Беженцы

– Я многих здесь не знаю авторов, не видел ни полотен. Хотя вот несколько имен слышал, например, академика Никольского и Левченко, где-то мелькали они не раз. А здесь есть даже эскизы Айвазовского. Неплохо. Давайте совершим сделку. Я честно говоря, не хочу обижать русских, покушаться на их национальную гордость, но вы мне подарите два полотна Никольского и все эскизы Айвазовского, а я вам гарантию, что на территории Узбекистана ни один шаромыжник, ни одна блоха к вам не притронется.

– Какие гарантии?

– Анна.

Появилась черноволосая девица с русским лицом и узбекском национальном платье.

– Принеси чистый лист бумаги и ручку.

Девица исчезает за занавеской и вскоре приносит то и другое. Узбек пишет записку и подает мне.

– С этой бумагой, можете ехать через весь Узбекистан.

– Хорошо, - я беру записку и не вижу на ней ни слова по русски, все закидано арабской вязью,

– Кто поедет за картинами?

– Кто привез, тот и отвезет.

Узбек похлопал в ладошки и тут же появились два лба, что меня привезли.

– Сейчас вы поедете с лейтенантом и он отдаст вам две картины и несколько листочков акварели. Все привезете сюда и упаси аллах, если хоть один листочек будет испачкан или помят. Понятно?

– Понятно.

– Передайте Чурбану, что все в порядке. Пусть отправляет эшелон.

Они кивают головами.

Ольга ругает меня во всю.

– Ну что ты наделал? Как мы теперь отчитаемся за картины?

– Доехать бы до России, а ты о каких-то картинах

– Это ни какие-то, это Никольский. Романтик Юга, поэт. А Айвазовский, ты хоть понимаешь кто такой Айвазовский?

– Оленька, мы сейчас отделались двумя картинками и несколькими листочками акварели, а могли потерять все, даже жизнь.

Она пристроилась на корточки рядом и прижавшись щекой к плечу, говорит.

– Я все понимаю, но... жалко.

Мимо проносятся пески. Состав мотало на давно не ухоженной колее.

– Скоро граница, опять в Туркмению, - говорю я.

Ольга прижалась ко мне и молчит.

На границе опять шмон. Узбеки рьяно проверяют, не провозим ли мы оружие и другие запрещенные вещи. Целый наряд, четыре человека с офицером копаются в вещах несчастных беженцев. Слышны вопли моих боевиков, у них отнимают охотничьи ружья.

– Но нам даже в Туркмении разрешали их везти, - вопит один из них.

– Не положено, - сухо отвечает офицер.

– Коля, сейчас с нами что-то будет, - с ужасом говорит Ольга, - Они сейчас все найдут.

Наряд подходит к нашему вагону и уже готов залезть внутрь.

– Капитан, - прошу я, - можно вас на секунду.

Все недоуменно уставились на меня.

– Чего надо?

Я протягиваю ему записку мафиози.

– Что это?

Капитан читает шевеля губами. Потом задумчиво смотрит на меня.

– Декларация в порядке?

– Да. Везде подписана.

– На, возьми, - он протягивает мне записку обратно.
– Пошли дальше, командует он своей группе.

Наряд идет к следующему вагону.

– Неужели пронесло, - слышу шепот Ольги.
– Я молилась про себя, бог помог.

Если бы бог. Помог мафиози.

Кунград забит эшелонами. Здесь не только беженцы, здесь товарные и пассажирские составы. Кунград последний узбекский город, после которого необходимо сделать колоссальный прыжок через пустыню, топи и степи до казахского города Бейнеу. Здесь нет пограничных нарядов, зато шатается масса мелких банд и группировок. Милиции почти не видно и эти парни шастают от эшелона к эшелону в поисках добычи.

Максимов пришел ко мне совсем расстроенный.

– Коля, нам надо уехать от сюда быстрее.

– Это я слышу в каждом городе, где мы задерживаемся. Так что теперь нас держит?

– Диспетчер.

– Чего?

– Диспетчер. Тот, который распределяет отправление составов в путь.

– Пойдем туда. Поговорим с ним.

– Я уже был. Там вооруженная охрана, меня и близко не подпустили.

– Пошли. Ольга, - обращаюсь в вагон, - оружие у тебя, поняла.

– Поняла.

– Подай, пожалуйста, чемодан.

Она протянула чемодан. Я вытаскиваю на всякий случай пачку денег и пропихиваю в карман.

– Возьми обратно.
– Бросаю ей чемодан.

– Поосторожней там, - слышу ее голос уже на земле.

Узбеки в неряшливой одежде, но зато все вооруженные до зубов сидели у двери в кирпичное здание.

– Сюда нельзя, - встал поперек толстомордый тип.

– У меня пропуск, - отвечаю я.

Все охранники смеются.

– Какой пропуск? Шайтан может быть пропуском, а ты нет.

– Вот, - протягиваю записку мафиози.

Лицо толстомордого меняется. Записка проходит по кругу. Все молчат и молчание затягивается.

– Чего надо? Мы можем помочь, - вдруг говорит один из них.

– Нужно протолкнуть наш эшелон в Россию.

– Всего-то. Это мы сейчас сделаем. На, - он протягивает записку, большой человек писал, береги ее. Эй, парни проводите этих... до эшелона и скажите машинисту их поезда, что бы сейчас же отправлялся.

Сопровождающие- это железнодорожник, которого выпихнули из здания, другой охранник с автоматом за спиной.

Мы подходим к своему эшелону и вдруг выстрел прогремел, где-то в его в средине. Потом опять. Я бросился на звук. Около моего вагона пусто, народа нет. Зато на земле валяется тип с раскинутыми руками. Несколько парней прячутся за вагонами, злобно глядя на вагон. Я подскакиваю к двери.

– Ольга, все в порядке?

В вагоне плачь.

– Коля, они полезли... я стреляла.

За моей спиной охранник и железнодорожник.

– Что здесь происходит?

Подскакивают несколько прятавшихся парней.

– Эта... стерва... везет добра, во... Маиса продырявила, когда полез.

– Твой вагон?
– спрашивает меня охранник.

– Да.

– Так вот, - обращается он к окружающей шпане, - в вагоне добро нашего уважаемого Раиса. Документ мы проверяли. Если хоть пылинка вывалиться от туда, вам всем конец. Сейчас утащите это дерьмо, - он пихнул ногой в раскинувшуюся личность, - этот поезд я отправляю.

Лежащего схватили за руки и поволокли. Все разошлись, а охранник с железнодорожником пошли в голову состава. Я заскочил в вагон. Ольгу била истерика.