Бездна

– Чем могу помочь? – спрашивает он по-английски с акцентом фаната «Манчестер Юнайтед». Уж не он ли и есть этот самый Марен?

– Я хотел бы узнать о подводном плавании…

Мужчина разражается хохотом.

– Ну да? А я-то думал, вы хотите покататься на лыжах.

Какой дурацкий смех. И до чего же он доволен собой. Трудно даже вообразить, что на этом пляже кого-то постигла смерть. Короткая же память у этого мерзавца.

– А вы, я вижу, весельчак, – говорю я.

Его лицо мгновенно каменеет.

– Sorry, guy! [206] Меня зовут Дэниэл.

Я представляюсь. Он протягивает мне руку. Потом спрашивает:

– Какой у вас уровень?

– Никогда этим не занимался.

– Ага, значит, боевое крещение?

При этом угрожающем слове меня охватывает тревога. Он раскрывает толстую тетрадь, берет шариковую ручку и пробегает глазами расписание:

– Завтра подойдет?

Что-то слишком быстро пошло дело. Я чувствую, что угодил в нелепую ситуацию. На самом деле мне вовсе не хочется совать голову под воду. Именно так: под воду. В детстве я, конечно, плавал с маской и трубкой, но дышать под водой, будучи втиснутым в эту отвратительно мягкую вторую кожу… Я отворачиваюсь, чтобы не видеть гидрокостюмы. От них исходит мерзкий запах неопрена. Да и сама эта контора выглядит мерзко. Господи, Пас, что тебя сюда привело?!

206

Извини, парень! (англ.)

Я пытаюсь выиграть время. Отвечаю, что пока не решил, что мне хотелось бы сперва получить точную информацию, узнать, как именно все это происходит.

– Отбываем утром, возвращаемся днем. Два погружения с отдыхом между первым и вторым.

– А вы здесь один работаете?

– Слава богу, нет, – отвечает он. – Со мной тут еще два парня.

– И где же они сейчас?

Мне показалось, что у него в глазах мелькнула тень подозрения. Я тотчас дал задний ход:

– Мне слегка тревожно. Полагаю, это вполне естественно для первого раза, или нет?

– Для первого – вполне. Мои парни сейчас в море. Вы в отеле остановились?

Я киваю.

– Ну так они вас привезут сюда к половине девятого. И все-таки, вы согласны начать завтра?

В его тоне я чувствую раздражение.

– А ваши парни по-английски говорят?

Понятно, что это глупый вопрос, но не могу же я спросить прямо, есть ли французы среди его подчиненных. У меня должны быть развязаны руки, мне не нужны подозрения, лучше уж выглядеть дураком. И кажется, в этом я вполне преуспел.

– Конечно, они говорят по-английски, ведь мои клиенты должны понимать их инструкции. Подводное плавание – вещь серьезная; надеюсь, вам это известно. Чуть что не так – и вот вам несчастный случай.

Он бросил эту фразу легко, походя. Может, заметил, как я побледнел? Теперь уже он дает задний ход. И продолжает:

– Они говорят по-английски и по-арабски, а один из них – и по-французски. Вы ведь француз, не правда ли?

Я снова киваю.

– У меня есть французский инструктор. Записать вас к нему?

Вопрос так и рвется у меня с языка. Я не выдерживаю:

– Как его зовут?

– Марен.

И моим сердцем вновь завладевает ярость. Я едва удерживаюсь от вопросов, теснящихся в голове: «А вам что-нибудь говорит имя испанки Пас? Она часто ныряла с вами? Это вы подняли тревогу, когда вам сообщили, что ее обнаженное тело лежит перед рыбацкими хижинами?»

Но тут он возвращает меня к действительности:

– Так как насчет завтра? Да или нет?

Есть ли у меня выбор? Нет.

Я должен спуститься под воду, чтобы понять.

– Да.

– Тогда подпишите это.

И он протягивает мне листок, где нужно написать, что при несчастном случае я отказываюсь от всяких претензий.

Гранат

Я плаваю. Плаваю в воде залива. Чтобы смыть с себя накопившуюся усталость. У меня нет больше сил переносить эти приступы боли, эти тайны. Снова и снова вспоминаю о неподатливом дверном замке. Что это за сокровище такое, которое я не смог ей подарить и за которым она приехала сюда? Что за сокровище встретила она на своем жизненном пути, которое и сгубило ее, окончательно сгубило? Марен? Я плыву кролем, энергично работая мускулами в этих арабских волнах и со страхом думая о том подводном мире, что простирается под моим обнаженным телом. Завтра я увижу эту подводную бездну, мрачную и затягивающую, которая пугает меня, прежде всего, тем, что она убила мою Пас.

Я плаваю целый час, до тех пор, пока в голове не остаются только самые простенькие, незатейливые мысли. Потом выбираюсь на пляж, падаю на песок у воды, позволяя волнам облизывать мое тело. Закрываю глаза, спасаясь от солнечного света. И пытаюсь не думать о джиннах, о сглазе. Я ведь никогда не верил в такие штуки.

Позвонил родителям. Они предложили мне поговорить с тобой. Но я отказался – боюсь сорваться. Они рассказали, что ты все время играешь со своим гипсовым островом и вулканом, покрытым оранжевой лавой, что ты положил туда игрушечный скелетик, который фосфоресцирует по ночам, отдавая свет, накопленный в дневное время. И что ты рисуешь цветы.

Постепенно свыкаюсь с этим «Эдемом». Ем фрукты страсти. Смотрю на парусники, скользящие на горизонте. Сижу на majliss – небольшой веранде моего арабского домика, свежий после душа, в чистом белье, в полной боевой готовности.

Именно так я и сказал себе, когда этот геркулес Дэниэл пригласил меня пройти в раздевалку, где я примерил свой неопреновый костюм, мою вторую, временную кожу, а поверх него – компенсатор с грузовыми карманами и нагрудными застежками. Вся эта канитель создает у меня ощущение, что я вступил в батальон морских коммандос.

Возвращаюсь в свою комнату и замечаю подсунутую под дверь карточку; на ней всего несколько слов:

Mrs Kimberley Fleming, manager of the Abu Nuwas Palm Tree, is very pleased and honored to welcome you for a sunset mixology session at the Djinn Bar [207] .

Она ждет меня в баре, сидя на высоком табурете. Волосы распущены, зеленое платье оставляет на виду верхнюю часть груди и загорелые ноги выше колен. Вторая ипостась менеджмента. Мне безумно хочется выпить. И не один бокал, а два. Но вот беседовать нет желания. Придется сделать над собой усилие. Только нужно быть начеку.

207

Миссис Кимберли Флеминг, менеджер отеля «Абу Нувас Палм Три», сочтет за честь, если вы примете ее приглашение на вечерний коктейль в «Джинн-баре» (англ.).

Она замечает меня, но не встает. Всего лишь отрывается от своего коктейля и поднимает на меня глаза. Я сажусь рядом. Она протягивает мне руку с ярко-красным маникюром, здоровается и указывает на круглолицего парня за стойкой. На нем, как и на всех остальных служащих, небесно-голубая дишдаша.

– Наш Синдбад. Специалист по коктейлям.

– А что, слово «бармен» уже не в ходу?

– Нет, – отвечает госпожа менеджер. – Женские ассоциации против этого слова – звучит слишком по-мужски.