Бездна Мурены

– Как это ни парадоксально – верю. С одной стороны, вы поддаётесь его болезненным фантазиям, а с другой – я наблюдаю в вас странные изменения. Даже вечно замкнутый сам в себе Дипер сегодня всё утро осмысленно отвечает на вопросы, демонстрирует логику. Хотя о какой логике я говорю – опять же всё сводится к чёртовому космосу!

– Насколько всё серьёзно с Командором?

– С кем? – не понял Арфеев.

– С Дипером, – пояснил Шлемофонцев. – Что за форму жизни он пронёс на борт?

Главврач невесело усмехнулся:

– Подозреваю, что после вашей ночной оргии форма жизни понятно какая – венерическая.

– Штамм с Венеры. То есть всё достаточно тривиально, – Зенит удовлетворённо хмыкнул. – Галера своими силами способна локализовать и деактивировать инфекцию?

– Ей за это не платят. С какого перепугу? Это ж теперь придётся везти бедолагу в кожвендиспансер, а это дополнительные траты на бензин. – Арфеев опустил голову. – Господи, за что мне всё это?

Р-Нат извлёк из кармана упаковку с презервативом:

– Интересно, а почему Командору эта штука не помогла?

– Съесть забыл, – буркнул Лыжников.

Запись № 25. Нет, из-за безобидного венерианского паразита карантинный протокол бы точно не сработал. Что же тогда у Дипера? Альтаирская гонорея, которую Космосодружеству «подарили» саблезубые медузы с Красного Альтаира? Тоже вряд ли. Иначе бы она у большинства из нас сейчас проявилась, ибо заражает даже без непосредственного полового контакта. Споры носителя атакуют любого в радиусе пяти метров, если жертва при этом находится в состоянии возбуждения.

Но пусть уж лучше причиной карантина окажется альтаирская зараза, а не что-нибудь посерьёзнее. Переносится она легко и выражается лишь в появлении фиолетового меха на ладонях, который бесследно облазит через неделю.

– В силу своего профессионального опыта я могу объяснить вашу одержимость космосом, – главврач словно беседовал сам с собой. – Неприятие ваших звёздных фантазий нами, медработниками, лишь подогревает ваш интерес к ним и сплачивает. Типичное желание отомстить окружающим. У молодёжи на улице это сегодня выливается в неформальные объединения. С давних времён вызов толпе были способны бросить единицы. И тогда к одному примыкали те, кто на самостоятельный поступок был неспособен в силу ряда причин. Вы все сплотились вокруг Вазенитова и беспрекословно приняли его идеи.

– А за что мстит капрал? – поинтересовался Биолог.

– Так глубоко я, увы, копнуть не могу, – улыбнулся Арфеев. – Причиной может оказаться всё что угодно. Например, его расстраивает огромное количество чётных чисел.

– А их много? – Р-Нат мельком глянул на Штурмана.

– Ровно половина, – рассмеялся Левап.

– Ага! – Р-Нат вскочил с кровати. – Я же говорил, что существует последнее число, раз можно отделить ровно половину!

Опешивший от подобной логики Вонахап попытался было аргументировать, но тут в палату ворвался санитар № 2. В одной руке его была эмалированная «утка», в другой – его любимая дубинка.

– Константиныч, у нас ЧП! – завопил Коля. – То, что эти дебилы с дебилками сегодня ночью перетрахались, – полбеды. Кто-то из них у меня из барсетки золотую печатку умыкнул, а в барсетку нагадил! Я в этом дерьме час ковырялся – так и не нашёл!

– Почему сразу виноваты косморазведчики? – возмутился Лыжников. – Может, это шахтёры насрали. Или туристы впотьмах туалет не смогли отыскать.

– Я щас из тебя самого шахтёра сделаю – буду дубинкой лупить, пока не почернеешь! – Второй перешёл практически на визг.

– Ну, полегче, Николай, – попытался урезонить подчинённого Арфеев.

– С чего бы? Печатку-то психи у меня украли! Я за неё польский гарнитур отдал, между прочим! Почти новый!

– Ну и кто из нас псих после этого? – поддел санитара Шлемофонцев.

Тот в ярости замахнулся на Серджио и принялся обыскивать палату, выбрасывая вещи пациентов из тумбочек и перетряхивая постельное бельё. Ничего не обнаружив и утомившись, Николай присел на кровать, тяжело дыша.

– Но это не обязательно вот эти, из третьей палаты, – вступился за пациентов доктор.

– Как раз эти самые! – Коля поднялся и подошёл к выходу. – Именно в третьей утром нашли нашу антенну от телевизора. Кто-то из них в ординаторскую пролез. Короче, дефективные, я вот эту «утку» ставлю снаружи у вашей палаты. Мне похрену, кто стибрил – сами ищите крысу. Мне важно, чтобы печатку вернули и положили вот сюда, в эту «утку».

Санитар № 2 потряс сосудом над головой.

– Обеда вы лишаетесь. Даю вам время до ужина. Если печатки не будет – вам конец, вы трупы. Тогда ужина лишаетесь тоже. А потом устрою вам непрерывную карусель из промывания желудка, кишечника и электросудорожного кайфа вперемешку с сульфозиновым…

– Николай, я вообще-то не давал санкции… – доктор попытался утихомирить разбушевавшегося санитара.

– А мне похрену! – Николай в ярости лупанул дубинкой по спинке ближайшей кровати, заставив начальника вздрогнуть.

Он, как и обещал, выставил «утку» за порог.

– Время пошло! – С этими словами санитар № 2 удалился.

Главврач какое-то время посидел на краю кровати в окружении пытливых взглядов, смущённо что-то пробормотал, сетуя на времена и нравы. Его авторитет, как ему показалось, только что был окончательно растоптан, а у него не возникло ни желания, ни воли противостоять этому прискорбному явлению.

– Объяснить и проанализировать могу. Бросить вызов – увы, – тихо произнёс доктор и обвёл пациентов печальным взглядом. – Хорошо, что у вас есть капрал Зенит.

Арфеев встал и поспешно вышел, сопровождаемый тягостным молчанием.

– Ситуация осложняется с каждой минутой, – тут же заговорил капрал. – Из-за карантинной ситуации электроника корабля запустила обратный отсчёт до самоликвидации. Типичная процедура для недопущения заразы на планеты Космосодружества.

– То есть заложенная в звездолёте бомба распылит нас к вечеру на атомы. И это типичная ситуация? – нервно хихикнул Штурман.

– А какие ты ещё знаешь способы соблюсти карантин? – по-отечески улыбнулся Зенит. – Напомнить вам всем историю печально известной Дрехсинской цивилизации, которая за год с небольшим прекратила своё существование?

– Мы помним, капрал, – отозвался Биолог, не отрываясь от изучения мух на подоконнике. – Её уничтожил нелегально завезённый стручок.

Капрал удивлённо и в то же время уважительно поглядел на Ровского:

– Верно, из этого стручка потом выкатились те самые «бурые горошины», из-за которых Космосодружество впоследствии приняло решение создать могильник неизученных объектов на Луне-6.