Безмирные

Честно сказать, на работу в "Call the Star" она особенно не рассчитывала. Слишком уж известная корпорация. Получить в ней должность человеку с улицы практически невозможно. Тем более не по прямой специальности. А после слов менеджера: "хороший специалист, но"… осознала, что пора уходить. Давно поняла, что всё, что следует до слова "но", всего лишь вежливое сотрясание воздуха.

По закону подлости, ещё и автобус сегодня неприлично долго задерживался. Ева взглянула на фитнес-часы — было 18:40. Дорога до дома займёт минут двадцать, если не будет пробок. Но следует ещё добежать до квартиры, открыть дверь и успеть сбросить обувь. Вряд ли она управится. По всей видимости, вечер для чтения сегодня потерян. Придётся оставить Велис в обществе Дины и "Собак" отказаться.

С места, где Ева стояла, трасса просматривалась до самого торгового центра, но транспорта на ней не было. Водитель, скорее всего, припарковался где-нибудь на другой стороне улицы и вздремнул. Либо, что ещё хуже, сломался по пути в город.

Можно было, конечно, вызвать такси. Вот только утром, впопыхах телефон она оставила дома, а ловить машину у тротуара очень уж не хотелось. То ещё, надо признать, удовольствие. В половине попыток остановить транспорт обязательно подкатит какая-нибудь "в рубероид тонированная" иномарка и уверенный в своём превосходстве над миром джигит станет зазывать "красавыцу прокатытса"

Так что, дальше либо пешком, что, в общем "не вариант", либо продолжать ждать автобус вместе с начинающим выказывать недовольство народом на остановке.

Ева избрала последнее. Зашла под высокий навес, но, убедившись, что места там заняты, вернулась обратно на открытую площадку. Постояла там некоторое время и неожиданно почувствовала, как к горлу вновь подкатывает знакомая тошнота. Перед глазами поплыли радужные круги, в ушах зазвенело, а в теле, внизу живота, появилась знакомая с недавнего времени слабость.

(Да что ж такое то?!)

Стараясь не показывать вида, она глубоко вздохнула и опустила руку в сумочку. Нащупала там бутылочку минералки, достала её и сделала несколько жадных глотков. Состояние было настолько поганым, что Ева вспомнила: где-то на дне косметички у неё валяется визитка Стеши. Подумала даже, что неплохо бы той сейчас позвонить, попросить, чтобы соседка приехала и отвезла её на квартиру. Но достать телефон девушка не успела, свет вдруг померк, веки сомкнулись, и едва не лишившись чувств, Ева упёрлась плечом в фонарную мачту.

К счастью приступ слабости длился недолго. То ли минералка так быстро подействовала, то ли оттого, что Ева стала глубже дышать, но предательский тремор в ногах, а вместе с ним и тошнотворное состояние постепенно ушли. Остались, правда, пробки в ушах, но (Ева знала это по прошлому опыту) и они вскоре исчезнут.

Словно дождавшись момента, когда девушка окончательно придёт в себя, из-за поворота дороги показался вожделенный автобус. При виде его люди на остановке засуетились. Поднялись со своих мест и высказывающей водителю за опоздание толпой, двинулись к краю проезжей части.

Ева спрятала бутылку обратно в сумочку. Поправила растрепавшуюся на ветру прядь, после чего заняла место в хвосте спонтанно образовавшейся очереди.

— На вашем месте я бы так не спешил. — Неожиданно раздалось у неё за спиной.

Ева почувствовала, как кто-то коснулся руки.

Она обернулась и вопросительно посмотрела на заговорившего с ней мужчину.

Маленький, щуплый, остролицый. С цвета пепла, аккуратно зачёсанными назад волосами и рыщущими по сторонам, какими-то плутовато-хитрыми, выцветшими от долгого пребывания на солнце, глазами. Он кашлянул и бережно поддержал Еву под руку.

— Сейчас разумно его пропустить, — доверительно склонив голову набок, сообщил незнакомец, — впрочем, как и парочку, идущих следом.

Серый пиджак с вильветовыми вставками на его по-мальчишески узких плечах смешно топорщился, отчего человечек похож был на нахохлившегося под дождём воробья.

— Это ещё почему? — мимолётное недомогание ушло, и Ева вновь ощутила себя здоровой.

Она освободила локоть. Отступила на полшага назад, приготовившись слушать.

— Потому что за вами охотятся. — Как нечто само собой разумеющееся, произнёс собеседник.

Он поучительно приподнял брови домиком и на узком, морщинистом лбу образовалась пара глубоких складок.

— Охотятся?! За мно-о-ой?! Что за бред?!

В первую секунду Ева решила, что это подкат. Невообразимо тупой, от старого ловеласа. Но, тут, же поняла, что ошиблась. Внимательнее взглянув в лицо странному человеку, она вдруг осознала, что он сумасшедший! Какое-то неестественно отстранённое выражение в его глазах вселило в душу Евы тревогу. Такому заключению никак, конечно, не способствовали дорогая одежда низкорослого незнакомца. Его уверенные движения. Исходящая от костюма густым шлейфом дорогущая парфюмерная вонь, и массивные, золотые часы на левом запястье. Однако в наше смутное время богатых сумасшедших ведь ничуть не меньше, чем бедных. В большинстве своём рядятся они во вполне себе адекватных людей, свободно вращаются в обществе. Некоторые даже на самый верх пробиваются. Но то, что затем говорят и делают, иначе, как сущим безумием не назвать.

— Не бред, к сожалению. — Мужчина сдержанно кашлянул, одновременно протягивая Еве узкую, украшенную тяжёлым перстнем, ладонь. — Но для начала, позвольте, я вам представлюсь. Бенцион Ашкенази-Сапирштейн.

"Ну, точно больной. — Подумала девушка, — и всё-таки это подкат. Идиотский до ужаса и, примитивный, как "Windows" в 1985.

— Простите, мужчина, я опаздываю. — Она развернулась, понимая, что вскоре может и не успеть. Бросилась к двери автобуса, к тому времени забитого пассажирами под завязку.

— Куда? — Неразбери-пойми сапирштейн шагнул за ней следом, — на разговор с матерью? Или хотите, чтоб "Манифест" снова сменил хозяина?

Поездка перестала интересовать Еву в одно мгновение. При упоминании о Книге, глаза её удивлённо расширились, а рука вмиг отпустила стальной поручень, за который секунду тому успела схватиться. Теперь девушка смотрела на собеседника с нескрываемым изумлением. Одно дело считать, что предугадала намерения незнакомого человека и совсем другое, оказаться в ситуации, когда человек этот, оказывается, знает о тебе нечто такое, чего знать абсолютно не должен. А стремления его, выходит, тебе неизвестны.

— Кто вы? — Вопрос ожидаемо вышел банальным.

— Бенцион Ашкенази-Сапирштейн. Но я ведь уже представлялся.

Дверь автобуса за спиной Евы с шумом захлопнулась.

— Я не об этом. Откуда вы меня знаете?

Мужчина, снисходительно ухмыльнувшись, стряхнул с одежды невидимую пылинку. Морщины на его лбу разгладились, отчего лицо приняло какое-то дружелюбное, что ли, выражение.

— Давайте прогуляемся, Ева Викторовна. — Он жестом хозяина указал на тротуар, — транспорта здесь всё равно не будет. Минут сорок как минимум.