Безмирные

* * *

Иномарка миновала вымощенный рваным булыжником проспект, въехала в узкий проулок и, оставив позади ряд однообразных, блочных многоквартирников под тесовыми и железными крышами, порулила меж запаркованными как попало машинами. Выбрав укромный уголок в дальней части двора, автомобиль ловко юркнул в свободную нишу. Водитель приоткрыл окно и заглушил двигатель, отчего в салоне стало слышно пение укрывшихся в ветвях деревьев птиц. Справа, метрах в десяти от машины общались меж собой две старушки. На скамейке перед подъездом качала коляску молодая женщина, а под окнами, мяукающий на все лады кошачий выводок клянчил у жильцов первого этажа свежее мясо. Сытые, непомерно раскормленные коты, сожрали наиболее сочные куски со своих, расставленных повсюду тарелок, и теперь требовали "продолжения пиршества" Ожидали видимо, что состоявшие в их прайде «хозяева», на сей раз, вынесут стае чего-нибудь действительно вкусненького.

— Если вы так долго за Книгой охотились, почему бы её просто не отобрать? Старик ведь угрозы не представлял? – Спросила Ева.

Конфета подействовала на неё особым образом. Девушка вдруг почувствовала себя необычайно свободной, лёгкой. Голова стала светлой, а терзающие душу, давящие тяжким грузом сомнения и печали, взявшись за руки, ушли куда-то за горизонт.

— Считаете, я не думал об этом? — острый подбородок мужчины в секунду оказался рядом с Евиным ухом, — всё дело в том, что Книга должна быть непременно подарена, либо, на худой конец, продана. Понимаете? Сменить владельца она может исключительно по доброй воле. Иначе скрипт утратит необходимые свойства, и похититель увидит обычный в своём исполнении текст.

— Откуда вы это знаете?

Ева больше не опасалась реакции Бенциона. Она вдруг почувствовала, что стоит на пороге открытия. Осознания чего-то действительно важного и сей факт сразу же добавил девушке смелости. Будь что будет, но детали надо выяснит до конца!

— Говорят, даже у стен есть уши. Я просто умело использую данную опцию.

— Тоже предложите мне продать книгу?

Ева ожидала, что мужчина хоть на этот раз станет юлить. Озвучит ей какие-нибудь варианты мена или дарения, однако ошиблась.

— Кажется, теперь вы и сами в этом кровно заинтересованы. — Демонстрируя очевидность, он развёл руки в стороны, — работы нет, мужа тоже, квартирка, прямо скажем, такое себе пристанище. Деньги вам определённо в данной ситуации не помешают. Немалые, заметьте, деньги.

Он извлёк из кармана смартфон и тонким стилусом начертал на экране сумму, от которой у Евы перехватило дыхание.

В её нынешнем положении, предложение дельца и, правда, выглядело более чем заманчивым. С помощью такой суммы можно было бы махом решить все, навалившиеся на её плечи проблемы: купить машину, квартиру получше, погасить внезапно появившиеся долги, устроиться на работу. Да что там работу, и дело собственное открыть станет по силам. Однако, не взирая, на солидное предложение, Еве не хотелось продавать "Манифест". По какой-то причине она привязалась к книге настолько, что та стала единственным её утешением, помогла отрешиться от серых, безликих будней, позабыть о предательстве мужа и с головой погрузиться в полный безумных событий мир. Он конечно, тоже не был хорош, и творящееся внутри вызывало в душе панический ужас, страх за то, что нас всех ожидает. Однако имелось в романе и нечто такое, что заставляло сердце надеяться. Поверить — всё ведь ещё можно исправить. Ева не могла описать чувства словами, но ощущала, что "Манифест" несёт в себе некий смысл. Разгадку. Посыл на будущее, если задуматься. Надо только правильно его воспринять, найти в тексте то, что послужит ответом на бесчисленные вопросы, понять, где именно люди не туда повернули.

