Бездна Мурены

– До встречи на райской планете, парни! – выкрикнул Лыжников.

– С-с-с-суки!

Понять, кого имел в виду Р-Нат, никто не успел. В кромешной тьме в палату проскользнули три фигуры: Первого, Второго и Третьего санитаров. У одного в руках было вафельное полотенце с замотанными внутрь бубликами кистевых эспандеров. У второго – резиновая дубинка, которой он уже управлялся в совершенстве. У третьего – толстенный медицинский справочник.

Три фигуры ходили между кроватями и били. Били нещадно, вымещая зло и тяготы своей беспробудной жизни. Кто-то лупил опостылевших пациентов за низкую зарплату и за то, что фонд «Мутабор-Инвест», в который были вложены семейные ваучеры, исчез бесследно вместе с вывеской (на самом деле превратившись в солидную корпорацию, милосердно «простившую» облапошенных вкладчиков). Кто-то отыгрывался за потерянную золотую печатку и поруганный авторитет, мстил за купленную на барахолке кожаную куртку, с которой через день ссыпалась вся «кожа». Кто-то компенсировал полученный строгий выговор за визит психов в женское отделение. И за рыжую бестию, которая так и не дала, ибо всех женщин спешно перевели в другую больницу.

Всех троих удивило два обстоятельства. Во-первых, никто из избиваемых не произнёс ни звука. Даже Дипер. И во-вторых, у некоторых пациентов в темноте то и дело вспыхивали треугольники на разных частях тел. Утомившись и перепугавшись, санитары на всякий случай проверили пульс у всех восьмерых и, крестясь на ходу, поспешно ретировались.

Глава IX. Пикник на вулкане

Кто я? Где я? Помню, как аварийно вышел из анабиоза. Помню получение Знания от Бестелесых и предупреждение об угрозе из Белой Мурены. Помню самоликвидацию звездолёта. Помню всё. Но почему мы не погибли? Команда «Нулевого парсека» находится в амортизационных лежаках, между которыми проворно шуршит кибер-аптечка. Какое чудо спасло нас на этот раз?

Приподнявшись на своей кровати, капрал закряхтел от боли и оглядел коллег. Многих было не узнать. Галера мазала йодом кровоподтёки, ссадины и припухлости на физиономиях разведчиков. Бортинженер сидел на кровати и заматывал крокодилу пластырем порванную картонную лапу. Вид у О'Юрича был свирепый, под носом у него запеклась кровь. Штурман стоял у иллюминатора, держась за рёбра. Снаружи было мрачно, ветер гонял пыль и мусор.

– Мы живы? – Зенит не узнал свой охрипший голос.

– Почти все, – холодно ответил Бортинженер. – Помяло нас изрядно.

В этот момент на кровати Командора шевельнулось одеяло, и под ним что-то засопело и заохало.

– Гляди-ка, и этот выжил, – без особых эмоций отметил О'Юрич. – А я думал – Дипер задвухсотился.

– Вас ис дас? – удивлённый Серджио потирал «шишку», которую нащупал среди своих золотистых волос.

– Вот именно! – поддакнул Лыжников. – Нас же должно было распылить к чертям!

Выглядывающий в окно Левап обернулся. Оба его глаза заплыли, но очки он умудрился сохранить в целости.

– За бортом ветер, – сообщил Вонахап. – Такое ощущение, что совершили посадку.

У большинства членов экипажа было ощущение, что посадка произошла без участия тормозных двигателей, парашютов и прочей атрибутики неженок. «Довженко-19», набитый людьми, просто рухнул на поверхность, словно консервная банка со шпротами на асфальт. Разведчики кряхтели в унисон и ощупывали раны, каждый раз обнаруживая новые.

– Похоже, что успели сработать только детонаторы, – предположил капрал. – Неужели вмешались Бестелесые и спасли нас?

– Или, что вероятнее, спасли своё сраное Знание! – Р-Нат в сердцах хлопнул себя по заднице и охнул от боли.

– Да уж, треугольник на твоей жопе им точно важнее тебя самого! – злорадно ухмыльнулся Лыжников.

– Интересно, что за небесное тело избрал Веня для совершения аварийной и далеко не мягкой посадки? – задумался Зенит.

В этот момент в палату вошёл главврач.

– Лёгок на помине, – буркнул Повар.

– Кошмар! Какой кошмар! – воскликнул Арфеев, оглядывая побитых подопечных.

– Бортовой компьютер сожалеет, что не смог нас добросовестно дезинтегрировать. – В голосе Левапа слышалась издёвка, которую он раньше никогда бы не позволил себе в адрес доктора.

– Проклятая железка! – вторил его дерзости Дипер из-под одеяла.

– Что-то пошло не так, Веня? – присоединился к коллегам капрал. – Утратил контроль над вверенным тебе кораблём?

– В точку, Володя. – Вениамин Константинович направил на Зенита указательный палец. – На этой утлой посудине давно всё пошло не так, и ничего контролировать я более не в силах.

– Уровень доступа «четыре». Установи наши точные координаты, – попросил капрал.

– Координаты прежние – Довженко, 19, – без тени сомнения ответил доктор.

– Очень смешно! – злобно зыркнул на главврача Эндрю. – У нашего искусственного интеллекта предусмотрен блок юмора. Расскажи-ка нам анекдот про глупых людей, Веня!

– Давайте лучше этого электронного чурбана разберём на транзисторы! – Бортинженер с такой силой вдарил кулаком по дужке кровати, что погнул её. – Пока снова не съерундил.

– Олег Юрьевич, установка на добро. Не забыли? – В глазах Арфеева промелькнул испуг. – Нарисуйте мне, как хорошо и солнечно летом в лесу.

– Летом в лесу омерзительно: пауки, гнус и змеи в траве, – вмешался Биолог.

– И туша задранного берфами лося гниёт и смердит, привлекая мух. – Глаза Бортинженера горели нездоровым огнём.

– И плотоядных сверчков! – раздалось из-под командоровского одеяла.

Главврач попятился к выходу, переводя загнанный взгляд с одного пациента на другого.

– Володя, можно вас на минутку? – попросил он срывающимся от волнения голосом.

Со времени прошлого визита капрала в кабинете главного врача многое поменялось. Стену за столом больше ничего не украшало, а на самом столе остался лишь компьютер и большая картонная коробка. Арфеев указал Зениту на стул и переставил коробку на пол, собираясь уложить в неё книги с полки.

– Одной не хватает, – заметил капрал.

– Что? – не понял доктор.

– На полке не хватает одной книги, – пояснил Зенит. – «Редкие животные Гваделупы».

Главврач пробежался пальцами по корешкам книг и замер возле одной из них:

– Да, действительно. У вас на удивление фотографическая память, Володя. Странно, не помню, чтобы кому-то её одалживал. – Голос Вениамина Константиновича стал ещё печальнее. – Книжку мне подарил знакомый естествоиспытатель, даже автограф чиркнул. Жалко, что пропала. Стыдно признаться – я ведь её даже не открыл ни разу.

Арфеев взял с полки несколько книг и небрежно швырнул их в коробку.

– Я написал заявление об увольнении.