть просто. Не успел отпустить тетиву, как зверь уже пересёк половину низины. Что я там сам себе обещал? Пару-тройку стрел всажу точно? Первую уже пустил мимо, а вторая по любому станет последней, какую успею отправить. Нет уж, Китя. Снова мазать нельзя. Этот выстрел уже сделает Ло. Призываю беса.

Э… Ло? А ты где? Йок! Стреляю сам. И, естественно, снова мажу. Эта тощая шустрая гадина замечательно прыгает. Даже до середины моего холмика не добралась, а уже летит. Клац когтями на камень — и мгновенно сгибает четыре задние лапы, чтобы снова взмыть в воздух. Этот прыжок приведёт её уже прямо ко мне.

Шутки кончились. Те секунды, которые у меня выделены на незримые клинки, тратить жалко. Сдёргиваю топорик с пояса и призываю невидимость. Лучше без этого дара сегодня остаться, чем проверять свою ловкость. Слишком уж проворный зверь мне попался. И, что хуже всего — незнакомый. Я не знаю, чего ожидать от этого паучьего волка.

Ёженьки… Так вот оно что? Теперь понятно, почему я не смог призвать колдуна. Вокруг глушь. Даров нет, и оттого невидимкой у меня стать не выходит. Про незримые клинки тоже можно забыть.

Лук на камень — и, подхватив освободившейся рукой копьё, спрыгиваю со скалы в сторону, противоположную той, откуда ко мне летит зверь. Тут всего десяток локтей — не расшибёшься. Слышу позади себя клацанье когтей приземлившегося на вершину валуна чудища, а сам уже несусь вниз по склону холма. Раз от этой заразы на скалах не спрячешься, остаётся лишь драться. А для боя мне нужен простор. Паучий волк быстр, но я тоже не снулая черепашка. Сейчас проверим, у кого ловкости больше.

На ходу сбрасываю рюкзак со спины и, достигнув относительно плоского дна низины, резко разворачиваюсь. В левой руке копьё, в правой топорик. Последний тут же отправляю в полёт. Выставив перед собой не по-волчьи когтистые передние лапы, зверь несётся ко мне, растянувшись в прыжке. Пасть длиной в мою руку оскалена. На концах каждой челюсти по паре клыков. Остальные, более мелкие, но не менее острые зубы напоминают щучьи. Если вцепится, уже точно не вырваться.

Есть! Хорошо, что в полёте поймал. Прыгнув, особо уже не вильнёшь. Топор бьёт в основание лапы. Звук глухой, словно дерево рубишь. Крови нет почти. Ох и шкура у твари…

Эти мысли промчались за долю секунды. Сам же я лечу в сторону, уклоняясь от пасти и лап. Отскочив, бью копьём. Тварь как раз приземлилась и её тянет дальше. Худоба худобой, а веса в этой костлявой уродине пудов десять, наверное.

Ничего себе! При моих-то долях, да насквозь не пронзить? Ткнул-то вроде удачно — аккурат в середину выпирающей за тощим брюхом грудины попал. И не вскользь, а вполне себе плотно. Наконечнику тут сам Единый велел между рёбер войти, но на деле лишь зверя толкнуть получилось. Видно, там у урода под шкурой сплошной очень твёрдый костяк.

Отскакиваю и жду, когда тварь развернётся. То секунда делов. Волк крутнулся на месте, изогнувшись змеёй, и вновь прыгнул. Тут уж я не стал долго раздумывать. Пока буду его слабое место искать, зверь меня достать может. Плясать долгие танцы с такой вёрткой заразой не выйдет. Нужно наверняка бить.

И я бью. Промахнуться никак. Цель летит ко мне обрамлённой гребёнкой зубов яркой алой мишенью. Шаг навстречу — и вгоняю копьё прямо в пасть, между челюстей, которые тут же капканом захлопываются.

Вот теперь мощный толчок заставляет пошатнуться уже меня. Ноги едут по каменистой земле, но руки не отпускают древко. Зверь тянется ко мне передними лапами, но длинные когти рассекают лишь воздух в аршине от моего лица. Тварь мотает башкой, выгибается в разные стороны, пыжится меня сдвинуть с места, но противник ей крепкий попался. Ноги пошире, упёрся подошвами и рывками толкаю копьё вперёд.

Кажись, всё. Кровь залила всю нижнюю челюсть зверюги. Хрип, идущий из пасти, сменяется бульканьем. Продавил! Наконечник копья выскакивает наружу из шеи чудовища, словно новый костяной шип. Зверь заваливается на сгибы четырёх задних лап, а потом и на бок. Всё. Выдёргиваю оружие и жду, когда хищник подохнет.