Безмирные

Вдобавок ко всем неприятностям в нескольких метрах вверху на прут опустилась птица. Ухватилась за лестницу когтистыми лапами, и неестественно сильно скосив на Еву умный зрачок, с интересом её осмотрела.

(И что теперь? Прыгать? Или висеть здесь, пока ворона эта глаза не выклюет?)

Птица меж тем оказалась странной. Размером с крупную утку, она отчего-то была синей, словно какой-нибудь экзотический попугай, нахохлившейся и явно ситуацией недовольной.

А взгляд её...

(Птицы ведь так не смотрят?)

Злорадно и с угрозой. Как будто Ева что-либо у пернатой отобрала.

Но самым необъяснимым был клюв. Он раскрывался не вверх-вниз, как у всех её нормальных сородичей, а вправо-влево, словно у неправильно собранной на заводе, детской игрушки. И как только эта летающая бестия им пользовалась, оставалось загадкой.

Стоило бы, наверное, над этим задуматься, если б, к примеру, сидели они с Викой в уютном кафе за чашечкой ароматного кофе с восточными сладостями. А тварь эту лицезрели в окно. Тогда да. Пофоткали бы даже «чудо природы». В Инет, однозначно, выложили. Хайп, как ни крути.

Сейчас же сил на размышления практически не осталось. Ещё немного и даже решившись прыгнуть, руки за пролёт внизу уже не ухватятся. Не зафиксируют ржавые прутья в ладонях. Тогда... пропало, пиши.

О том, что будет при подобном раскладе, размышлять не хотелось. Мысли они ведь материальны. Так что Ева набрала в лёгкие побольше воздуха, опустила на миг вниз правую руку, позволяя той наполниться кровью, а затем повторила операцию с левой. Нехитрый приём, после которого пальцы вновь обретают способность гнуться. Подняла глаза на диковинную ворону и мысленно с той попрощавшись, прыгнула. Точнее разжала кисти, одновременно чуть оттолкнувшись от бетона ногами. Необходимо иметь дистанцию, иначе как шашлык на нижний проём насадишься.

Полёт вышел не долгим. Не успела она, как следует приготовиться, покрытые коррозией, металлические ступени замелькали перед глазами, словно вагоны несущегося в постоянное "завтра" метро. Девчонка попыталась было за ближайшую ухватиться, однако получила по зубам своей же, отскочившей от лестницы, ладонью, чертыхнулась, и полетела дальше. Но скорость падения всё ж таки погасила. Сообразила не обращать внимания на боль (судя по гнущейся кисти, запястье не было сломано) и зацепилась за следующую ступеньку.

Вот только вес тела снова не удержала. Руки саднили, отчего тут же со ступени скользнули. Ева неуклюже дёрнулась, а затем провалилась вниз в очередной раз.

Сколько таких соскоков в итоге вышло, она уже не считала. Хорошо, хоть в одном из них всё-таки удалось остановиться и, уперев ноги в прутья трапа, зафиксировать себя на лестнице.

—О-о-о..., — стон как спасение, протяжный и радостный.

Колени, ладони, сбитые в кровь локти, болели так сильно, что впору было вспомнить, как выли на ферме у бабушки кастрированные приезжим ветеринаром быки.

Но в воплях в обоих случаях смысла особого не имелось и, сжав зубы, девчонка продолжила спускаться.

Ладно, хоть ворона эта дефектная больше её не преследовала. Снялась, видимо, когда осознала, что помогать Еве вовсе не требуется, та и сама уже решила броситься вниз.

Пернатая расправила крылья и, по-дурацки, словно какой-нибудь привязанный к леске воздушный змей, растворилась в ночи.

К великой радости "альпинистки", изъеденные ржавым налётом ступени, наконец-то, закончились. Достигнув земли, девчонка спрыгнула на серое, каменное основание и повалилась в пыль прямо здесь же, у нижних фрагментов лестницы. Казалось, большего наслаждения в жизни она не испытывала. Не взирая, на боль, получив внезапный отдых, тело расслабилось.

Но отдохнуть, как следует, не удалось. Не успела Ева прикрыть глаза, как на её левом запястье, там, где, обычно люди носят часы, кожа вдруг стала прозрачной. Точь-в-точь как дисплей телефона озарилась голубым сиянием, а затем на поверхности появились первые строки.

{Привет, кисуль. Развлекаешься?}

От неожиданности Ева не нашлась, что ответить. Просто лежала и смотрела на свою руку в немом исступлении, как будто видела ту впервые.

{Ну же, куколка. Не стоит из-за денег так переживать. Отработаешь. Тем паче, может быть вскоре никому из нас они уже не понадобятся}

После этих слов, на запястье возник грустный смайлик. Он несколько раз скривил глупую рожицу, а затем сплюнул прямо на слово "деньги". Попал. И плевок его, медленно растекаясь, вобрал в себя буквы полностью.

{Так что, поднимай, аппетитную свою задницу, и двигай в "Сожри слона". Я ведь тебя, негодницу всё ещё здесь дожидаюсь. И ведь заметь, до сих пор общаюсь с тобой по «Фэншую». Или Фэн***? Как там оно, в наших то реалиях, правильно будет?}

В этот раз смайл вышел предельно разнузданным. Он предъявил на обозрение Евы всё, что было в наличии, покрутил "хозяйством" перед воображаемой камерой, после чего отстегнул огромное своё "достоинство" и заменил им слово ***.

{Бегом!}

Тут кожа на руке вновь стала прежней. Бледной, с мелкими, плохо прячущимися под ней, венками. Всё ещё находясь в состоянии некой прострации, Ева действовала механически. Поднесла руку к глазам. Убедилась в том, что запястье на месте, абсолютно при этом естественное. С изумлёнием его ощупала, потёрла. Затем обернулась по сторонам и к своему ужасу обнаружила, что преследовавшая её ворона так никуда и не делась. Сидела себе, как ни в чём, ни бывало, на валяющейся рядом пустой бочке из-под машинного масла с надписью Liqui Moly и по-прежнему внимательно её изучала. Вот только в лапе своей, обладательница кривого клюва держала теперь испеченную в виде сахарного кренделя циферку "3"

"Капец!
– подумала Ева.
– Что здесь вообще, **** *** его происходит?!"

Ситуация начинала злить. Еву как будто куда-то специально вели. Заставляли делать то, что должно, не объясняя при этом причины. Не мешало бы, конечно, как следует во всём разобраться, вот только события развивались невероятно стремительно. Создавалось впечатление, словно она, помимо собственной воли исполняет кем-то написанную для неё роль. Следует сценарию, если хотите, потому, как ни на что другое действия эти определённо не походили.

«Окей. Посмотрим, что дальше будет»

Девушка поднялась с грязного основания. Отряхнула, как получилось, одежду, и, обнаружив невдалеке огромную лужу, двинулась в её направлении. Протянула руку зачерпнуть воды, однако, узрев себя в отражении, обескуражено замерла. Из грязной придорожной канавы на неё смотрела миловидная блондинка. Правильные черты лица, вздёрнутый кверху носик, накладные "в метр" ресницы, острые скулы. И огромные, придающие облику выразительность, голубые глаза. Причёска у незнакомки а-ля Монро, отчего глаза смотрятся несказанно эффектно, а на щеке в самом низу слева странная тату в виде "25f"