— Я не стану от неё избавляться. — Вдруг твёрдо заявила она.

Показалось, ответ Сапирштейна не удивил.

— Даже под угрозой утраты остатков здоровья? — мужчина коротко передёрнул плечами, — это не слишком разумно с вашей стороны.

Его лицо вновь приняло отрешённое выражение, а взгляд линялых в пепел глаз стал холодным.

Ева поняла, что пора прощаться. Поправила на плече сумочку, взялась за ручку двери и, собираясь выйти из машины, вежливо кивнула Бенциону:

— Спасибо, что подвезли.

Тот на фразу не отреагировал, но во второй раз за вечер придержал девушку за руку.

— Ева Викторовна, у любого безумия есть имя, как бы тщательно люди его не скрывали. Совершённое в состоянии аффекта действие, принятое кем-то и ведущее в Бездну решение. Высказывания, повлекшие за собой разрушение отношений. При желании в безумие можно превратить даже эволюцию. И ваш отказ от сотрудничества со мной порождает сейчас одно из таких безумий.

Сидящий рядом человек, видя, что Ева не спешит с ответом, понизил голос до шёпота:

— Если дело в цене, я мог бы её удвоить.

— Я... не продам... вам... книгу, — чеканя каждое слово так, чтобы стало понятным, ответила девушка, — и не пытайтесь искушать меня... больше.

Она повторно попыталась машину покинуть, однако пальцы Бенциона впились в её локоть стальными клещами.

— Тогда быть может это заставит вас передумать.

Мужчина удержал её снова и, кивнув головой в направлении дома, предложил Еве туда посмотреть.

— Заканчивай с почтой, он выходит, — непонятно кому, приказал вдруг водитель.

Дверь подъезда, перед которым стояла машина, открылась, и на пороге показался молодой человек. Высокий, со стрижкой ежиком, хорошо сложенный (что угадывалось даже сквозь скрывавшую тело одежду) он сделал несколько шагов в сторону улицы, но неожиданно передумал. Вернулся обратно и, не обращая внимания, на людей, зачем-то зажал в ладони петляющую по стене газовую трубу. Точнее ту её часть, что проходила сквозь квартиру Стеши. Постоял так пару минут, после чего уже не колеблясь, скрылся за углом дома.

— Запомните этого парня и если когда-нибудь вляпаетесь в передрягу, а по моим расчётам случится это весьма скоро, можете мне позвонить, —Бенцион протянул Еве лакированную визитку без надписей, на которой выделенные золотым шрифтом, сияли всего-то три одинокие цифры, — это недостающие символы кода вашего "Манифеста" Вставьте их в середине строки, вместо букв. Я позволил себе взять тот же номер, что и на титульном листе книги. Так, что кроме посвящённых в нашу историю лиц, никто больше о нём не узнает.

— Кто этот человек? — девушка кивнула вслед уходящему силуэту.

Сапирштейн помедлил, а затем нехотя, как показалось Еве, ответил:

— Тот, кто вас чувствует.

Глаза девушки изумленно расширились.

— Что значит, чувствует? В каком смысле?!

— В прямом, к сожалению. Постарайтесь теперь не маячить в людных местах и побыстрее определиться с продажей романа. Иначе даже мне защищать вас станет проблематично. Не хотелось, бы делать ставки, кто следующий завладеет изданием и как вероятный новый хозяин отреагирует на моё предложение. А с вами, мне видится в будущем, мы всё ж таки неплохо поладим.

Его пальцы, наконец, разжались и дверь машины перед девушкой самопроизвольно раскрылась.

— До встречи, Ева Викторовна. — Бенцион благородно кивнул.

Седан всё также мягко тронулся с места. Прошуршал шинами мимо развалившихся на солнце котов. Свернул к трассе и растворился в потоке машин, оставив уютный дворик законным его обитателям.

Домой девушка возвращалась, словно в тумане. Действие конфеты закончилось и к Еве вновь вернулось обычное её, некомфортное состояние.